Баронесса Елена Николаевна Мейендорф была чудесным рассказчиком. Мало того, что ее русский язык казался великолепным живым слепком с классической речевой культуры XIX века – он был к тому же ярко расцвечен прекрасным индивидуальным чувством юмора и бесподобным артистическим талантом.
Благодаря этому семейные истории из жизни Алёнушки, бытовавшие в форме разговорных миниатюр, неизгладимо врезались в мою память. Вот несколько из них.
Сяба-победительница
Однажды я решила сыграть в лотерею. В то время при покупке билета заполняли специальный почтовый бланк. В бланке нужно было указать, кто купил билет: имя и домашний адрес.
Недолго думая, я с улыбкой вписала наш адрес. И имя – Мейендорф Бэлла.
Положила купленный билет в сумочку. Вскоре о нем и думать забыла.
Прошло много времени. Вдруг – звонок в дверь. Открываю. На пороге стоит почтальон с конвертом:
– Здесь живут бароны Мейендорфы?
– Да.
– Могу я видеть фрау Бэллу? У меня для нее письмо.
– С удовольствием. Проходите, пожалуйста. …Сябушка!
Топ-топ-топ. В коридор выходит Сябушка – любимица всей семьи, собака далматинской породы.
– Сябушка, к тебе пришли, – и указываю Сябушке на почтальона.
Дело в том, что по родословному паспорту Сябушка была вовсе не Сябушкой. Это было ее домашнее имя. А настоящее имя нашей Сябушки было очень родовитое, очень знатное и очень длинное. И первая его часть была – Бэлла.
– Позвольте вам представить, – говорю почтальону. – Это госпожа Бэлла.
Лицо почтальона поползло вниз и стало длинным-длинным. Наступила изумленная пауза. Далматинка Бэлла, член семьи Мейендорфов, внимательно разглядывала почтальона. А он с широко открытыми глазами уставился на нее.
Потом понял мой веселый розыгрыш, от души расхохотался и протянул письмо:
– Раз так, благородные дамы, – распишитесь. Поздравляю! Вы выиграли в лотерею!!!
Сябуня – певица
Много лет я руководила церковным хором. Репетиции проходили у нас дома.
Надо сказать, что никто из моих первых певцов тогда нот не знал. И каждое произведение с ними приходилось учить наизусть со слуха. Получалось это у нас, доложу вам, трудновато. Бывало, что и на сотый раз голоса в хоре разбредались кто куда: кто в лес, кто по дрова. Творился просто ужас. Настроение у всех портилось.
И тогда я звала на помощь Сябушку. У Сябушки и слух, и голос были отличными.
– Сяба!
Сябушка немедленно появлялась и с готовностью садилась возле пианино. Я давала тон и говорила:
– Ну, Сябушка, пой!
Уши у Сябки заострялись. Она внимательно прислушивалась к ноте. Потом голова медленно поднималась, шея вытягивалась, горло напрягалось. Губы складывались в дудочку. Сябуня ухватывала ими звук фортепиано. И запевала. Да как!
Это был не вой. Воем назвать это было ну никак нельзя! Это было настоящее п е н и е. Хоть и чуть-чуть по-собачьи, но Сябушка пела. И пела абсолютно точно!
Когда Сябушка исполняла своe соло, то забывала обо всeм. Она отдавалась музыке целиком. Вытягивалась в струнку. Пела всем своим телом, до кончика хвоста. И не просто повторяла один звук, а выпевала мелодию! Это было гениально!
Я поворачивалась к хору. И в торжественной тишине произносила:
– Вот так нужно петь! Учитесь у Сябушки, господа!
Все начинали смеяться. Плохого настроения как ни бывало. И мы с новыми силами, весело и дружно опять принимались за работу.
Сяба-охотница
Как-то мы с мамочкой поехали на машине в Голландию посмотреть на весенние тюльпаны. Сябуня, конечно, отправилась с нами.
Красота – не передать! Целый день мы наслаждались ею. А когда силы кончились, мы с мамой рухнули под деревом в прохладной тени. Только Сябушка продолжала носиться вокруг! Обнюхивала кочки, разбрасывала лапами землю, совершала немыслимые прыжки туда-сюда. Словом, наша далматинка была в полном восторге и упоении. Мы этого не видели, но в траве кипела бурная жизнь. И Сябка немедленно включилась в ее захватывающие события. Ведь она была охотничьей собакой! Вскоре Сябушку совсем не стало видно. Только лай время от времени издали доносился.
Я и сама не заметила, как глубоко заснула.
Сквозь сон показалось, будто что-то коснулось моего лица. Не открывая глаз, я отмахнулась. Но опять почувствовала: что-то вновь лежит прямо на моих губах.
Я осторожно приоткрыла глаза. И увидела прямо над собой восторженную мордаху Сябы. Глаза горели горячей жаждой похвалы. Я скосила глаза на ту точку на моем лице, куда указывал нетерпеливо взгляд собаки.
Какое счастье, что я не заорала в тот миг во всё горло! Иначе бы подарок Сябки-охотницы свалился мне прямо в рот.
Мышь! На моих губах лежала маленькая полевая мышка!
Точно такая же красовалась на щеке у спящей мамы.
Милая Сябушка! Это был ее триумф. Она поймала добычу! Но сама не съела, а принесла нам с мамой. Поделилась самым вкусным и дорогим – результатом своей охоты.
Разве не заслуживали самой восторженной похвалы ее ловкость и невероятная бескорыстная щедрость!
Разве можно было сердиться на такого замечательного, настоящего члена семьи?! Только гордиться!
Сяба-курьер
Мы научили Сябушку носить поноску.
Утром встаем, выходим в коридор, а там уже Сябушка. Поскуливает, крутится от нетерпения, и хвост туда-сюда, туда-сюда – по двери постукивает. Ей пора завтракать.
Рядом на полу корзинка с круглой ручкой стоит. Мамочка в корзинку положила красивую белую салфетку. Длинные края с кружевами наружу свешиваются.
Это – хлебная корзинка. Каждое утро в ней от булочника свежий хлеб и сдобу нам домой приносят. И делает это Сябушка.
Я кладу в корзинку несколько монеток и говорю: «Сябушка, пожалуйта, принеси всем к завтраку булочек». Сябушка только того и ждет. Хватает корзинку зубами и бегом вниз по лестнице: цок-цок-цок! Дорогу к былочнику она знает прекрасно.
Булочник ее уже ждет. Берет из корзинки деньги, кладет в нее свежие ароматные булочки и прикрывает их сверху кружевными краями салфетки. Сяба вновь хватает зубами ручку корзинки и бегом в обратный путь. Мчится еще быстрее, торопится изо всех сил. Еще бы: ведь булочки так аппетитно пахнут!
В облаке хлебного аромата Сябушка влетает в дом. Булочек – четыре: мне, маме, папе и Сябушке.
К завтраку собралась вся семья. Сябушка осторожно берет у мамы из руки свое угощение. И тут же приступает к нему. Глаза она от удовольствия закрывает. Какой восхитительный хруст! Какой свежий вкус! Какое счастье! Но оно так быстро кончается. Все крошки аккуратно подобраны с пола языком. Сябушка с вопросом смотрит на нас: «Больше ничего нет?». Для верности проверяет корзинку носом и вздыхает.
Сябушка очень любила вкусно поесть. Наверное, дорога от булочника становилась трудным испытанием. Ведь собачий нос очень чувствителен к запахам. Но ни разу ни одна булочка из корзинки по пути не пропала. Сябушка была очень благородным существом и отличным курьером!
С той же корзинкой она ходила и за почтой. Папа клал в корзинку вместо кружевной салфетки записку. В ней он сообщал хозяину почтового киоска, что хочет купить. И говорил: «А теперь – на почту». И опять – цок-цок-цок – Сябушка бежит с новым поручением. Она отлично понимала нашу речь. И никогда заданий не путала: за булочками – в булочную, за почтой – в киоск.
Сначала люди на улице удивлялись: «Что за собака с корзинкой бегает? И где же хозяева?». Но потом узнали, что мы – их новые соседи и что Сябушка выполняет наши поручения. И стали говорить: «Смотрите, опять курьер Мейендорфов побежал!». Хвалили Сябушку за ум, трудолюбие и отличное воспитание.
Мы тоже ей восхищались и очень-очень любили.
Сябуня-праведница
Как принято в православной семье, мы держали все положенные церковью посты. И соблюдали их очень строго. Никаких сдобных булочек, никакого мяса, яиц и продуктов из молока. По особым дням – рыба. А так, лишь каши, овощи, фрукты, зелень и обычный хлеб, чай и вода. Только в дни церковных праздников в пост разрешалось готовить еду не на воде, а жарить на растительном масле. Ах, какими замечательно вкусными становились тогда и приготовленные на масле супы, и все вторые постные блюда! Настоящий праздник!
Сябуня всегда ела с нашего стола. Но в постные дни всё равно получала и мясо. Вот чего она категорически не получала в пост, как и все в доме, – это шоколада. Сябушка была ужасной сластеной, как и я. Такое правило в посту насчет конфет и шоколада всегда было для нас обеих очень серьезной трудностью.
В Сочельник, завершающий Великий Пост (а он длится два с лишним месяца), праздник Рождества уже стоит на пороге.
Готовиться к нему мы начинали за одну неделю до окончания поста. Это были чудесные дни! Вся семья усаживалась вокруг стола, и мы вместе мастерили для елки из цветной бумаги цепи, гирлянды, красили золотой краской орехи, оплетали золотыми нитями и лентами яблоки и апельсины, чтобы потом подвесить их на елку вместо шаров.
А еще по семейной традиции сами заворачивали конфеты. Для этого покупались специальные обертки из разноцветной очень тонкой гофрированной бумаги и блестящей фольги. Начинкой для новогодних конфет служили наши любимые сорта шоколада. Мы разламывали большие плитки на маленькие дольки, каждую заворачивали в отдельную обертку и приделывали к ней петельку, чтобы потом повесить сладкое произведение семейного искусства на елочку. В Рождество конфеты ели прямо с елки. Но это потом, после Рождественской службы в церкви. А до этого – ни-ни! Конфет делали ровно 300 штук.
Представляете, каково это было для меня и Сябушки?! Я, лакомка, праведно заворачивала 300 шоколадных конфет. Сябушка-лакомка праведно сидела рядом.
За день до Рождества в дом приносили елку. Всё вокруг сразу наполнялось свежим морозным ароматом ее хвои. Папа хватал гитару и мы вместе, папа, мама и я, пританцовывая от радости, пели елочке приветственную песню. Пелась она на мотив, сочиненный папочкой, и всегда начиналась с припева:
– Елочка, елочка, ой, спасибо, что пришла,
Что нам радость принесла!..
Дальше куплеты сочиняли каждый по очереди или все вместе, со смехом помогая друг другу с непослушными рифмами. В дружной песне под папину гитару мы хвалили природную красоту и праздничный наряд нашей гостьи, рассказывали ей о событиях года, прошедшего с нашей последней встречи, о наших новых мечтах и планах. Можете себе вообразить, что это было за веселье!
Нарядив елочку, украсив ее настоящими свечами и разложив коробки с подарками, мы уходили в церковь на долгую Рождественскую службу.
Сябушка оставалась ждать прихода праздника и нас дома.
Мы уходили и оставляли все люстры и лампы зажженными. Все двери во всех комнатах по-праздничному распахивались, и от этого наша квартира становилась необычной и громадной. В столовой источали сумасшедшие ароматы рождественские блюда. В гостиной царила красавица-елка. Шоколадные конфеты на ней висели гроздьями, до самого пола.
Сябушка садилась возле еловых лап, не сводя взгляда с любимого лакомства. Мы по очереди подходили к постнице и напоминали ей: «Ни-ни!».
Когда же, спустя несколько часов, мы, счастливые и веселые, в самом замечательном настроении вваливались в дом с толпой гостей под крики «С РОЖДЕСТВОМ!!!», то заставали ту же обстановку: залитые светом комнаты, божественные рождественские ароматы. И Сябушку – на том же месте под елочкой.
Сябонька неотрывно смотрела на облюбованную конфетку. Из уголка ее рта стекали ручейком слюнки. На полу, под лапами, их скопилось уже целое озерцо. Но – ни-ни!
Сябка моя Сябка, Сябуля, Сябонька, Сябунчик, милая наша незабвенная Сябушка!
…Как говорил отец Стефан: «Сябушка-то непременно попадет на небо. А вот попадем ли туда мы – это еще вопрос, господа!»
Сябка-вертолетчица
Представляешь, как будет здорово, когда мы все вновь встретимся у Господа нашего в раю?! Я тебе расскажу, как это будет.
Каждый из нас будет сидеть в голубом небе на своем облачке: ты, я, мама, папа. Кто еще? Да все, кого мы любим и кто любит нас! Облака будут лететь туда, куда мы пожелаем. А мы будем болтать ногами, шутить, смеяться. Как нам будет хорошо!
И между нами от тучки к тучке будет носиться Сябушка. А хвост ее будет от радости крутиться, как пропеллер у вертолета!
Смотри: вон она, уже летит к нам! Лови!
Записала Светлана Литвиненко –
приемная дочь Е.Н. Мейендорф
