Всё чаще в редакции повляются соотечественники из разных федеральных земель Австрии. На этот раз к нам пришла Светлана Ляйтнер из Нижней Австрии. Мы разговорились.
– Как вы познакомились с мужем?
– Случайно. Произошло это в Чехии, где я тогда работала. Я в то время была замужем, и мне пришлось развестись, хотя все уже шло к тому и рано или поздно должно это было случиться.
– А ребенок у вас есть?
– Мальчик от первого брака. Я, конечно же, не могла уехать без него, и мой бывший муж сыграл на моих материнских чувствах, причем трижды. Он три раза, можно сказать, продавал своего ребенка: когда я брала сына в Австрию по гостевой визе, когда подавала на ПМЖ и потом при получении нами австрийского гражданства. Чтобы добиться его согласия, я каждый раз платила ему кругленькие суммы. С этим, кстати, сталкиваются многие наши женщины, выходящие замуж за иностранцев.
– Как новый муж относится к ребенку?
– Как к родному, даже еще лучше. Мы подали документы на усыновление.
– А брачный контракт вы заключали?
– Да, и я считаю это нормальным явлением, тем более, что и у него, и у меня были проблемы при расторжении первого брака.
– Где живет ваша семья?
– В Waldviertel – это в Нижней Австрии. У нас там 15 га земли. Это луга, на которых пасутся наши лошади.
– Сколько же их?
– Сейчас 60, но вскоре мы ждем пополнения: 10 кобыл ожидают потомство.
– А для чего вам так много лошадей?
– Помимо своей основной деятельности мой муж уже больше тридцати лет занимается разведением породы Haflinger. Он просто фанатик этого дела.
– А вы как относитесь к лошадям?
– Я их просто обожаю. Они успокаивают, дают тепло, которого может так не хватать в жизни. Они лечат. Я знаю, что для детей-инвалидов, больных детским церебральным параличом или детей с нарушенной координацией движения организуют занятия с лошадьми в специальных группах. Правда, у нас таких нет – времени не хватает. Мы лошадей просто разводим и продаем. Наши питомцы разбросаны, можно сказать, по всему свету.
– Жалко с ними расставаться?
– Очень. Мы даже ребенка уводим подальше, чтобы он не присутствовал при продаже.
– А как можно различать лошадей одной породы – они, наверное, похожи как две капли воды?
– Сначала они действительно были для меня все «на одно лицо»: белые гривы, белые хвосты. Но это только на первый взгляд они все одинаковые. Потом я стала различать разные формы белых пятен на лбу. И, конечно, у них у всех разные характеры.
– Верхом ездить умеете?
– Научилась. Хотя раньше, на Украине, жила на 8-м этаже многоквартирного дома и думать об этом не думала.
– Страшно было?
– Очень! Казалось, что вот-вот свалюсь – налево или направо. Дети намного быстрей осваивают верховую езду. Мой сын, например, ездит Тбез рукУ – расставляет их самолетиком и с восторгом кричит: ТМама, смотри, я еду!У Когда он научился этому – ему ведь только 6 лет!
– Вот вы – городская жительница, как вы себя чувствуете на природе, в сельской местности?
– Честно сказать, мне здесь очень нравится: нет промышленных отходов, машинных выхлопов и потоков людей, которые текут с двух сторон, и им до тебя нет никакого дела. А какой здесь свежий, чистый воздух!
– В вашем маленьком нижнеавстрийском городке, наверное, и люди другие?
– Да, они все друг друга знают, здороваются, интересуются делами, сообща обсуждают проблемы.
– А как относятся к вам, иностранке, местные жители?
– Не могу сказать, что они меня очень любят. Но им интересно и любопытно знать, как я чувствую себя в австрийской глубинке.
– А неприязненное отношение есть?
– С ребенком в школе были проблемы. Местные дети держались от него на расстоянии и даже говорили, что не хотят играть с русским. Но нам повезло с учительницей, которая на собрании объяснила родителям учеников, что мой сын такой же человек, как и все другие дети.
– Но немецкий он выучил?
– Он говорит на местном диалекте, а я общаюсь с ним по-русски.
– Зачем?
– Но это же мой родной язык! Мне вообще кажется, что русский скоро будет одним из основных языков общения в мире. Например, у нас в Гмюнде в гимназии тоже преподают русский язык.
– Это ведь была советская оккупационная зона.
– Да, у нас есть музей в бараках, которые остались после войны; там же находятся могилы советских солдат. Мы с мужем туда приходили – это он мне их показал. Жаль, что могилы заброшены. В День всех святых многие могилы очистили от снега, поставили свечки, положили цветы, а на наших так и остался лежать снег. Мы поставили туда свечки.
– Как вообще в вашей местности относятся к иностранцам?
– Это больная тема. У нас в Нижней Австрии очень много беженцев, которые не работают, живут и питаются бесплатно, получают помощь от австрийского государства. Местные жители, конечно, недовольны. Когда я в магазине разговариваю с ребенком по-русски, мне тоже приходится слышать: ТПонаехали тут всякие, живут за наш счет, на наши налоги!У Нам, женщинам, вышедшим замуж за австрийцев, порой трудно им объяснить, что мы, как и все здесь, работаем и также платим налоги австрийскому государству.
– Откуда приезжают наши соотечественницы?
– Из Украины, России, Молдавии… – полный Интернационал.
– Вы общаетесь?
– Да, вместе справляем дни рождений, православные праздники – Пасху, Рождество, ездим друг к другу в гости. Наши дети имеют возможность пообщаться друг с другом на русском языке, как и мамы. Мы всем коллективом в складчину заказываем диски с фильмами на русском языке. У нас даже есть идея открыть русский магазин.
– Но вы бы посоветовали нашим женщинам приложить все силы, чтобы выйти замуж в Австрию?
– Выйти замуж ради того, чтобы жить в Австрии, – это глупо. Из-за слабого знания немецкого языка здесь намного тяжелей получить хорошее рабочее место, соответственно знаниям и желанию. Наши дипломы не годятся – их надо подтверждать. На выгодное место в первую очередь возьмут австрийку – конечно, своя рубашка ближе к телу.
– Кстати, кто вы по профессии?
– Я медсестра, но мой муж посчитал, что мне лучше помогать ему на ферме. Лошадей надо выгнать на пастбище, потом завести обратно. Опять же семья.
– Вот вы работаете на семейном предприятии, а другие женщины?
– В маленьких городках нашим женщинам, если, например, у мужа нет фирмы, хорошую работу не найти – остается только мыть посуду и туалеты. Из-за этого неудовлетворенность жизнью, озлобленность. Прежде чем решиться выйти замуж за иностранца, надо все хорошо взвесить. Дома легче.
– Ну и опять же менталитет у нас разный.
– Да уж. Мы с мужем поехали на Украину на Новый год. Три дня гуляли, стол ломился. И он меня спрашивает: ТСвета! Неужели люди так глупы, чтобы за три дня съесть все, что заработали за месяц?!У
Беседовала
Ирина Мучкина
– Как вы познакомились с мужем?
– Случайно. Произошло это в Чехии, где я тогда работала. Я в то время была замужем, и мне пришлось развестись, хотя все уже шло к тому и рано или поздно должно это было случиться.
– А ребенок у вас есть?
– Мальчик от первого брака. Я, конечно же, не могла уехать без него, и мой бывший муж сыграл на моих материнских чувствах, причем трижды. Он три раза, можно сказать, продавал своего ребенка: когда я брала сына в Австрию по гостевой визе, когда подавала на ПМЖ и потом при получении нами австрийского гражданства. Чтобы добиться его согласия, я каждый раз платила ему кругленькие суммы. С этим, кстати, сталкиваются многие наши женщины, выходящие замуж за иностранцев.
– Как новый муж относится к ребенку?
– Как к родному, даже еще лучше. Мы подали документы на усыновление.
– А брачный контракт вы заключали?
– Да, и я считаю это нормальным явлением, тем более, что и у него, и у меня были проблемы при расторжении первого брака.
– Где живет ваша семья?
– В Waldviertel – это в Нижней Австрии. У нас там 15 га земли. Это луга, на которых пасутся наши лошади.
– Сколько же их?
– Сейчас 60, но вскоре мы ждем пополнения: 10 кобыл ожидают потомство.
– А для чего вам так много лошадей?
– Помимо своей основной деятельности мой муж уже больше тридцати лет занимается разведением породы Haflinger. Он просто фанатик этого дела.
– А вы как относитесь к лошадям?
– Я их просто обожаю. Они успокаивают, дают тепло, которого может так не хватать в жизни. Они лечат. Я знаю, что для детей-инвалидов, больных детским церебральным параличом или детей с нарушенной координацией движения организуют занятия с лошадьми в специальных группах. Правда, у нас таких нет – времени не хватает. Мы лошадей просто разводим и продаем. Наши питомцы разбросаны, можно сказать, по всему свету.
– Жалко с ними расставаться?
– Очень. Мы даже ребенка уводим подальше, чтобы он не присутствовал при продаже.
– А как можно различать лошадей одной породы – они, наверное, похожи как две капли воды?
– Сначала они действительно были для меня все «на одно лицо»: белые гривы, белые хвосты. Но это только на первый взгляд они все одинаковые. Потом я стала различать разные формы белых пятен на лбу. И, конечно, у них у всех разные характеры.
– Верхом ездить умеете?
– Научилась. Хотя раньше, на Украине, жила на 8-м этаже многоквартирного дома и думать об этом не думала.
– Страшно было?
– Очень! Казалось, что вот-вот свалюсь – налево или направо. Дети намного быстрей осваивают верховую езду. Мой сын, например, ездит Тбез рукУ – расставляет их самолетиком и с восторгом кричит: ТМама, смотри, я еду!У Когда он научился этому – ему ведь только 6 лет!
– Вот вы – городская жительница, как вы себя чувствуете на природе, в сельской местности?
– Честно сказать, мне здесь очень нравится: нет промышленных отходов, машинных выхлопов и потоков людей, которые текут с двух сторон, и им до тебя нет никакого дела. А какой здесь свежий, чистый воздух!
– В вашем маленьком нижнеавстрийском городке, наверное, и люди другие?
– Да, они все друг друга знают, здороваются, интересуются делами, сообща обсуждают проблемы.
– А как относятся к вам, иностранке, местные жители?
– Не могу сказать, что они меня очень любят. Но им интересно и любопытно знать, как я чувствую себя в австрийской глубинке.
– А неприязненное отношение есть?
– С ребенком в школе были проблемы. Местные дети держались от него на расстоянии и даже говорили, что не хотят играть с русским. Но нам повезло с учительницей, которая на собрании объяснила родителям учеников, что мой сын такой же человек, как и все другие дети.
– Но немецкий он выучил?
– Он говорит на местном диалекте, а я общаюсь с ним по-русски.
– Зачем?
– Но это же мой родной язык! Мне вообще кажется, что русский скоро будет одним из основных языков общения в мире. Например, у нас в Гмюнде в гимназии тоже преподают русский язык.
– Это ведь была советская оккупационная зона.
– Да, у нас есть музей в бараках, которые остались после войны; там же находятся могилы советских солдат. Мы с мужем туда приходили – это он мне их показал. Жаль, что могилы заброшены. В День всех святых многие могилы очистили от снега, поставили свечки, положили цветы, а на наших так и остался лежать снег. Мы поставили туда свечки.
– Как вообще в вашей местности относятся к иностранцам?
– Это больная тема. У нас в Нижней Австрии очень много беженцев, которые не работают, живут и питаются бесплатно, получают помощь от австрийского государства. Местные жители, конечно, недовольны. Когда я в магазине разговариваю с ребенком по-русски, мне тоже приходится слышать: ТПонаехали тут всякие, живут за наш счет, на наши налоги!У Нам, женщинам, вышедшим замуж за австрийцев, порой трудно им объяснить, что мы, как и все здесь, работаем и также платим налоги австрийскому государству.
– Откуда приезжают наши соотечественницы?
– Из Украины, России, Молдавии… – полный Интернационал.
– Вы общаетесь?
– Да, вместе справляем дни рождений, православные праздники – Пасху, Рождество, ездим друг к другу в гости. Наши дети имеют возможность пообщаться друг с другом на русском языке, как и мамы. Мы всем коллективом в складчину заказываем диски с фильмами на русском языке. У нас даже есть идея открыть русский магазин.
– Но вы бы посоветовали нашим женщинам приложить все силы, чтобы выйти замуж в Австрию?
– Выйти замуж ради того, чтобы жить в Австрии, – это глупо. Из-за слабого знания немецкого языка здесь намного тяжелей получить хорошее рабочее место, соответственно знаниям и желанию. Наши дипломы не годятся – их надо подтверждать. На выгодное место в первую очередь возьмут австрийку – конечно, своя рубашка ближе к телу.
– Кстати, кто вы по профессии?
– Я медсестра, но мой муж посчитал, что мне лучше помогать ему на ферме. Лошадей надо выгнать на пастбище, потом завести обратно. Опять же семья.
– Вот вы работаете на семейном предприятии, а другие женщины?
– В маленьких городках нашим женщинам, если, например, у мужа нет фирмы, хорошую работу не найти – остается только мыть посуду и туалеты. Из-за этого неудовлетворенность жизнью, озлобленность. Прежде чем решиться выйти замуж за иностранца, надо все хорошо взвесить. Дома легче.
– Ну и опять же менталитет у нас разный.
– Да уж. Мы с мужем поехали на Украину на Новый год. Три дня гуляли, стол ломился. И он меня спрашивает: ТСвета! Неужели люди так глупы, чтобы за три дня съесть все, что заработали за месяц?!У
Беседовала
Ирина Мучкина
