Об Александре Павловиче – донжуане – можно судить исчерпывающим образом по донесениям осведомителей венской̆ полиции за тот период, когда заседал Конгресс, тот самый̆ знаменитый конгресс, на котором русскому императору в весьма трудных обстоятельствах суждено было вновь упорно и блистательно защищать интересы России.
Он – освободитель Европы, он – первый среди монархов, нет никого в мире, кто был бы могущественнее его. Александр Павлович любил красоваться, но обычно он был чужд помпы, ведь и сама его прославленная элегантность как раз была тем безупречна, что никогда не бросалась в глаза. В Вене императору стало ясно, что в тот момент, когда европейская дипломатия старалась приуменьшить его силу, ему надлежало ослепить своим великолепием столицу наследников цезарей. Ведь и он их наследник: такова воля предков его московских царей. Пусть же знают император и короли, что недаром герб его империи – орел Византии. Голос царя звучал в Вене более властно, чем голос других монархов. Балы, которые он давал, приемы, торжественные церемонии, им устраиваемые, были пышнее австрийских. Затмить всех – таково было стремление достойного внука Екатерины.
В Вене он решил затмить всех и в любви. Впрочем, его венские похождения – следствие того, что большая политика к тому времени принесла ему уже немало разочарований.
Монархи, дипломаты, венские красавицы, ревниво следившие за ним глазами, заметили маневр русского императора: он ухаживал за графиней Юлией Зичи, той, которую все признавали ослепительной красавицей.
«Царь влюблен, царь потерял голову», – шептались на конгрессе. Но уже через несколько дней стало известно, что взоры Александра обращены на другую: на княгиню Багратион, вдову бородинского героя, прозванную в Вене «русской Андромедой».
Полководец и «голый ангел»
Екатерина Павловна Багратион, в девичестве Скавронская (1782 – 1857) – старшая дочь младшего брата Екатерины I.
Выдающийся русский полководец Петр Иванович Багратион был известен своими ратными подвигами и неудавшейся семейной жизнью. Единственным, что его сближало с супругой, Екатериной Павловной Скавронской, было, как ни странно, чувство патриотизма. Они оба сыграли свою небольшую, но важную роль в победе России над Наполеоном. Петр Иванович был отважным полководцем, а Екатерина Павловна – очаровательной шпионкой.
Большую часть своего первого замужества она провела в путешествиях. Ее называли «блуждающей княгиней». Она создала себе второе отечество в… собственной карете. За границей княгиня производила сногсшибательный эффект: красива, эксцентрична, да к тому же с безумным легкомыслием расточает громадное состояние. Она сводила с ума поэтов и принцев. В Дрездене ею увлекся Людвиг Баварский – Екатерина Павловна стала его последней любовью, через несколько месяцев он был убит на войне.
Ее туалеты и экипажи неизменно отличались оригинальностью. Умом она не блистала, но была приветлива и словоохотлива, довольно бесцеремонна и даже цинична в своих суждениях и умела «держать салон». «При такой красоте и привлекательности она не могла не собрать вокруг себя замечательного общества, – писал знавший ее Гёте. – Чудный цвет лица, алебастровая кожа, золотистые волосы, таинственное выражение глаз…»
Екатерина Павловна была похожа на миниатюрную фарфоровую статуэтку: поразительно белая кожа, осиная талия, голубые глаза, которые из-за близорукости казались по-детски наивными. В 30 лет она напоминала 15-летнюю девушку. «Милая женщина, – писал о ней А. Я. Булгаков, – ее дом приятен, все к ней ездят. На это одних денег не довольно, надобно уменье, любезность, ловкость».
Багратион издалека наблюдал за успехами своей жены и тяжело переживал семейный разлад. «Какая кому нужда входить в домашние мои дела?.. Кто бы ни была, она моя жена. И кровь моя всегда вступится за нее. Мне крайне больно и оскорбительно, что скажут и подумают люди…»
В 1808 году было решено наградить орденами жен генералов, отличившихся на войне. Княгиня Багратион оказалась обойденной, и самолюбие ее мужа было уязвлено. Он порывался даже уйти в отставку. Екатерина Павловна носила его фамилию, и, по мнению Петра Ивановича, этого было вполне достаточно: «Ее надо наградить, ибо она моя жена…»
Долго и настойчиво звал Багратион жену в Россию. Он бомбардировал ее письмами с таким упорством, что даже знакомые уговаривали ее сжалиться и черкнуть мужу строчку. Можно себе представить, как мучительно давались гордому кавказскому мужчине такие послания. Екатерина Павловна отвечала ему, что больна и должна остаться в Европе на лечение. Громадные суммы расходов на приемы и наряды свидетельствовали, однако, о ее отменном здоровье. Язвительные светские злоязычники не могли отказать себе в удовольствии время от времени справляться у Багратиона о самочувствии жены…
Великодушный генерал оплачивал все ее счета и брал на себя нелегкую миссию переговоров с тещей, раздраженной безудержным мотовством дочери. Но даже десять генеральских заработков не могли удовлетворить расточительную красавицу. Князь продавал недвижимость и раздавал закладные. «Однако она – жена моя, и я люблю ее, конечно», – в этой фразе был весь Багратион.
Пропутешествовав несколько лет по европейским столицам, Екатерина Павловна поселилась в Вене и сделала свой дом самым блестящим светским салоном. В отличие от большинства современниц она была чрезвычайно эмансипированной дамой: выступала наравне с мужчинами, сама решала, кого из них сделать любовником, а кого – другом. Ей было мало светских раутов, ее интересовали дела посерьезнее.
…Началась война России с Наполеоном. Екатерина Багратион, убежденная противница Бонапарта, собрала в своей венской гостиной прорусски настроенную европейскую знать. Не имея никаких официальных полномочий, княгиня заступила на негласный дипломатический пост.
Она хвастала, что знает больше политических тайн, чем все посланники вместе взятые. Под ее влиянием высшее австрийское общество начало бойкотировать французское посольство. В ее лице Наполеон нашел серьезного политического противника. Голубые глаза Екатерины Павловны воспламенили сердце ни много ни мало австрийского канцлера Меттерниха. Став его любовницей и матерью его ребенка, она могла оказывать на канцлера сильнейшее влияние. Через много лет княгиня с удовольствием вспоминала, что именно она уговорила Меттерниха согласиться на вступление Австрии в антинаполеоновскую коалицию. Вероятно, Бонапарт чрезвычайно удивлялся, получая депеши своих агентов из Вены. В них постоянно фигурировала фамилия Багратион, известная Наполеону по сводкам с полей сражений. В чем чета Багратион была едина, так это в стремлении насолить французскому императору – каждый по-своему.
До победы над Францией суждено было дожить одной Екатерине Павловне – князь Багратион погиб во время Бородинского сражения.
Княгиня Багратион встретила победу русского оружия в Австрии. В 1815 году, во время Венского конгресса, она устроила грандиозный бал в честь Александра I.
Она была не только его интимным другом – во время, да и после войны Екатерина Павловна поставляла русскому императору сведения о политических настроениях в Европе. По сути, она была первой русской шпионкой. О ее негласной миссии, конечно, догадывались: «Тайным агентом России называли, например, красавицу княгиню Екатерину Багратион, – писал современник, – неглупую и ловкую интриганку, женщину в высшей степени легкомысленную. Во время Венского конгресса император Александр бывал у нее по вечерам и во время этих посещений, затягивавшихся до позднего часа, выслушивал интересовавшие его сообщения».
После 1815 года княгиня перебралась в Париж. Тайная полиция установила наблюдение за ее роскошным особняком на Елисейских полях. Из донесений подкупленной прислуги следовало, что княгиня продолжала вести разведывательную работу и, уж конечно, не забывала о любовных утехах…
«Эта дама весьма известна в высшем обществе благодаря политическому влиянию и кокетству, – сообщал осведомитель. – В понедельник вечером, довольно поздно, ушли от нее два поляка, и один из них, граф Станислав Потоцкий, вернулся обратно. Подобные проделки случаются часто. Героями их становятся то один, то другой кавалер. Княгиня очень переменчива».
Среди ее друзей были многие парижские знаменитости – Стендаль, Бенжамен Констан, маркиз де Кюстин, даже греческая королева. С нее писал своих героинь Бальзак. Вероятно, экзотическая фамилия тоже способствовала популярности. Княгиня не сменила ее, несмотря на повторное замужество. (В 30-х годах XIX века Екатерина Павловна вышла замуж за английского генерала Карадока, но вскоре с ним рассталась.)
В Париже ее звали bel ange nu – «голый ангел» – за страсть к полупрозрачным газовым платьям. Княгиня Багратион продолжала одеваться подобным образом даже в преклонном возрасте, когда у нее отнялись ноги и лакеи возили ее в кресле. На закате жизни она была окружена всевозможными светскими проходимцами, «обгладывавшими» остатки ее состояния.
Умерла княгиня в 1857 году в возрасте 75 лет. Похоронили ее в Венеции, на том же кладбище, где позже нашли последний приют Дягилев и Стравинский.
***
Но вернемся на конгресс. Венская полиция следила за каждым шагом царя. «Александр, – доносил осведомитель, – объявил княгине, что приедет к ней, назначил час и предупредил, что хочет застать ее одну». О романе царя с княгиней Багратион скоро узнала вся Вена. Княгиня была в восторге: ей удалось наконец поставить на место свою давнишнюю соперницу, герцогиню Саган, ту самую, которая отбила у нее Меттерниха, а ныне уже начала было хвалиться, что покорила сердце императора Александра.
Зрели интриги. Влиятельные лица толкали герцогиню Саган в объятия русского императора. Но вначале он сопротивлялся. «Сделано было невозможное, – жаловался он Екатерине Павловне, – чтобы заставить меня быть к ней благосклонным. Ее даже посадили со мной в карету. Но все это было тщетным. Я люблю чувственные удовольствия – но от женщины я требую и ума».
Окончание в след. номере.
По материалам из открытых источников, www.km.ru и https://vk.com/@420510616-pohititel-damskih-serdec-aleksandr-pervyi
Фото: Wikipedia
