Интервью со Светланой Немоляевой

– Светлана Владимировна, какое отношение имеет к вам кинорежиссер Немоляев?
– Это мой отец. Вся его жизнь была отдана кинематографу – он работал на Мосфильме, на студии им. Горького. А мама была звукооператором Мосфильма. Поэтому я очень рано начала сниматься в эпизодах, бегать в массовке. Моя первая роль со словами была в фильме «Близнецы» – я играю там одну из девочек, которые взяли близнецов, чтобы поиграть ими как куклами.
– Значит, проблема выбора профессии для вас не стояла?
– Нет, сколько я себя помню, я не хотела быть ни милиционером, ни космонавтом, а только артисткой. Потом училась в училище им. Щепкина при Малом театре – в «Щепке».
– В «Щепке»?
– Да, мы их так называли – «Щепка» и «Щука» (Щукинское училище).
– Там вы и познакомились с Александром Лазаревым?
– Нет, он учился при МХАТе. А встретились мы так: на один день, на один час был назначен показ молодых артистов наших училищ для набора в труппу театра Маяковского. Саша и не собирался в эту труппу, он хотел вернуться в Ленинград – он из Ленинграда, там были его мама и папа. И на этом показе он просто подыгрывал своей сокурснице. Но режиссер, Охлопков, заинтересовался им, а не этой девочкой. Саша ему читал Пушкина, показал этюд. И Охлопков предложил ему остаться. Он решил не испытывать судьбу и согласился. И у меня было то же самое – ситуация в ситуацию – мальчик с параллельного курса попросил подыграть, а Охлопков заметил меня. И вот мы с Сашей в один день весной 1959 подписывали договор в театре Маяковского. А в марте 1960 поженились. 27 марта было 40 лет, как мы женаты. И все время в одном театре.
– Удивительно счастливая судьба! Столько лет друг с другом — и в жизни, и на сцене! Вам часто приходится играть вместе?
– Да, мы играли вместе очень много. Но в молодости судьба нас на сцене редко сводила – у него были свои партнерши, у меня – свои партнеры. Вот лет с 40 началось – и в театре, и на телевидении, и в кино. Особенно в театре. Как-то так сложилось, что мы часто играем мужа и жену – в «Плодах просвещения» Толстого – действительных, в «Круге» Моэма – разведенных. И все время Костолевский – наш сын. Он сейчас наш «мощный» партнер.
– А ваш настоящий сын?
– Настоящий сын тоже актер, Александр Лазарев-младший. Он подает большие надежды, играет в Ленкоме у Марка Захарова, снимается в кино. Но я не люблю его картин, где он играет убийц и маньяков, – это дань времени. А у Захарова в театре он играет, например, графа Альмавиву в «Женитьбе Фигаро» и Генриха VIII в «Королевских играх».
У него есть дочь – наша внучка Полина. Ей 10 лет. Тоже, наверное, будет артисткой. Она играла со мной в театре Маяковского в спектакле «Кошка на раскаленной крыше» мою дочку, а в спектакле «Виктория ?!» – дочку Джигарханяна и Гундаревой – леди Гамильтон и лорда Нельсона.
– Значит, у вас настоящая актерская семья. Как отражается на ней специфика вашей профессии?
– Актерские семьи, действительно, очень специфичны. Жизнь такая – много разъездов, встреч. Образ жизни перепутанный, основная работа – вечером. К тому же мы все очень эмоциональны, мы как итальянское семейство – все кричат, руками размахивают. И это не потому, что мы плохо друг к другу относимся – это специфика актерской семьи.
– А какой у вас дом?
– Дома я люблю чтобы все было убрано. Я страдаю от беспорядка – у нас старинная квартира, а такой интерьер требует, чтобы все было в порядке и все лежало на своих местах.
– Вы с Александром Лазаревым оба известные актеры и красивые люди – не возникает ли у вас ревности к сценическим партнерам друг друга?
– Этот вопрос нам часто задают. В молодости был такой фильм, который я очень не любила. Саша стал после него очень знаменитым актером, за ним носились толпы поклонниц. Конечно, мне не нравилось, когда он там постоянно с Дорониной целовался. Но настоящего повода для ревности он мне никогда не давал. Он очень нравственный и очень целомудренный человек. И сын у нас такой же. Он очень высокий и красивый – Королевич его называют.
– Можно ли сказать, что очень известной вас сделали фильмы Эльдара Рязанова?
– У Рязанова я снялась всего в четырех фильмах – а впечатление такое, как будто я у него все время проснималась. Я знала его давно – в силу киношной среды. Он пригласил меня на пробы к фильму «Гусарская баллада», на роль, которую потом сыграла Лариса Голубкина. Но не утвердил, сказал, что я слишком непохожа на мальчика. А потом он увидел меня в пьесе «Родственники». Это был очень популярный спектакль, мы его много играли, ездили по стране. Я там играла такую Ирину, дочку директора рыбного магазина, некрасивую старую деву, которая потом влюбляется и преображается. После этой роли Рязанов сказал, что обязательно будет меня снимать. Я в этой пьесе выходила на сцену и – могу похвастаться – одной походкой вызывала аплодисменты.
– Ваш первый фильм у Рязанова?
– «Служебный роман».
– Вы играете в этом фильме очень специфическую роль – я бы не хотела, чтобы моему мужу встретилась такая Оля, какая встретилась герою Олега Басилашвили.
– Ну, конечно, его понять можно – у него жена, семья – что она к нему пристала! Но дело тут не в этом. Она – обыкновенная женщина, у которой когда-то была любовь. Потом у них что-то не сложилось, она вышла замуж за другого, родила ребенка. И вдруг появляется он – такой красивый, импозантный, в галстуке. У нее нет никаких поползновений начать с ним роман. Я уверена, ей и в голову ничего такого не приходит. У нее просто всколыхнулось прошлое чувство! Вот она и стала писать – чтобы излить это чувство. Поэтому-то так ужасен его поступок – передать ее письма, такие письма, причем такой женщине!
– «Вернитесь в семью, в коллектив, в работу! Так надо!» Олина боль по этому поводу так остро передается в стихотворении, которое вы читаете за кадром…
– А сколько мне приходило писем с просьбой прислать это стихотворение! Некоторые писали мне: «Откуда Вы меня знаете? Вы сыграли меня». Ко мне обращались зрительницы с похожей судьбой. Они везде искали это стихотворение, и нигде не могли его найти. А оно просто не было опубликовано – Белла Ахмадуллина написала его «в стол», и Рязанов, который с ней дружил, просто взял его у нее. Он позвонил мне и сказал: «Это стихотворение так подходит к твоей роли, ты должна его прочитать за кадром!» Я читала его на следующее утро после того, как вечером играла в пьесе . После этого спектакля я всегда теряла голос – играя его, я плакала, кричала… А наутро разговаривала с хрипотцой. И когда я читала стихотворение, звукооператор Юра Рабинович сказал Рязанову: «Я не могу так записывать – она хрипит». А Рязанов закричал: «Ты что, не понимаешь, это же именно тот голос, та интонация, которая мне нужна!»
– А в «Гараже» у вас роль совсем другого типа. Когда я смотрю этот фильм, я часто думаю о том, как весело должно было быть на его съемках и как много, наверное, смеялись те, кто его делал.
– Да, мы на съемках просто Ттеряли серьезУ. Собрались очень остроумные люди. Все с удовольствием играли, все импровизировали – конечно, было очень смешно. Так смешно, что Рязанов нас ругал: «Я не могу работать! Видно в кадре, что у вас глаза плывут от смеха!» Когда Невинный объяснял, что его обезьяны будут собирать в тайге урожай, мы с Ахеджаковой просто валялись от смеха на ящиках.
– Но в вашей роли был и грустный момент – когда жена Гуськова забыла, где она находится…
– Первый вариант был такой – жена Гуськова должна была вспрыгнуть на стол и так – ж-ж-ж – лететь самолетиком. Но я это актерски все никак не ощущала. Вдруг приходит Рязанов и приносит два листочка текста – новый вариант этой сцены. Я стала читать – и начала плакать. Это было перед съемками, когда мы с Лией Ахеджаковой сидели под фенами. Она увидела, что я плачу, испугалась и побежала к Рязанову – он тоже испугался, прибежал через весь Мосфильм спрашивать, что со мной. Я говорю: «Мне ее жалко». И Рязанов закричал: «Снимать, все в кадр, актриса готова!» Мы долго снимали – сцена большая, и я весь день плакала.
– А чем вы занимаетесь в свободное от вашей интересной работы время? Чем вы увлекаетесь?
– Я люблю путешествовать, ездить по старым русским городам.
– А за границей вы часто бываете?
– Да, я где только не была! В Австралии, в Индии, в Малайзии, в Сингапуре, на Филиппинах, в Израиле, в Чехословакии, в Африке, скоро поедем в Америку…
– Вы ездили с фильмами?
– Да, со «Служебным романом», например.
– И как принимали этот фильм, скажем, в Африке?
– В Африке он шел на французском языке, и я говорила там по-французски, а принимали его абсолютно так же, как и у нас.
– А в Австрии вы уже были?
– Нет, я здесь, как ни странно, в первый раз.
– Какое впечатление произвела на вас Вена?
– Вена нравится мне своей архитектурой, красотой, опрятностью. И время года такое дивное – начало лета!
Интервью взяла
Анна Рудолф