Интервью c заместителем Генерального секретаря ООН, Исполнительным директором Управления ООН по наркотикам и преступности Ю. В. Федотовым
– Мы познакомились ровно год назад в самолете, когда вы летели в новую жизнь: из Лондона в Вену. За это время у вас многое изменилось: вы поменяли страну, род деятельности. Как вы себя чувствуете здесь?
– Действительно, произошло очень много перемен в моей жизни, и я до сих пор нахожусь под впечатлением этих перемен, хотя, конечно, иногда вспоминаю и прошлые годы. Но, тем не менее, надо смотреть в будущее, и я очень рад, что на этом месте могу сделать что-то полезное для общества. Управление ООН по наркотикам и преступности занимается не только разговорами (хотя разговорами мы все занимаемся) – порой нам удается сделать что-то конкретное, причем за короткое время. Это касается всех направлений деятельности: будь то незаконный оборот наркотиков, предупреждение преступности, торговля людьми, коррупция, – то есть вопросов, которые принято называть глобальными вызовами и угрозами современности. Поэтому я чувствую себя востребованным, и постараюсь использовать свои знания, приобретенные здесь, а также накопленные за всю мою жизнь, чтобы служить не только Организации Объединенных Наций, но и простым людям, чтобы они в своих семьях, в своих городах и деревнях, почувствовали, что жизнь стала лучше, что преступность снизилась, а коррупция уменьшилась.
– Вы москвич?
– Я родился в семье военного в Сухуми, прожил там ровно 6 месяцев, всю остальную жизнь – в Москве.
– А почему вы пошли учиться в МГИМО?
– Меня всегда привлекала необъятность мира, другие страны, которые могли быть интересны, притягательны, у которых можно чему-то поучиться, что-то новое узнать и использовать в международных отношениях на пользу своей стране. Поэтому я и пошел в дипломатию.
– Поступили сразу после школы?
– Да, сразу. Я окончил школу с медалью, и для меня это было немного легче.
– На каком факультете вы учились?
– На факультете международных отношений. Это было очень давно: я окончил институт, страшно сказать, 40 лет назад.
– А какие языки изучали?
– Французский, английский, экзотический язык фула, который почему-то меня тогда привлек.
– А немецкий знаете?
– Я его изучал когда-то, со временем постараюсь эти знания восстановить. Немецкий мне нужен, потому что, кроме Управления, я возглавляю всё отделение ООН в Вене, и мне приходится выступать перед местной аудиторией, а это лучше делать на немецком. Иногда я использую немецкий язык, если выступление не очень длинное и я не очень стесняюсь.
– А с французским языком приходилось работать?
– Да, активно пользуюсь французским языком в своей работе.
– А куда была ваша первая заграничная командировка?
– В Алжир. Потом, в 80-е годы работал в Индии. До сих пор вспоминаю это время, которое дало мне очень много в плане приобретения опыта.
Дальнейшая моя судьба поменялась очень резко, и я с двусторонней дипломатии перешел в Департамент международных организаций, и с тех пор, за небольшим исключением, когда я 5 лет был послом в Англии, я занимался ООН в Москве, 6 лет в Нью-Йорке был заместителем Представителя РФ при ООН. Потом я был директором Департамента международных организаций, был заместителем Министра иностранных дел, и в мои обязанности как раз входила многосторонняя дипломатия и система ООН.
– Намного отличается опыт двусторонней дипломатии от международной – я имею в виду Лондон?
– Великобритания – страна с глобальными интересами, и мой опыт в международной дипломатии пригодился мне и в Лондоне. Но это была совсем иная история, потому что там приходилось заниматься вопросами развития торгово-экономических связей, сотрудничества в сфере российско-британских отношений, которая меньше всего подвержена влиянию политической конъюнктуры и которая не всегда с этой страной благоприятна.
– Известно, что Англия не экстрадирует преступников по просьбе России. Вам удалось чего-то добиться в этом плане?
– Мне это сделать не удалось, но я надеюсь, что лед тронется. Вы знаете, мне попалась очень интересная история о том, что наше посольство в Лондоне в 1904-м или 1905 году поставило вопрос перед Министерством иностранных дел Великобритании о выдаче России господина Ленина, который в это время пытался провести в Лондоне съезд РСДРП. Также российские власти требовали запретить проведение этого съезда, на что англичане ответили, что они с уважением относятся к озабоченности правительства России и Его императорского величества, но, к сожалению, демократические традиции не позволяют выдать господина Ленина и запретить партийный съезд. Если бы тогда британские власти заняли другую позицию, то, может быть, вся история XX века пошла бы по-другому.
– Что отличает жизнь в Лондоне от жизни в Нью-Йорке?
– Это по сути хоть и похожие, но разные страны, и жизнь там тоже разная, по крайней мере то, с чем мне приходилось сталкиваться – это совершенно разные сферы. В Нью-Йорке я работал в Представительстве при ООН. Там решались в основном международные вопросы, и у нас практически не было времени заниматься двусторонними российско-американскими отношениями, налаживать контакты – руки до этого не доходили. Лондон – это совсем другая жизнь, а именно двусторонние отношения России с одной из крупнейших стран мира.
– Я о другом. Я говорю о вашей частной жизни в этих городах.
– Может это звучит громко, но для меня жизнь – это работа, которая всегда отнимала у меня достаточно времени, продолжает отнимать и сейчас.
– Но вам же это нравится!
– Мне это нравится. Когда меня спрашивают, какое у вас хобби, я говорю: “Мое хобби – это моя работа”.
– Вы сейчас много ездите. В какие страны? В основном в жаркие?
– Поездки определяются не по принципу, где какая погода, а по тому, откуда идут потоки наркотиков. Каждый год из-за наркозависимости во всем мире погибает 100 тысяч человек. Наркотики несут не только смерть, они несут несчастья семьям, порождают нестабильность, насилие, бандитизм, и к тому же они сопряжены с отмыванием денег, с коррупцией, без которых не может существовать наркобизнес. От этого страдают многие страны, в том числе и Россия, которая является одним из крупных потребителей афганских наркотиков.
Мне приходится довольно часто бывать и в Афганистане, и в соседних с ним странах. Там мы налаживаем региональные инструменты сотрудничества, взаимодействия. Иногда получается. Эти страны проводят совместные операции, перехватывают наркотики, и я намерен и впредь развивать это направление работы. И буквально в следующем месяце я буду снова в Афганистане и в ряде стран Центральной Азии.
Но есть проблемы и в других регионах. Это кокаин, который выращивается в Латинской Америке. Совсем недавно я побывал в Мексике и в Колумбии – наиболее проблемных странах этого региона. Наркотики поставляются в том числе и через Африку. В ближайшее время я планирую поездку в Западную Африку: Сенегал, Гвинею-Бисау, которая является самым слабым звеном в этой цепочке и нуждается в международном содействии.
– А какие еще вопросы лежат в вашей юрисдикции?
– Помимо наркотиков, есть вопросы пиратства. Мы помогаем странам, которые находятся в регионе Восточной Африки и страдают от пиратства, организовывать судебные преследования, строим тюрьмы, помогаем оборудовать специальные залы для проведения суда. Благодаря нашим усилиям примерно тысяча пиратов находятся сейчас под судом и следствием или уже отбывают сроки тюремного заключения в Кении, в Сомали, в небольших количествах на Сейшельских островах и Маврикии.
– А захваченные пиратами суда вы тоже освобождаете?
– Есть специальные международные силы, которые освобождают пленных и передают нам. Мы помогаем странам организовывать судебные процессы, собирать доказательства и, самое главное, помогаем им улучшать пенитенциарную систему, потому что их тюрьмы переполнены. Мы построили тюрьму в Сомали на средства Организации, которые получаем от государств-членов через специальный фонд, созданный для Сомали.
Часто мне приходится бывать в Нью-Йорке, потому что по статусу мы являемся одним из департаментов Секретариата ООН. Мое руководство находится в Нью-Йорке, и многие вопросы решаются там.
– Вы занимаетесь борьбой с коррупцией. Российской тоже?
– И российской тоже. Россия, кстати, принимает очень активное участие в нашей работе и недавно внесла дополнительный добровольный взнос, чтобы вместе с нами идти в этом направлении. Буквально через несколько дней в Маракеше открывается конференция сторон, подписавших Конвенцию по борьбе с коррупцией, и наша организация УНП ООН является стражем этой конвенции. Мы содействуем государствам-членам в их усилиях по ее выполнению. Совсем недавно здесь был с визитом Руководитель Администрации Президента РФ господин Нарышкин, который выступил в ООН с очень интересной речью, посвященной тому, как Россия борется с коррупцией.
– А вот то, что вывозят молодых женщин, отбирают у них паспорта…
– Это преступление, которое известно под названием “торговля людьми”, о котором раньше никто не говорил – оно не признавалось международным сообществом. Только 10 лет назад, когда была подписана Палермская конвенция, а к ней Протокол, направленный против этого преступления, все государства-участники Конвенции и Протокола приняли законы, которые определили торговлю людьми как преступление. Но беда в том, что хоть такие законы есть и все признают важность этих документов, буквально по пальцам можно перечислить реальные случаи, когда организаторы подобных преступлений были привлечены к ответственности именно по этой статье. Их, конечно, сажают, потому что они совершают другие правонарушения, но пока еще не наступил такой перелом в сознании, чтобы это считали очень серьезным преступлением, по сути дела работорговлей XXI века. А по оценкам ООН на сегодняшний день во всем мире насчитывается более 2,5 миллионов жертв торговли людьми. Это женщины, которые склоняются к сексуальным услугам практически бесплатно. Это могут быть и дети, и мужчины, которых используют для подневольного рабского труда, даже есть случаи, когда люди продаются в рабство для пересадки органов.
В прошлом году Генеральной ассамблеей ООН был принят план действий, в рамках которого был учрежден добровольный фонд помощи жертвам торговли людьми. Мы управляем этим фондом и начинаем осуществлять первые выплаты. Работать с пострадавшими очень сложно: ведь все начинается довольно невинно, и жертвы сначала не осознают, что они таковыми стали. Это осознание приходит на последней стадии. Не по своей воле сами жертвы становятся участниками преступных сетей и могут совершать какие-то мелкие преступления. Например, малолетние дети привлекаются для воровства на рынках. Поэтому они сами в полицию не идут и не заявляют о себе как о жертвах. – Им крайне необходима помощь в предоставлении юридических услуг, временного жилья, пищи, репатриации на родину, если они этого желают. Если по тем или иным причинам не желают, необходимо помочь им устроиться в другом месте. А все это требует достаточно крупных затрат. Поэтому я хочу воспользоваться случаем и через ваш журнал обратиться к тем людям, которые считают возможным почувствовать себя сопричастными и помочь: у нас есть добровольный фонд ООН, пожалуйста, вносите любые средства.
– А торгуют людьми откуда и куда?
– Сейчас все сместилось. Основные источники торговли людьми – это страны Юго-Восточной Азии, Средней Азии, страны Восточной Европы и Африки. Но бывали случаи, когда в США родители продавали своих детей.
Это преступная транснациональная сеть, поэтому очень сложно даже получить более-менее достоверные данные о масштабах этой деятельности. Здесь необходимо более активное международное сотрудничество, в том числе в тех рамках, которые определены Протоколом. Он как раз предусматривает сотрудничество предохранительных органов, обмен информацией и т.д. Но, к сожалению, эти возможности пока используются не полностью.
Недавно вышла документальная лента “Это не моя жизнь” режиссера Боба Биллхаймера (ООН была спонсором фильма). В ней показаны страдания жертв, в основном молодых женщин, и меня особенно поразили интервью с организаторами преступного бизнеса. Это молодые люди из стран Восточной Европы – Албании, Румынии, которые с ухмылкой рассказывают перед камерой о своих “подвигах”, совершенно не смущаясь. Чтобы не было чувства безнаказанности у торговцев людьми, необходимо мобилизовать общественное мнение, неправительственные организации, гражданское общество, чем мы и занимаемся.
– А у вас в Департаменте работает много русскоговорящих?
– Может быть не так много, но работают. Из России и других стран бывшего Советского Союза.
– В общем, наши. А вы чувствуете разницу между россиянами и приехавшими из других стран СНГ?
– Это новое поколение, но важно, что несмотря ни на что, молодые люди сохраняют какую-то тягу, интерес к тому, что происходит в России. К культуре, последним литературным новинкам. Потеряли мы очень многое, но мы не потеряли одного: общую культуру, просветительское пространство – его развалить невозможно, и что бы ни происходило, российская, русская культура остается привлекательной и для республик бывшего СССР.
Думаю, что это очень важно, это как раз то, чем должны активнее заниматься организации наших соотечественников.
– Вам много приходилось общаться с соотечественниками в бытность послом?
– Конечно! Я считаю одной из своих заслуг, что удалось помочь созданию Координационного совета соотечественников. Он, конечно, даже сейчас едва ли может претендовать на то, что отражает точку зрения всех соотечественников, которые проживают в Великобритании, – где их достаточно много (некоторые называют цифры до 300 тысяч человек), – но, тем не менее, появился актив, который много работает, и в процессе становления Координационный совет, я думаю, будет превращаться в такой притягательный магнит и в целом поможет нашим соотечественникам в Великобритании осознать, что у них есть свои права, свои интересы, и не надо стесняться их отстаивать и за них бороться.
Я хочу пожелать читателям журнала, чтобы в их жизни было меньше негатива, меньше криминала и преступности, больше позитива, счастья, стабильности и процветания. Хочу поздравить всех с наступающим Новым годом, особенно наших соотечественников, проживающих в Великобритании, – тех, кого я знаю и помню.
Беседовала
Ирина Мучкина
