В нынешнем году исполнилось 210 лет со дня рождения великого русского писателя и драматурга Николая Васильевича Гоголя. Гоголь неоднократно – в 1839, в 1840 и в 1841 годах – приезжал в Вену.
Австрийская столица привлекала его тишиной, отсутствием суеты и беспокойных, мешающих работе происшествий. Здесь он много писал и правил свои произведения. Ведь для творчества нужен душевный покой и невмешательство посторонних событий в движение творческой мысли и фантазии.
Заядлый театрал и любитель оперы, Гоголь был восхищен высоким уровнем артистов, выступавших на сценах Вены. Вот что он писал друзьям о городе:
«Я на водах в Вене: и дешевле, и веселее. Я здесь один, меня не смущает никто… Вена приняла меня царским образом. Только теперь, всего два дня, как прекратилась опера, чудная, невиданная. В продолжение целых двух недель первые певцы Италии мощно возмущали, двигали и производили благодеятельные потрясения в моих чувствах».
Австрийцы отблагодарили великого чародея за его любовь к их столице. По решению комитета по культуре города одна из улиц в 13 районе с 15 ноября 1932 года стала называться в честь писателя.
В ознаменование 200-летней годовщины со дня рождения Николая Васильевича Гоголя в 2009 году в Вене состоялся международный литературный конкурс, в котором приняли участие писатели России, Австрии, Германии, Израиля и других стран. Ваш покорный слуга участвовал в этом конкурсе в двух номинациях. В номинации «Публицистика» мной был представлен очерк «Вокруг Гоголя» и в номинации «Поэзия» – юмористическое стихотворение «Гоголь и его нос» (Гоголь известен не только выдающимися произведениями, но и выдающимся носом).
К своему удивлению и, конечно, радости, я стал лауреатом конкурса в этих двух номинациях. Представляю вниманию читателей «Нового Венского журнала» упомянутые очерк и стихи. Когда-то Вольтер сказал, что хороши все жанры, кроме скучного. Надеюсь, что эти сочинения не заставят читателя скучать.
Вокруг Гоголя
Перечитывая Гоголя в зрелом возрасте, будучи уже опытным читателем, я ловил себя на странной мысли: создавалось впечатление, что произведения, принадлежащие перу одного автора, как будто были написаны разными людьми. Настолько не похожи они между собой. Причем дело не только в тематике, но и в стиле, манере изложения, особенностях языка. Общность и родство произведений просматривались с трудом.
Как-то мы с приятелем шутили: может, никакого Гоголя и не было, может, это розыгрыш, псевдоним в стиле Козьмы Пруткова. Лучшие русские литераторы того времени – Пушкин, Жуковский, Тургенев, Аксаков, Крылов и другие – могли бы объединиться под общим тайным псевдонимом ради литературной мистификации. Таким образом под одним именем собрались бы разные авторы, целое созвездие блестящих писателей.
Один из них – знаток быта, характеров, фольклора Малороссии, второй – конечно, житель Северной столицы. Откуда же он мог так достоверно знать о нравах обитателей Петербурга и описывать с такими подробностями, с такой выразительностью, с таким сочувствием жизнь маленьких бедных людей, как впоследствии это смог сделать только Федор Достоевский? Третий – уроженец средней полосы России, вероятно, принадлежавший к сословию провинциального дворянства, объездивший немало глубинных городов и губерний, знавший жизнь местных дворян и чиновников и гениально ее изобразивший. Четвертый – знаток истории Малой Руси, описавший борьбу малороссийского казачества против польской шляхты. В подобной манере будут писать свои исторические романы польские писатели Сенкевич и Жеромский. И еще один писатель – с редким даром юмориста. Юмор высокого класса – дело непростое. 
Он подразумевает наличие у сочинителя острого ума, владение тонкой иронией, инструментом гротеска, сарказмом и при этом соблюдение чувства меры, чтобы, выражаясь фигурально, не «пересолить», не опуститься до банальности и пошлости.
Следует сказать, что русская литература XIX века бедна юмористами высокого уровня. Их можно пересчитать по пальцам: Гоголь, Чехов, в поэзии – писавший на стыке веков Саша Чёрный. Можно назвать еще имена, но это уже авторы классом ниже. Сатириков, обличителей существовавшего строя, порядка и образа жизни в России, ниспровергателей с помощью литературных приемов идеологов и представителей власти, конечно, было больше. Но жесткая прямолинейная сатира без иронии и юмора – это все равно что суп без соли, пиво без градусов или, извините, секс без оргазма.
Это в XX веке Ильф и Петров своими «12 стульями» и «Золотым теленком» инициировали новый вид литературы, дополнив сатиру тонким юмором и породив уже в 60-х годах целую плеяду талантливых последователей.
Русские писатели XIX века, выдающиеся представители критического реализма и романтики, даже обладавшие прекрасным чувством юмора, не считали смех действенным оружием в борьбе за идеалы.
Именно Гоголь доказал его эффективность. И не только любовь читателей и восторг, с каким они встретили его юмористические произведения, но и неприятие его юмора и враждебность тех, кто, словно в зеркале, увидел себя в отрицательных персонажах, свидетельствовали, что оружие действует, что залпы юмора достигают цели.
Много лет тому назад я сидел в зрительном зале Московского театра сатиры на «Ревизоре» с незабвенным Андреем Мироновым (пусть земля ему будет пухом!) в роли Хлестакова. Осмотревшись по сторонам, я заметил неподалеку странного пожилого зрителя с каменным лицом. Зал хохотал, а тот уставился на сцену, и ни одна жилка на его лице не дрогнула. В жизни я очень редко, но встречал людей, которые никогда не смеялись. Может, и этот из их породы.
Боковым зрением я наблюдал за ним – вдруг он хотя бы улыбнется. Соседка его, видимо, жена, заливалась смехом, толкала его, а ему не было смешно. Закончилось первое действие, за ним второе, и я уже потерял надежду увидеть хотя бы улыбку на лице этого зрителя печального образа.
На сцене:
Анна Андреевна. Так, верно, и «Юрий Милославский» ваше сочинение?
Хлестаков. Да, это мое сочинение.
Анна Андреевна. Я сейчас догадалась.
Марья Антоновна. Ах, маменька, там написано, что это господина Загоскина сочинение.
Анна Андреевна. Ну вот: я и знала, что даже здесь будешь спорить.
Хлестаков. Ах да, это правда, это точно Загоскина; а вот есть другой «Юрий Милославский», так тот уж мой.
Анна Андреевна. Ну, это, верно, я ваш читала. Как хорошо написано!
В это время, перекрывая смех в зале, рядом раздались странные лающие звуки. Я повернулся и обмер: хохотал тот самый «каменный» зритель. Смех его напоминал не то сильный кашель, не то лай осипшей собаки, а выражением лица, неожиданно собранного в морщины, можно было испугать не только ребенка, но и взрослого. Тут до меня дошло, что этот человек, вероятно, смеялся впервые, он просто не умел смеяться, как это делают обычные люди.
Зрители уже успокоились, а этот продолжал «лаять». В зале зашикали, соседка толкнула его в бок, но он продолжал грохотать. На сцене Хлестаков – Миронов скривил рот в улыбке и удивленно посмотрел в зал на хохотавшего. Анна Андреевна сложила губки бантиком и закатила вверх глаза. Наступила незапланированная пауза в представлении, раздались возмущенные возгласы зрителей. Назревал скандал. Мне вдруг показалось, что сейчас из-за кулис выскочит разъяренный городничий и выдворит нарушителя. Но этого не понадобилось. Супруга изловчилась и локтем ударила хохотавшего под дых, смех сразу прекратился.
Ай да Гоголь! – подумал я. – Попал-таки снаряд в башню. Растопил юмором вечную мерзлоту.
Существует укоренившееся мнение, что талант всегда пробьет себе дорогу. К сожалению, жизнь не всегда это подтверждает.
В этом смысле Гоголю повезло. Он молодым человеком попал в среду не только литераторов-единомышленников, но и доброжелателей, для которых главным было не происхождение, национальность, вероисповедание, положение в обществе, материальные возможности пишущего, а его дар как художника.
Этот дар Гоголя отметил и оценил Александр Пушкин. Гоголь всегда пользовался поддержкой великого поэта. По его признанию, именно Пушкин предложил ему сюжетные линии «Ревизора» и «Мертвых душ».
По мере того как росла известность Гоголя, как ширились ряды его почитателей, множилось и число его недоброжелателей. Последних можно разделить на две группы. К первой нужно отнести завистников и интриганов из пишущей братии. Чужой успех для них – личное оскорбление. Зависть заливает им глаза и толкает на интриги. К таким интриганам можно отнести, к примеру, журналиста Ф. Булгарина.
Вторая группа – его идейные противники, считавшие себя патриотами, а к Гоголю относившиеся как к злопыхателю, который высмеивает и унижает русскую действительность.
Обвинения именно этих недоброжелателей, часто занимавших высокие государственные должности, отравляли писателю жизнь и заставляли его уединяться или скрываться от их нападок за границей.
Как вспоминает С. А. Аксаков, граф Ф. И. Толстой, авантюрист, высмеянный в свое время Грибоедовым в «Горе от ума», называл Гоголя врагом России. Недоброжелательно относился к Гоголю шеф жандармов Алексей Орлов.
Писатель Ф. Ф. Вигель рассказывал М. Н. Загоскину после представления «Ревизора»: «Автор выдумал какую-то Россию и в ней какой-то город, в который свалил все мерзости, которые изредка на поверхности настоящей России находишь…»
Заклевали бы бедного русского Дон Кихота Гоголя недоброжелатели, затерла бы его истории и комедии цензура, не будь у него высоких покровителей-интеллектуалов, способных отличить в искусстве настоящие зерна от плевел.
Среди них были приближенные к императорской семье поэт-романтик Василий Жуковский и фрейлина Александра Россет. И неожиданно Николай Васильевич приобрел такого покровителя, перед которым все его враги ретировались и замолкали. Это был Николай I.
Николай I являлся просвещенным монархом, интеллигентным человеком. Посещение им царской ложи в театре во время представления «Ревизора» спасло комедию от запрета. Император понял произведение глубже, чем его сановники. В борьбе с коррупцией, которая разъедала русскую жизнь, он увидел в Гоголе своего союзника.
Прибывший впервые в Петербург молодой Николай Гоголь был беден как церковная крыса. Когда ему было 15 лет, умер его отец, оставив небольшое имение полуразоренным. От своей доли в наследстве Гоголь отказался в пользу матери. Литературная деятельность в первые годы почти не приносила дохода. У Гоголя не было семьи, не было своей квартиры, и он квартировал у знакомых.
Позднее у него появился широкий круг почитателей, и среди них были влиятельные и богатые люди. Я упомянул имя Василия Жуковского, известного поэта, переводчика. Его представлять не нужно. А вот имя Александры Осиповны Россет вряд ли известно широкому читателю.
Фрейлина Россет была любимицей Николая I. У нее с царем были общие духовные интересы, общая любовь к искусству и литературе. Даже выйдя замуж за Николая Михайловича Смирнова, калужского генерал-губернатора, а позднее гражданского губернатора Петербурга, Смирнова-Россет оставалась близким другом императорской семьи.
Она была в курсе всех книжных новинок, дружила и переписывалась со многими известными писателями. Культурный салон Смирновой-Россет в то время был самым известным в Петербурге. Перечислять всех его завсегдатаев нет смысла – это вся элита, весь Олимп русской литературы и искусства.
У Гоголя со Смирновой-Россет была взаимная симпатия, она высоко ценила и пропагандировала его творчество, помогала материально и защищала от нападок.
Благодаря поддержке покровителей у Гоголя была возможность путешествовать по Европе и годами жить в Италии, которую он любил.
Приведу небольшой отрывок из воспоминаний Смирновой-Россет. «В воскресенье на обычном вечере Орлов (имеется в виду шеф жандармов генерал Алексей Орлов. – Прим. авт.) напустился на меня и грубым, громким голосом сказал мне: «Как Вы смели беспокоить государя? И с каких пор Вы – русский меценат?» Я отвечала: «С тех пор, как императрица мне мигнет, чтобы я адресовалась к императору, и с тех пор, как я читала произведения Гоголя, которых Вы не знаете, потому что Вы грубый неуч и книг не читаете, кроме гнусных сплетен ваших голубых штанов». За словами я не лазила в карман. Государь обхватил меня рукой и сказал Орлову: «Я один виноват, потому что не сказал тебе, Алеша, что Гоголю следует пенсия».
Согласись, читатель, что не многие из высоких сановников могли себе позволить так разговаривать с шефом жандармов России.
После этих ходатайств Гоголь получил три с половиной тысячи рублей ассигнациями и смог осуществить давнюю мечту – посетить Иерусалим.
Николай Гоголь скончался 21 февраля 1852 года и был похоронен на кладбище Свято-Данилова монастыря в Москве.
Бедный Гоголь. Даже после смерти память о великом писателе обрастала страшными предположениями.
В 1909 году, во время столетнего юбилея со дня его рождения, решили отреставрировать частично разрушенную могилу писателя. Когда подняли прогнившие доски гроба, увидели, что труп лежит в измененном от первоначального положении. Тогда появилось предположение, что Гоголя похоронили заживо, то есть в состоянии летаргического сна, а после погребения он пришел в себя и задохнулся в могиле.
В 2009 году весь мир отмечал 200-летие со дня рождения Николая Васильевича Гоголя. Казалось бы, давайте спокойно отметим памятную дату великого писателя. Так нет. И сегодня Гоголь стал яблоком раздора.
Группа украинских русофобов заявила: «Гоголь – украинский пысьмэннык, а русские у нас его украли и присвоили себе». Русские в свою очередь удивляются: как это украинский? Ведь он ни одной строки на украинском не написал.
В этом споре судьей может быть только сам Гоголь. Дадим ему слово и поставим точку.
Писатель Григорий Данилевский вспоминает о совместной встрече с Гоголем и историком О. М. Бодянским. Тогда Николай Васильевич сказал Бодянскому: «Нам, Осип Максимович, надо писать по-русски, надо стремиться к поддержке одного владычного языка для всех родных нам племен…
Нам, малороссам и русским, нужна одна поэзия, спокойная и сильная, нетленная поэзия правды, добра и красоты.
Русский и малоросс – это души близнецов, пополняющие одна другую, родные и одинаково сильные. Отдавать предпочтение одной в ущерб другой невозможно».
ГОГОЛЬ и его нос
(Шутка)
Николай Васильевич Гоголь
Ел на завтрак гоголь-моголь,
Не кутил, не стриг волос
И носил огромный нос.
Он, понятно, длинным носом
В обществе не щеголял
И писал, что нос без спросу
Сам по Невскому гулял.
И проклюнулся вопрос:
Почему горбатый нос?
И в ответ: «Он – малоросс,
У него казацкий нос».
А поляки: «Извините,
В родословную глядите.
Он – Яновский. Несомненно,
Польский нос, как у Шопена».
И все ляхи нараспев:
«Прочь от Гоголя, пся крев!»
У евреев ключ простой:
Не обрезан – значит гой.
Вот еврей – писатель Бабель,
И неважно – что за шнабель.
И у русских нет вопроса,
И никто не входит в раж.
С носом или же без носа
Гоголь – русский, Гоголь – наш.
И ученый Ломоносов
Обладал подобным носом.
А раскрыл нам сей секрет
Лишь… прижизненный портрет.
С носом Гоголя не раз
Портретисты на заказ
Рисовали. Но не в профиль,
А, как правило, в анфас.
И у бюстов, между прочим,
Нос ровнее и короче.
Было свыше указание:
Сделать носу обрезание.
Так спокойней, пусть хитрей:
Не подумают – еврей.
Игорь Малах
Фото: WikiMedia,
www.liveinternet.ru/users/2010239/post452759878/
