Известно, что Вена и музыка неотделимы друг от друга, но летом они неотделимы вдвойне. Летом вся Австрия превращается в одну музыкальную сцену. Если двадцать лет назад спектакли под открытым небом были новинкой, то сегодня, пожалуй, не осталось ни одной федеральной земли, где не использовалась бы какая-нибудь старинная руина в качестве романтической кулисы для музыкальных спектаклей.
Римские каменоломни в Санкт-Маргаретен начали новый оперный сезон произведением Моцарта «Волшебная флейта». Критика сочла постановку достойной Голливуда. И действительно, Манфред Ваба (Manfred Waba) давно считается великим мастером оформления сцены и костюмов, в этот раз, однако, он стал также и режиссером спектакля, избрав для своего дебюта сцену высочайшего класса.
Царица ночи парила в ночном небе на высоте 35 метров, а спустя секунду появлялась уже на сцене. От ее гнева извергался вулкан, да и вообще огня во время всего спектакля хватало, так что перед началом представления зрители получили подробные указания на тот случай, если «вдруг, мало ли что». Над залом проносились стаи белых голубей и, сделав пару кругов, послушно падали в клетку. Из двух огромных яиц вылупливались очаровательные будущие детишки Папагено и Папагены, все в перышках, из одного – девочки, а из другого – мальчики. В сценах с Зарастрой лазерные лучи рисовали в воздухе символы вольных каменщиков. Грандиозный Дворец Зарастры копировал иорданскую Перту, вулкан прятался за фантастическими пещерами Кападокии, игра света в одно мгновение превращала картины роскоши в пустыню, короче, были бы живы авторы, они наверняка вместе со зрителями пришли бы в восторг от достижений современной техники.
Ушел ли Варба далеко от оригинала или, напротив, к нему приблизился – вопрос спорный. В конце концов, музыка как была, так и осталась волшебной, а что касается – признаемся откровенно – несколько странноватого сюжета (опера написана по мотивам сказки друга Моцарта Эммануэля Шиканедера, увлекавшегося масонством), то авторам спектакля удалось привнести в него те мягкие иронические нотки, которых порой так не хватает другим постановкам «Волшебной фрейты», ведь Моцарт и ирония неотделимы друг от друга.
В том, что на сцене каменоломен снова оказалась великолепная труппа, как обычно, заслуга директора постановки Вольфганга Вернера. В прошлом году в его «Риголетто» партию Джильды исполняла несравненная, несмотря на свою юность, выпускница Гнесинского училища Екатерина Баканова. Ее ангельский голос навсегда запомнился зрителям. В этот раз она исполняет партию Царицы ночи. В смену с нею эту роль исполняют певица из Санкт-Петербурга Екатерина Михайлова и словачка Мартина Мазарикова. На партию Тамино ангажирован москвич Алексей Кудря (после окончания летнего фестиваля в Австрии он приступает к своим обязанностям в Кёльне, где он получил трехлетний ангажемент у самого Рикардо Мути). Паулю Армину Эдельманну удалось создать на редкость симпатичный образ Папагено, в своей комичности он ни разу не перебрал через край, не переступил границу хорошего вкуса. Бас Вальтера Финка, исполнявшего Зарастру, заставлял содрогаться гранит римской каменоломни.
Зал и без того не скучал на протяжении всего спектакля, но феерический финал заставил его и вовсе застонать от радости: на головы зрителей обрушился звездный водопад, фейерверк длился не меньше пяти минут.
Спектакль закончился в час ночи, после чего зрители, рассаживаясь по машинам, отправились по домам: публика на оба спектакля, в каменоломни и в Мёрбиш (примерно по 5 тысяч человек), съехалась не только из Вены, Айзенштадта и других городов Австрии, но и из-за границы. Не помешала удовольствию невыносимая жара: термометр подскочил в те дни чуть ли не до отметки в 40 градусов, и эта температура держалась до глубокой ночи.
Фейерверком закончилась на следующий день также и премьера оперетты Франца Легара «Царевич» на плавучей сцене в Мёрбише. Жаль лишь, что произошло это уже после первого акта, то есть после затянувшегося по причине ливня перерыва. Стоявшая в последние дни жара и должна была кончиться ливнем, вот только к великому сожалению публики и постановщика Харальда Серафина, гроза, словно сгорая от зависти, подгадала именно на второй акт спектакля. Вначале синоптики сообщили, что ливень будет продолжаться примерно с полчаса, после чего небо расчистится. Публика, мужественно укрывшись под навесами, где гуляли страшные сквозняки, терпеливо ждала продолжения спектакля. В полночь стало ясно, что синоптикам по-прежнему доверять нельзя.
Бессменный директор летних постановок в Мёрбише Харальд Серафин, приветствуя перед началом спектакля высокопоставленных гостей, сидящих в первых рядах, очень любит над ними подшучивать. Публике это известно, и она каждый раз с нетерпением ждет, кому же «достанется» в этот раз. «Ты загорел, как настоящий учитель тенниса!», – похвалил он недавнего директора Венской оперы Иоанна Холендера, добавив: «Ты меня никогда не приглашал на свои премьеры, а от меня, видишь, ты снова получил два бесплатных билета в первом ряду!». Знай, мол, наших.
Отчего «Царевича» никогда не играли в России? Казалось бы, русский сюжет… Впрочем, он только кажется русским, на самом деле Легару необходима была какая-нибудь экзотическая кулиса для его оперетты, в которой речь о любви и долге, и российская почва показалась ему наиболее подходящей. Историческими подробностями он утруждать себя не стал (герои его выдуманы), как не стал утруждать себя знакомством с русскими именами (главную героиню зовут Соня Ивановна, а денщика Иван Михал Михайлович) или географией (граница России у него пролегает по Волге). Царевич Альоша отчего-то сторонится женщин и предпочитает проводить время в мужском окружении в военном лагере, что вызывает огромное беспокойство у царской семьи, уже нашедшей ему невесту: ведь наследнику престола полагается жениться, чтобы позаботиться о будущем наследнике. Тогда дядюшка подсылает к нему танцовщицу Соню. Для того чтобы усыпить его бдительность, Соню наряжают в мужской костюм. На Соню возлагается обязанность подготовить царевича к женитьбе, то есть научить его обращаться с женщиной. Конечно, как и следовало ожидать, молодые люди влюбляются друг в друга, а когда царевич узнает о том, что его собираются женить на немецкой принцессе, он бежит с Соней за границу.
Конец у оперетты то ли печальный, то ли благополучный: Альоша соглашается жениться на немецкой принцессе (долг превыше любви!), и ему приходится расстаться со своей возлюбленной, но перед этим они с Соней красиво проводят время в Италии. К сожалению, именно этими сценами карнавала в Венеции (режиссер Петер Лунд – Peter Lund – заменил Неаполь Венецией) зрителям премьерного спектакля полюбоваться не удалось, вместо этого в полночь, когда стало ясно, что ливень зарядил до утра, Харальд Серафин в качестве утешительного приза приказал рассыпаться над нашими головами огням фейерверка: гигантские цветы распускались так низко, что казалось, громадные их лепестки проглотят нас целиком. Промокшая и продрогшая публика издавала восхищенные вздохи.
Тем не менее, прелестные мелодии Легара продолжали звучать в ушах, когда мы шлепали по лужам к стоянке машин.
Музыка Легара, роскошные декорации, интересное оформление, чудесные голоса звезд венской оперы Александры Райнпрехт и Тибериуса Симу заслужили того, чтобы наведаться в Мёрбиш еще не раз.
В середине июля состоялись премьеры музыкальных спектаклей в римских каменоломнях Санкт-Маргаретен и на плавучей сцене Мёрбиша. По традиции это – самые значительные представления летнего Фестиваля искусств, проходящего по всей Австрии. На обоих спектаклях присутствовали члены федерального и местного правительств.
