Так начинается поэма Евгения Евтушенко «Бабий Яр», рассказывающая миру об одном из самых страшных мест массового уничтожения мирного населения Киева и советских военнопленных фашистскими оккупантами в начале Великой Отечественной войны.
Бабий Яр представлял собой тогда, в 1941-ом, овраг длиной в два с половиной километра, местами достигающий пятидесятиметровой глубины. Он находился на окраине Киева между районами Лукьяновка и Сырец.«А к осени 43-го края оврага от расстрелянных и погребенных заживо фашистами сравнялись с тропинкой, идущей вдоль него», – вспоминает живой свидетель тех жутких расстрелов Зинаида Ильинична Гольдинова, жительница Вены. Ее дед после раскулачивания, побега по пути в Сибирь без документов смог найти работу только на еврейском кладбище, подальше от лишних расспросов и любопытных глаз. На окраине кладбища, как раз на краю Бабьего Яра, и жила его семья в начале войны.
Зина, тогда уже четырнадцатилетняя девочка-подросток, походила на десятилетнего ребенка, была очень слабая, болела туберкулезом.Несмотря на это, ей приходилось выполнять непосильную работу в подсобном хозяйстве барона Ренталя: она доила коров и разносила молоко немцам, «два бидона в руки и по Киеву, а потом – огород». А добиралась она до поместья Ренталя по той самой тропинке вдоль Бабьего Яра и видела однажды совсем близко, как расстреливали людей. Сердце холодело от ужаса, а приходилось ждать, когда все закончится, чтобы продолжать путь.«В начале оккупации, – вспоминает моя собеседница, – гестаповцы не скрывали от жителей расстрелы. Иду по краю оврага, а на месте расстрела после дождя провалился очередной слой земли, из-под него видны… головы мертвецов. Слышала, как орал гестаповец, приказывая быстро засыпать овраг в этом месте».Точное число жертв этого захоронения не определено. Предположительно – сто–сто двадцать тысяч.«Первыми под предлогом переселения в более безопасное место были расстреляны евреи. С места сбора на мотоциклетном заводе их группами выводили на край Бабьего Яра… И сейчас стоят перед глазами две стройные еврейские девушки со счастливыми лицами, спрашивают гестаповцев, где находится поезд на Палестину…».
В начале войны эсэсовцы и их местные пособники-полицаи уничтожили практически все еврейское население Киева.Сама Зинаида Ильинична не раз оказывалась в шаге от смерти. Осенью 43-го года расстреливать стали не только по пятницам, как это было раньше, но и по субботам. Жителям до двенадцати часов в эти дни запрещено было выходить из домов. Не зная об этом, Зина вместе с тетей вышли в огород, где и были сразу схвачены охраной – поляками из фольксдойч. Их повели на расстрел. Спасла бабушка Зины, тоже полька. Она сумела убедить охрану на родном языке, что дети всего лишь хотели полить огород.
«Было страшно, постоянно боялись за свою жизнь, молчали, как учила бабушка, и пережили это страшное время. А она, бабушка, не смогла пережить, слегла. Все наших ждала и не дождалась», – со слезами на глазах продолжает рассказ моя знакомая.Перед вступлением советских войск в Киев фашисты приказали жителям покинуть город, стали сжигать трупы в Бабьем Яру и вывозить пепел. Дышать было нечем, смрад от сжигаемых трупов ни с чем не сравнить.Наши войска вошли в город 5 октября 43-го года. Надо было видеть, как радовались люди приходу освободителей. Они выбегали из своих домов, плакали, обнимали солдат, делились чем могли. А мой дед принимал их как родных».Памятник жертвам фашизма был открыт в Киеве в 1976 году. На нем надпись «Советским гражданам, военнопленным солдатам и офицерам Советской Армии, расстрелянным фашистами в Бабьем Яру».После войны Зинаида Ильинична Гольдинова окончила пединститут, работала заведующей детским садом, а в 1979 году переехала с мужем в Вену. В мае ей исполнится 89 лет. Она общается с друзьями, активна и жизнелюбива. Что хотела бы сказать современникам? Пусть люди помнят Бабий Яр, тогда они смогут найти правильные слова, чтобы сохранить мир для себя и своих детей.
Текст Тамара Манякова
Помогала Алефтина Салангина
Фото на Шварценбергплатц: Ю. Полев
