«Высоченный красавец с выразительными чертами лица после картины > ходит с печатью любовника-интеллектуала, на которого женщины вешаются гроздьями. На самом деле более домовитого, преданного и постоянного, как домашние тапочки, главы семьи не найти. Как молитву, он знает два имени: Светлана (актриса Светлана Немоляева) и Шурик (актер Александр Лазарев, сын). В последнее время к ним прибавилось еще одно – Полиночка (внучка). Похоже, что страсть Лазарева-старшего не остыла до сих пор. Во всяком случае, в последнем спектакле «Чума на оба ваши дома» в Театре Маяковского он так целует Светлану Немоляеву – врага из противоположного лагеря, – что одного актерского искусства для такого поцелуя, пожалуй, мало!» – Марина Райкина, из книги «Москва закулисная».
– Вам понравилось в Вене?
– Я уже был здесь с туристской группой лет 20–30 назад. Давно уже. Это чудный, комфортабельный, просто замечательный город. Здесь дышится легко – воздух такой чистый. Если бы я столько прошел по центру Москвы, я бы сильно устал.
Люди здесь много улыбаются. Понятно – и у них есть свои проблемы. Может быть, просто ментальность другая. Скажи русскому человеку, что он хорошо выглядит, а он: ТНу что вы, я так устал!У А здешнему скажи комплимент, он воспримет это как должное и просто обрадуется.
– Как вы смогли выбраться в Вену, вы же с супругой – действующие актеры?
– Мы действительно много заняты в спектаклях. Я, например, задействован сейчас в 7 разных постановках, каждая из них может идти до трех раз в месяц – вот и считайте. Поэтому и должны мы уехать в Москву на два дня раньше, чем все остальные.
– Ну вы же еще и в кино снимаетесь! В скольких фильмах вы приняли участие?
– Примерно в 50. Не все они, конечно, были значительными. Достаточно пальцев на одной руке, чтобы сосчитать те роли, которые стали как бы вехами в творчестве. Невозможно каждый раз создавать шедевры.
– Какие, кинокартины для вас Тсамые-самыеУ?
– Два фильма вынесли меня на гребень киноволны: ТЕще раз про любовьУ и ТЦветы запоздалыеУ.
– Какие роли вам больше по душе? Вы актер какого жанра?
– Я играю и лирические роли, и комедийные, и гротесковые – на меня не повешен ярлык какого-либо амплуа.
– Как вы оказались в мыльной опере?
– Это вы о телесериале ТМелочи жизниУ? Предложили сняться, сказали, что будет 2–3 серии, а получилось… – их только показали 50, а еще 25 осталось лежать на полках. Сначала сценарий мне не нравился, а к концу он стал интересней, и фильм приобрел вполне приличный вид. Так что получилось, что я снимался в нем несколько лет, и это был наш первый отечественный сериал. Кстати, когда-то мне посчастливилось участвовать и в первом советском многосерийном фильме ТВызываем огонь на себяУ.
– Приходилось ли вам умирать на сцене?
– Приходилось. В пьесе ТИ порвется серебряный шнурУ. Я в ней где-то пятнадцать лет назад играл роль ТдедаУ и по сценарию должен был умереть, сидя в кресле спиной к зрительному залу. Актер же, играющий моего внука, ТотыгрывалУ смерть. Он переживал, а меня так и подмывало его рассмешить. Я ведь сидел так, что публике не было видно мое лицо: мог и рожу скорчить, и язык показать. Только побоялся, что молодой актер не выдержит и расколется.
– А вас просто рассмешить?
– Очень просто, я очень смешливый, хохотунчик. Мне кажется, что я очень хорошо чувствую природу юмора. Когда Эльдар Рязанов сдавал ТГаражУ, в котором снималась Светлана, я тоже присутствовал на закрытом просмотре. Я так хохотал, а функционеры на меня смотрели, как на придурка. Рязанов потом сказал, что всегда меня на просмотры будет приглашать.
– Значит вы всегда веселый?
– Не могу этого сказать, вообще-то я серьезный человек. Очень возбудимый, сентиментальный, крошечную неприятность превращаю в драму, а крошечную радость – в счастье. Я более подвержен безрассудству, чем Светлана. Она более мудрая, более дипломатичная, более способная к анализу. Она часто разряжает обстановку в сложных ситуациях – и своих, и моих. Поэтому я без Светланы никуда не езжу.
– Сколько лет вы прожили вместе?
– Вот видите на моем безымянном пальце 3 кольца, первое из них – обычное обручальное. Второе – серебряное, по старинному православному обычаю его надевают на серебряную свадьбу, то есть через 25 лет. А третье кольцо с рубином надевают на сорокалетний юбилей. Вот теперь и считайте, сколько лет мы женаты.
– Ваш сын пошел по вашим стопам, добился успеха и теперь вас называют Александр Лазарев–старший. Вас это не смущает?
– Ну что вы! Это ведь уже династия и своего рода реклама.
– А внучка тоже мечтает стать артисткой?
– Во всяком случае, у нее великолепный музыкальный слух.
– А какая она?
– Темненькая, с миндалевидными глазами – козочка.
– Вы ее очень любите?
– У нас такое впечатление, что это мы ее родили. Дрожим над ней, 4 года летом берем ее с собой на гастроли в хорошие города, чтобы воздухом подышала.
– Ваши родители имели какое-то отношение к театру?
– Никакого. Отец был художником, а мама – профессиональной машинисткой. Кстати, за мамой ухаживал Чкалов, она присутствовала при убийстве Кирова. Мама родилась в Финляндии в многодетной (10 человек) семье. Рассказывала, что какой-то рыженький человек выходил к морю и дарил детям закладки для книг и конфетки. Это был Ленин.
– А где вы были в блокаду?
– Первую осень и всю зиму мы оставались в Ленинграде – не смогли выбраться по льду Ладожского озера. Потом уехали, и в школу я пошел в Оренбурге.
– Как получилось, что вы решили поступать в театральный?
– Я весь был напичкан впечатлениями после просмотра трофейных фильмов, особенно фильма ТМост ВатерлооУ. Я ходил по дождливым улицам Ленинграда, и радость погружения в другую жизнь переполняла меня – это было началом актерства. Потом к нам приехала выездная приемная комиссия из школы-студии МХАТа, и за три дня мы с Анатолием Ромашиным прошли все экзамены.
– Вы в свое время вступали в КПСС?
– Да, я был членом партии. Меня уговаривали, говорили, что я на виду, что у меня такое положение, что им нужны хорошие люди.
– А политикой предлагали заниматься?
– Предлагали стать доверенным лицом одного крупного политика, но я отказался, сославшись на то, что мы с ним не знакомы. А мне говорили: ТНу и познакомитесь!У
Но нет. Мне некогда – я много работаю, у меня много гастролей.
– Здесь на концерте прозвучало, что все вы – активисты Центрального дома актера.
– Я люблю наш Дом актера. Раньше, до пожара, когда он находился на Тверской, а мы живем как раз напротив, нам можно было позвонить и позвать, например, кого-то поприветствовать. Мы сразу же одевались, срочно бежали туда и чувствовали себя там желанными людьми.
– Сколько лет вы проработали в театре Маяковского?
– 40 лет. Меня взяли туда сразу же после училища.
Удивительное постоянство и верность своим принципам: 40 лет в театре, 40 лет – с женой. Этому стоит позавидовать и поучиться, а еще порадоваться, что есть у нас в России такие красивые, талантливые и порядочные мужчины.
Интервью взяла Ирина Мучкина
– Вам понравилось в Вене?
– Я уже был здесь с туристской группой лет 20–30 назад. Давно уже. Это чудный, комфортабельный, просто замечательный город. Здесь дышится легко – воздух такой чистый. Если бы я столько прошел по центру Москвы, я бы сильно устал.
Люди здесь много улыбаются. Понятно – и у них есть свои проблемы. Может быть, просто ментальность другая. Скажи русскому человеку, что он хорошо выглядит, а он: ТНу что вы, я так устал!У А здешнему скажи комплимент, он воспримет это как должное и просто обрадуется.
– Как вы смогли выбраться в Вену, вы же с супругой – действующие актеры?
– Мы действительно много заняты в спектаклях. Я, например, задействован сейчас в 7 разных постановках, каждая из них может идти до трех раз в месяц – вот и считайте. Поэтому и должны мы уехать в Москву на два дня раньше, чем все остальные.
– Ну вы же еще и в кино снимаетесь! В скольких фильмах вы приняли участие?
– Примерно в 50. Не все они, конечно, были значительными. Достаточно пальцев на одной руке, чтобы сосчитать те роли, которые стали как бы вехами в творчестве. Невозможно каждый раз создавать шедевры.
– Какие, кинокартины для вас Тсамые-самыеУ?
– Два фильма вынесли меня на гребень киноволны: ТЕще раз про любовьУ и ТЦветы запоздалыеУ.
– Какие роли вам больше по душе? Вы актер какого жанра?
– Я играю и лирические роли, и комедийные, и гротесковые – на меня не повешен ярлык какого-либо амплуа.
– Как вы оказались в мыльной опере?
– Это вы о телесериале ТМелочи жизниУ? Предложили сняться, сказали, что будет 2–3 серии, а получилось… – их только показали 50, а еще 25 осталось лежать на полках. Сначала сценарий мне не нравился, а к концу он стал интересней, и фильм приобрел вполне приличный вид. Так что получилось, что я снимался в нем несколько лет, и это был наш первый отечественный сериал. Кстати, когда-то мне посчастливилось участвовать и в первом советском многосерийном фильме ТВызываем огонь на себяУ.
– Приходилось ли вам умирать на сцене?
– Приходилось. В пьесе ТИ порвется серебряный шнурУ. Я в ней где-то пятнадцать лет назад играл роль ТдедаУ и по сценарию должен был умереть, сидя в кресле спиной к зрительному залу. Актер же, играющий моего внука, ТотыгрывалУ смерть. Он переживал, а меня так и подмывало его рассмешить. Я ведь сидел так, что публике не было видно мое лицо: мог и рожу скорчить, и язык показать. Только побоялся, что молодой актер не выдержит и расколется.
– А вас просто рассмешить?
– Очень просто, я очень смешливый, хохотунчик. Мне кажется, что я очень хорошо чувствую природу юмора. Когда Эльдар Рязанов сдавал ТГаражУ, в котором снималась Светлана, я тоже присутствовал на закрытом просмотре. Я так хохотал, а функционеры на меня смотрели, как на придурка. Рязанов потом сказал, что всегда меня на просмотры будет приглашать.
– Значит вы всегда веселый?
– Не могу этого сказать, вообще-то я серьезный человек. Очень возбудимый, сентиментальный, крошечную неприятность превращаю в драму, а крошечную радость – в счастье. Я более подвержен безрассудству, чем Светлана. Она более мудрая, более дипломатичная, более способная к анализу. Она часто разряжает обстановку в сложных ситуациях – и своих, и моих. Поэтому я без Светланы никуда не езжу.
– Сколько лет вы прожили вместе?
– Вот видите на моем безымянном пальце 3 кольца, первое из них – обычное обручальное. Второе – серебряное, по старинному православному обычаю его надевают на серебряную свадьбу, то есть через 25 лет. А третье кольцо с рубином надевают на сорокалетний юбилей. Вот теперь и считайте, сколько лет мы женаты.
– Ваш сын пошел по вашим стопам, добился успеха и теперь вас называют Александр Лазарев–старший. Вас это не смущает?
– Ну что вы! Это ведь уже династия и своего рода реклама.
– А внучка тоже мечтает стать артисткой?
– Во всяком случае, у нее великолепный музыкальный слух.
– А какая она?
– Темненькая, с миндалевидными глазами – козочка.
– Вы ее очень любите?
– У нас такое впечатление, что это мы ее родили. Дрожим над ней, 4 года летом берем ее с собой на гастроли в хорошие города, чтобы воздухом подышала.
– Ваши родители имели какое-то отношение к театру?
– Никакого. Отец был художником, а мама – профессиональной машинисткой. Кстати, за мамой ухаживал Чкалов, она присутствовала при убийстве Кирова. Мама родилась в Финляндии в многодетной (10 человек) семье. Рассказывала, что какой-то рыженький человек выходил к морю и дарил детям закладки для книг и конфетки. Это был Ленин.
– А где вы были в блокаду?
– Первую осень и всю зиму мы оставались в Ленинграде – не смогли выбраться по льду Ладожского озера. Потом уехали, и в школу я пошел в Оренбурге.
– Как получилось, что вы решили поступать в театральный?
– Я весь был напичкан впечатлениями после просмотра трофейных фильмов, особенно фильма ТМост ВатерлооУ. Я ходил по дождливым улицам Ленинграда, и радость погружения в другую жизнь переполняла меня – это было началом актерства. Потом к нам приехала выездная приемная комиссия из школы-студии МХАТа, и за три дня мы с Анатолием Ромашиным прошли все экзамены.
– Вы в свое время вступали в КПСС?
– Да, я был членом партии. Меня уговаривали, говорили, что я на виду, что у меня такое положение, что им нужны хорошие люди.
– А политикой предлагали заниматься?
– Предлагали стать доверенным лицом одного крупного политика, но я отказался, сославшись на то, что мы с ним не знакомы. А мне говорили: ТНу и познакомитесь!У
Но нет. Мне некогда – я много работаю, у меня много гастролей.
– Здесь на концерте прозвучало, что все вы – активисты Центрального дома актера.
– Я люблю наш Дом актера. Раньше, до пожара, когда он находился на Тверской, а мы живем как раз напротив, нам можно было позвонить и позвать, например, кого-то поприветствовать. Мы сразу же одевались, срочно бежали туда и чувствовали себя там желанными людьми.
– Сколько лет вы проработали в театре Маяковского?
– 40 лет. Меня взяли туда сразу же после училища.
Удивительное постоянство и верность своим принципам: 40 лет в театре, 40 лет – с женой. Этому стоит позавидовать и поучиться, а еще порадоваться, что есть у нас в России такие красивые, талантливые и порядочные мужчины.
Интервью взяла Ирина Мучкина
