Удивительно приятный доктор Артур Боджалиян хоть и не говорит по-русски, при встрече показался мне нашим соотечественником: в нем сочетаются воспитание, полученное в семье «советских» армян, полная интегрированность в австрийское общество и профессионализм, обретенный в европейских и американских медицинских учреждениях.
— Где вы родились?
— В Тегеране — там работали родители: мама — директором банка, а отец — директором датской фирмы.
— Сколько лет вы живете в Вене и как вы сюда попали?
— Когда мне было двенадцать лет, маму пригласили на работу в Венский Международный центр, и мы переехали в Австрию.
— Ваши родители советские армяне?
— Да, и мама говорит по-русски, а бабушка и дедушка просто прекрасно говорили на нем; я же помню только несколько слов из детства, например «песок» и «картошка».
— Обычно медицинскую стезю выбирают дети врачей, а ваши родители никакого отношения к медицине не имеют.
— Я всегда, с самого детства, хотел стать врачом — помогать людям. Сначала я не мог понять, какую специализацию выбрать, но уже в начале учебы осознал, что хочу стать хирургом.
— Где вы учились?
— В Венском Медицинском университете, закончил там ординатуру в области общей хирургии, помимо этого в течение семи лет я проходил каждое лето практику в Америке, в Нью-Йорке, — в общей сложности получилось два года.
— А почему вы ездили туда?
— Просто тогда обучение было организовано там по-другому. Сейчас Австрия приближается к практике Соединенных Штатов Америки.
— Австрийские врачи имеют все диагностические возможности, но, к сожалению, по моему опыту, диагнозы не всегда бывают правильными. Наши врачи из СНГ вынуждены больше работать мозгами, поскольку у них не всегда есть передовая диагностическая аппаратура.
— Конечно, лучше всего, когда сочетаются эти два фактора, но должен отметить, что точный диагноз часто помогает поставить именно передовая аппаратура.
— Вы являетесь университетским профессором. О чем это говорит?
— В университете собраны лучшие эксперты в любых областях медицины.
— А вы на чем специализируетесь, что можете отрезать? Прооперировать, вырезать и т. д.
— Я специализируюсь на общей хирургии и профилактической медицине (Vorsorgemedizin), особенно на профилактике рака желудка. Например, если вовремя обнаружить полипы, то возможно предотвратить рак.
— Где вы сейчас работаете?
— Я являюсь адъюнкт-профессором хирургии в Венском Медицинском Университете. Десять лет я проработал в Венском государственном госпитале АКХ (Allgemeines Krankenhaus der Stadt Wien), где получил прекрасный опыт; с 1 января 2013 года назначен директором дневной клиники в известной частной венской больнице Rudolfinerhaus.
— Значит, вы не будете лечить лежачих больных?
— Если в этом будет необходимость, мы сможем положить больных в стационар, но, по возможности, постараемся работать с ними в течение дня. Мы охватываем весь спектр хирургии.
— Жалко, что вы не говорите по-русски. Надо учить…
— Да, буду учить. Хотя со мной работают три медицинских переводчика, которые сопровождают пациентов в течение всего лечения.
— Такой еще вопрос на засыпку: вы говорите пациентам всю правду об их диагнозе или самое страшное от них скрываете?
— Я говорю правду. Каждый пациент имеет право знать все о своем состоянии и привлечь внутренние силы в борьбе с болезнью.
— Обидно, что вы специализируетесь только как хирург…
— Тем не менее я могу организовать консультации лучших специалистов в любой области медицины из АКХ, Медицинского университета и Рудольфинерхаус.
Беседовала Ирина Мучкина
