Князь Дмитрий Михайлович Голицын (1721–1793 гг.) был назначен представлять интересы Российской Империи в Вене с мая 1761 года – еще при императоре Петре III. Занимал он пост посла в Австрии 32 года. В то время мощная держава Австрия, наряду с Россией, Англией, Францией, Пруссией, Речью Посполитой и Османской империей, играла важную роль в концерте держав.
Поэтому от состояния отношений тех или иных стран со двором Габсбургов зависело многое. Возраставшая мощь России многим колола глаза в Европе. Зачастую ненавидя друг друга, европейские монархи сходились на почве ненависти к России.
Д.М. Голицын успешно справлялся с задачами по поддержанию прагматичных отношений с Веной. У него сложились хорошие личные отношения с императрицей Марией Терезией и прежде всего с ее старшим сыном-соправителем императором Иосифом II. Благосклонности к Д.М. Голицыну во многом способствовали его обширные добрые связи с австрийскими любителями искусства, музыкантами, художниками, антикварами, учеными.
Дипломат-коллекционер
Русскому послу в Вене удалось собрать очень достойную коллекцию картин известнейших мастеров голландской школы (более 60) и почти столько же итальянской. Значительную часть экспозиции составляли работы художников фламандской, немецкой, австрийской и французской школ. Вкус у князя Голицына был изысканным. В его коллекцию попали произведения Тициана, Рембрандта, Рубенса, Рафаэля, Ван Дейка, Йорданса, Пуссена, Брейгеля, Босха, Караваджо и многих других именитых мастеров (Л.Ю. Савинская «Каталог князя Голицына», «Наше Наследие» № 71, 2004). Он приобретал также ценные скульптуры, вазы и прочие произведения искусства. Активная культурная и благотворительная деятельность Дмитрия Михайловича была отмечена его избранием почетным членом Академий рисунка и художеств Вены, а также Венеции. О судьбе коллекции русского посла речь пойдет чуть позднее.
Как отмечал известный историк М.С. Гастев, «князь Дмитрий Михайлович в продолжение 30 лет стяжал себе в Вене любовь всеобщую. Милостивый ко всем бедным вообще, он особенно покровительствовал ученым и художникам и, содействуя их занятиям вниманием, словом, делом, доставлял обществу полезные плоды трудов их, а себе – высокое нравственное наслаждение, к которому доступны одни люди доброжелательные. Задавая художникам работу, покупая их изделия по склонности к художествам, а больше, может быть, для пособия трудившимся, он составил у себя обширную картинную галерею всех школ» («Материалы для полной и сравнительной статистики Москвы». Москва, 1841. Часть 1. С. 283-284).
Моцарт в гостях у посла России
Русский князь имел обширные владения в Вене и окрестностях, что позволяло принимать многочисленных гостей на достойном уровне. Его резиденция находилась в центре австрийской столицы на Кругерштрассе, 10 (Krugerstrasse 10). Позднее он приобрел земли в районе Пратера, обустроил там собственный парк с шикарным павильоном. С 1780 г. Голицын стал собственником больших участков земли с солидными строениями в живописном холмистом районе Оттакринг, где в то время начинался Венский лес. Эта недвижимость позволяла ему с еще большей помпой устраивать приемы и музыкальные вечера для местной знати.
Дмитрий Михайлович симпатизировал молодым музыкантам из Зальцбурга: Вольфгангу Амадею Моцарту и его старшей сестре Марии Анне (по прозвищу Наннерль). Только в феврале–марте 1784 г. Моцарт шесть раз выступал у русского посла (The Life of Mozart, Edward Holmes, New York, 1854. P. 246). Великодушный русский князь, а также венгерский князь-меценат Миклош Эстерхази, попеременно организовывая концерты, давали возможность музыкальному гению подзаработать на жизнь и повысить его популярность. Со временем творчество Вольфганга пришлось по вкусу и австрийскому императору Иосифу II. Он также стал покровительствовать композитору.
Доверительные отношения с Хофбургом
По воспоминаниям видного представителя княжеского рода Голицыных – Федора Николаевича (он был куратором Московского университета), Дмитрий Михайлович был «человек почтенный, добрый, всеми любим (…) Жил почти открытым домом и великолепнее своих сотоварищей. В нем было, между прочим, то достоинство, что он мог приобресть доверенность не токмо тамошних министров, но и самого государя. Император Иосиф, когда надобно было о чем-либо важном переговорить, давал ему знать, куда и в какое время приехать; по большей части сии свидания бывали в загородном доме у князя. Таким поведением в посланнике собственный двор должен быть доволен, а князь мог называться со всех сторон счастливым».
На фоне постоянных французских и польских интриг против России, пытавшихся спровоцировать военный конфликт между Россией и Османской империей, русская дипломатия при императрице Екатерине II (вступила на престол в 1762 г.) добилась серьезных успехов по нейтрализации опасных польских и турецких амбиций, в том числе в Вене. В 1772 г. Австрия вместе с Россией и Пруссией решила принять участие в первом разделе Польши, получив, в частности, Галицию.
Благодаря тонкой дипломатической игре опасения многих австрийцев относительно нежелательности усиления России были развеяны, турки по итогам ряда военных кампаний были вынуждены пойти на уступки русским. В состав Российской Империи по Кючук-Кайнарджийскому мирному договору вошли первые земли в Крыму – крепости Керчь и Еникале (остальной Крым был присоединен к России чуть позднее – в 1783 г.). Россия получила право вести торговлю и обладать военным флотом на Черном море. Императрица Екатерина II наградила русского посла в Вене за заслуги в решении этих внешнеполитических задач дважды (за Польшу – орденом Св. Андрея Первозванного, а за Крым – орденом Св. Владимира I степени).
Император Иосиф II сразу после смерти матери Марии Терезии в 1780 г. категорично указывал своему послу в Петербурге Кобенцлю: «Остается в силе правило, что Россия с нами, и мы с Россией можем достигнуть всего; врозь же никто из нас не сделает ничего существенного и полезного» (А.С. Трачевский. Союз князей и немецкая политика Екатерины II, Фридриха II, Иосифа II: 1780-1790 гг. Санкт-Петербург: тип. М.М. Стасюлевича, 1877. С. 76).
Благодаря кропотливой работе Голицына, весной 1780 г. император Иосиф II первым из Габсбургов нанес визит в Россию, проведя доверительные и продуктивные переговоры с Екатериной II. Чтобы не поднимать шума и в целях безопасности, ездил он тайно, под вымышленным именем «граф Фалькенштейн». Все остались очень довольны поездкой императора в Россию.
Забота о русско-австрийском союзе не мешала Голицыну докладывать в Петербург об ущемлении прав православных в Австрии. Екатерина II в своих посланиях Иосифу II в связи с этим требовала решить проблему «утеснения грекороссийской церкви». Австрийский император был вынужден оправдываться, присылать ценные подарки и льстиво писать о своей готовности служить «своему другу, своей союзнице, своей героине».
В 1783 г. в депеше Голицына российской императрице констатировалось: в Вене исходят из того, что «союз России и Австрии может усмирить всех – и Францию, и Пруссию вместе». В 1787 г. Иосиф II снова инкогнито посетил Россию и сопровождал Екатерину II во время ее знаменитого путешествия по Малороссии и Крыму (Н.Н. Бантыш-Каменский. Обзор внешних сношений России (по 1800 г.), Москва: Комиссия печатания государственных грамот и договоров при Московском главном архиве Министерства иностранных дел, 1894–1902. Том 1, C. 88).
Во время второй Русско-турецкой войны (1787–1791 гг.) Австрия поначалу воевала на стороне России. В 1790 г. Иосиф II внезапно заболел и умер. Его преемник, младший брат Леопольд II, отказался от участия в войне с турками и сблизился с Пруссией. Он всю жизнь страшно боялся усиления России. Кстати, Леопольд II музыкой не интересовался, и «культурное обаяние» Голицына на него не действовало. Впрочем, вскоре он также умер (в 1792 г.), а новый император Франц II взял курс на восстановление добрых отношений с Россией. Происходило это, однако, уже при новом после России в Австрии.
В конце жизни
Еще в 1790 г. Екатерина II в помощь пожилому 70-летнему Голицыну решила направить в Вену энергичного дипломата графа А.К. Разумовского. Своему фавориту Г.А. Потемкину императрица писала: «Ловчее всего Андрея Разумовского туда послать: жена его – венка и там связи имеет, не глуп, молодость уже улеглась, обжегся много, даже до того, что облысел». Голицын сильно переживал недоверие Петербурга к себе, пригляд со стороны высокомерного графа был неприятен, и спустя два года в апреле 1792 г. «по состоянию здоровья» он ушел в отставку. Место посла в Вене занял Разумовский.
После этого князь прожил в своем венском имении совсем недолго. В результате непродолжительной болезни в сентябре 1793 г. он скончался в городской резиденции на Кругерштрассе, 10 и был похоронен рядом с собственным дворцом на горе Gallitzinberg, которую жители Вены так называют и по сей день. Ранее этот 450-метровый холм имел название «Кафедра проповедника» (Predigtstuhl). В память о великом российском дипломате и меценате Дмитрии Михайловиче названа и одна из улиц в Вене – Gallitzinstraße (Albert Elmar: Demetrius Michailowitsch Fürst Galitzin, in: Wiener Geschichtsblätter. Band 33. Wien, Verein für Geschichte der Stadt Wien, 1978. S. 77).
Голицынская больница
В завещании князь отписал свое состояние двоюродному брату Александру Михайловичу Голицыну на учреждение в Москве больницы: 850 тысяч рублей, доходы с двух вотчин, в которых числились две тысячи душ крестьян, и свою картинную галерею «со многими домашними вещами».
Строительство началось в 1796 г. под руководством А.М. Голицына (он же стал ее первым директором). Архитектором был Матвей Казаков. Голицынская больница (ныне – 1-я Градская больница им. Пирогова на Ленинском проспекте) открылась в 1802 году. В клинику принимались все: «бедные, русские, иностранцы, всякого пола, звания, вероисповедания». Причем бедняки лечились бесплатно, а богатые за услуги врачей платили. При больнице была организована богадельня для неизлечимо больных, родильный приют, создана фельдшерская школа для детей крепостных, а также аптека, услугами которой пользовались все москвичи. Там появились первые в России костоправное и глазное отделения.
В центре больницы устроена церковь Св. Благоверного царевича Дмитрия – по именинам основателя учреждения. В 1802 г. в ее подвальном склепе были погребены останки Дмитрия Михайловича, перевезенные из Австрии по желанию родных и с разрешения императора Александра I. Кроме того, в больничном ведении по воле Голицына находились оранжерея, парк (сейчас это большая часть Парка культуры и отдыха, доходящая до Москвы-реки), пруды и богатая картинная галерея, состоявшая из коллекций русского посла в Вене и его брата.
Галерею могли бесплатно посещать не только пациенты, но и простые горожане. Она функционировала несколько лет, но в 1817 г. закрылась: 323 картины были проданы, а вырученные средства пошли на расширение и содержание больницы. Произведения галереи попали в руки 55 новых владельцев и разошлись по всему миру. Но часть из них со временем оказалась в таких известных российских музеях, как петербургский Эрмитаж и ГМИИ им. А.С. Пушкина в Москве.
Над могилой двоюродного брата А.М. Голицын соорудил композицию с аллегорическими фигурами «Щедрости и Веры» и бюстом самого князя Д.М. Голицына. В 1814 г. при посещении больницы поэт Г.Р. Державин, поклонившись мраморному бюсту Дмитрия Михайловича, сказал: «Таких благодетелей и в мраморе надо почитать, и им поклоняться». Император Александр I назвал больницу Голицыных «наилучшим памятником такого полезного употребления капитала».
О супруге Голицына
Стоит упомянуть, что данное «больничное» благотворительное дело Д.М. Голицына связано с историей его супружеской жизни. Он женился довольно поздно, на княжне Екатерине (Смарагде) Дмитриевне Кантемир – дочери правителя Молдавии князя Д.К. Кантемира. По тем временам ей было уже «много» лет (30). По заключению врачей, красавица не могла стать матерью, поэтому и отказывала женихам. Голицыну же отказать не смогла, поскольку он был невероятно настойчив.
Желая родить ребенка, Голицыны по совету докторов уехали за границу в расчете на то, что медицина там лучше. Длительное время жили в Париже, где Екатерина очаровала местную публику своими прелестными внешностью, манерами и незаурядным умом. Блестяще играя на клавесине и обладая красивым голосом, по словам современников, княгиня могла соперничать в пении с лучшими итальянскими виртуозами.
Она стала настоящей «звездой» Версаля и Парижа, когда ее мужа в 1760 г. назначили послом России во Франции. Но жизнь приняла трагический оборот. Екатерина умерла в Париже в ноябре 1761 г. (по имеющимся слухам, при попытке родить). Произошло это уже после назначения Голицына послом в Вену. Понятно, что по состоянию здоровья к новому месту службы супруга ей не суждено было добраться. Больше Дмитрий Михайлович не женился, детей у него не было.
Часть имущества княжны завещано на поддержку «повивального дела» в России. Согласно воле покойной, Дмитрий Михайлович начал жертвовать деньги на научные исследования в области медицины, поддерживать талантливых врачей. Отечественные историки медицины добрым словом отзываются о Смарагде-Екатерине Голицыной, на средства которой получили образование основоположники акушерства в России.
По голицынским местам в Вене
Кардинально перестроенный и переименованный новыми владельцами дворец русского князя на венской горе Gallitzinberg в настоящее время является 4-звездочным отелем – Austria Trend Hotel Schloss Wilhelminenberg Wien (адрес: Savoyenstraße 2). С его террасы по-прежнему открывается великолепный вид на окрестные виноградники, парк и городские кварталы Вены. Во время Первой мировой войны в этом впечатляющем здании размещался госпиталь, потом – детский дом. С 1934 по 1938 гг. во дворце обосновался всемирно известный «Венский хор мальчиков». После аншлюса Австрии в 1938 г. – австрийский легион СС. Во время Второй мировой войны дворец снова превратился в госпиталь. Затем там временно проживали бывшие узники концлагерей и сиротские дети. Здание служило также как биологическая станция и, наконец, приют для детей с девиантным поведением (в 1961–1977 гг.). Со временем огромный дворец постепенно пришел в упадок. Лишь в 1986–1988 гг. его полностью отреставрировали и открыли отель. Он слывет одним из самых престижных гостиничных комплексов Вены с большими конференц-залами.
В нескольких сотнях метров от дворца расположено старинное здание желтого цвета, построенное в 1785 г. Как следует из мемориальной таблички, это также бывшая собственность русского посла Голицына. Сейчас там располагается ресторан венской и средиземноморской кухни Villa Aurora, с просторным и уютным внутренним двором (адрес: Wilhelminenstrasse 237). На нижней территории находится старинный настоящий 20-метровый деревянный баркас ARCHE AURORA. Местные жители поговаривают, что устроитель этого ресторана решил разместить списанный 20-тонный корабль на территории виллы из любви к истории, особенно к тому периоду Австро-Венгерской империи, когда она имела выход к морю.
От венской городской резиденции Голицына на Кругерштрассе, 10 (рядом со зданием Венской оперы) остался лишь один адрес. В 1956 г. на этом месте построили новое здание, которое теперь носит название «Рудольф-Дайбль-Хоф». Сейчас в нем располагаются частные квартиры и пара магазинов (Krugerstrasse 10/Walfischgasse 9).
Интересный факт: после трагической смерти В.А. Моцарта в декабре 1791 г. по этому адресу в одной из квартир сразу же поселилась его вдова – Констанция Моцарт вместе с двумя сыновьями. Она прожила там несколько лет, пока не вышла замуж за датского дипломата (Paul Harrer-Lucienfeld: Wien, seine Häuser, Menschen und Kultur. Band 5, 2. Teil. Wien, 1956 (Manuskript im WStLA), S. 371-376, 392).
Осиротевшая семья Моцарта бедствовала так, что не было денег даже на организацию приличных похорон композитора. Кроме того, за Констанцией числились и невыплаченные долги мужа. На основании имеющихся австрийских источников неясно, при каких обстоятельствах произошел этот переезд в дом Голицына. Но очевидно, что добросердечность Дмитрия Михайловича дала о себе знать на склоне его лет и в этом загадочном случае.
Владимир Кружков
Фото автора
