Крупный австрийский издатель господин Муха и его супруга Екатерина – завсегдатаи Оперного бала, поэтому, встретившись с Екатериной, я хотела остановиться на ее впечатлениях об этом крупнейшем светском мероприятии. Но мы разговорились и получилось длинное интервью, которое, я уверена, будет интересно нашим читателям.
Начнем с балов
– На последнем балу вы с супругом, конечно же, были?
– Да, уже в седьмой раз. Три года подряд мы брали в аренду ложу. Удовольствие недешевое – без напитков стоит 20 тысяч евро. Мы делили ложу величиной в три квадратных метра со знакомыми. Сидячих мест там только шесть, стоячие – сзади, при этом каждая из сторон хочет привести своих гостей, и получается, что кто-то сидит спереди, кто-то стоит во втором ряду. Да я и не могу сказать, что оттуда все хорошо видно. Поэтому мы решили: хватит, и в последние два года сами ходим по друзьям, по их ложам. Там можно во время выступлений посидеть, дать отдохнуть ногам. Мы просто покупаем билеты по 290 евро. Когда у тебя ложа, ты хочешь не хочешь сидишь там постоянно. А если ты покупаешь билет, то гуляешь по разным этажам, а самое интересное происходит именно там: в каких-то барах, где встречаются удивительные люди, ведутся увлекательные разговоры. Наслаждаться балом так и веселее, и интереснее.
Кроме того, для нас это безумно важно, потому что в коридорах во время праздника делается гораздо больше денег, чем за целый год. Иной раз ты никак не можешь дозвониться до какого-то менеджера, а тут идешь и просто встречаешь его. У нас туристический журнал, а значение этого бала для туризма города огромно. Австрия – страна, где очень мало чего присходит. Оперный бал – это лицо нашей страны и нашего города, он изначально родился в Австрии, такие балы есть только тут, а другие, в том числе и «Русский бал», – это повторение.
– В прессе очень подробно описываются бальные платья.
– Это очень важное событие для женщин, и чуть ли не за год они подбирают подходящие платья, узнают, какие будут тренды, модные цвета. Важно, что именно о них будут писать в прессе. Есть четкие предписания, как надо выглядеть на балу. Возьмите таких знаменитостей, как Голди Хоун, Наоми Кэмпбелл или Хелена Кристенсен – в разные годы они были в белом. А это нарушение, потому что в белые платья должны быть одеты только дебютантки.
– А твое платье?
– Я расслабилась – поняла, что невозможно нравиться всем.
– Вы на балу танцуете?
– Мы с мужем оба не танцоры, хотя я и окончила несколько курсов бальных танцев, но мой муж не поддерживает меня в этом.
– А он разрешает тебе танцевать с другими?
– Никто пока не рискнул меня пригласить (смеется). Он – журналист с саркастическим и очень злым языком, поэтому все держат уважительную дистанцию.
Об отношении к России
– Раздражает незнание людей, живущих в маленьких провинциях, в глубинке, которые не путешествовали, не видели Россию, какое-то неизвестно откуда взявшееся понятие, что у нас все женщины пьют водку, обязательно все – проститутки, что у нас бедная страна и мы все стремимся жить в Европе. Естественно, хотелось бы создать некое правильное впечатление о России – многоликой, многонациональной, многоязыковой, с очень глубокими традициями и богатой культурой.
По мнению австрийцев, наши женщины такие вульгурные: всегда на 14-сантиметровых каблуках, в бриллиантах и в мини-юбках. Если взять статистику, в моем поколении 70–80-х годов на трех женщин приходятся двое мужчин, естественно, надо как-то выделяться. У нас женщина 45-ти лет с тремя детьми прежде чем развестись, сильно подумает. В России в таком возрасте найти свою судьбу нелегко. Австрийки избалованы, здесь по статистике на одну женщину приходятся 1,2 мужчин. Австрийка считает, что может ходить в кроссовках и говорить, что не будет уродовать ступни каблуками, если ее и так любят. Это, конечно, удобнее, но у меня русская женщина в крови.
Россиянка, получая зарплату 300 долларов, 200 потратит на уход за собой. Австрийка получает зарплату 1500 евро в месяц и покупает крем за 3 евро.
Если бы мой муж сказал, что возьмет отпуск по уходу за ребенком, мне сложно было бы это понять. Я выросла в семье с сильным патриархальным воспитанием. Моя мама, например, зарабатывала больше, чем папа, но уважение к мужчине у нас было огромным. Когда папа входил в дом, ему сразу же подавались тапочки, которые заранее подогревались на батарее, и у меня даже не было вопросов.
– Ну а что ты можешь сказать о ситуации в туристическом бизнесе?
– Я общаюсь с директорами крупных гостиниц, они говорят, что у них был очень сложный выбор и в результате предпочтение было отдано немецкоязычным туристам. Если владельцы отелей селили бы русских, то у них была бы хорошая возможность заработать, но к ним не поехали бы немцы.
Клише о русских туристах, к сожалению, оправдано: девушки на высоких каблуках, в бриллиантах приходят на завтрак. В сауне, где написано, что нельзя пользоваться даже мобильными телефонами, они орут, кричат. Их манера поведения, стиль порой бывают вызывающими.
Об интеграциив стране проживания
– Как ты себя чувствовала, когда приехала в Австрию?
– Когда приезжаешь в незнакомую страну – это шок. Если кто-то начинает поправлять мой немецкий, я говорю: «Вот представьте, что перед вами стоит девятилетний ребенок. Вы же не станете требовать, чтобы он в точности знал все артикли и падежи. А я – это девятилетний ребенок, прожила здесь девять лет. Когда я приехала сюда, мои знания немецкого были на уровне «Хенде Хох!» и «Ахтунг!», почерпнутые из советских военных фильмов.
– А как сейчас?
– Я здесь полностью интегрировалась: у меня муж – австриец, друзья –австрийцы, я общаюсь с австрийцами. Есть знакомые русские, которые эмигрировали с родителями, и они считают, что в Австрии все плохо. Я не могу сказать, что мне все здесь нравится, но я попыталась для себя открыть страну и узнать ее.
При этом я до сих пор смотрю русское телевидение, а сейчас пишу статью о российских развлекательных программах, составляю список программ. Я хотела бы рассказать о передачах «Давай поженимся», «Битва экстрасенсов», «Орел и решка», «Секрет на миллион».
Меня здесь часто приглашают на различные передачи, и я прошу показать вопросы заранее. Это в основном женские передачи на тему мехов. Попробуйте им объяснить, что в России мех – это не люкс, а предмет выживания, и шубы носят многие. Здесь, если я приду на круглый стол, где сидит защитница животных, журналистка, какие бы аргументы я ни привела, меня просто засыпят. Вторая тема – «Как заполучить миллионера». Когда мы с мужем познакомились, он приехал в Италию на мотоцикле и представился мне простым журналистом.
Я была приглашена на очень интересную передачу ORF2. Тема – «Клише о русских». «Все русские пьют водку». У нас в средней полосе не растет виноград. «Все женщины одеваются вульгарно». Нет такого, чтобы мама дочке передавала, как носить перчатки, как они сочетаются с сумкой и т.д.
Я застала ужасную коричневую форму, носила коричневые бантики в обычные дни и белые – в праздники, я помню комсомол и пионерскую организацию. В 70-е годы «Скороход» и «Большевичка» были единственными фабриками одежды и обуви в Санкт-Петербурге. Я по полной программе прошла всё. У нас люди были бедные до 90-х годов, потом кто смог, начал подниматься.
Первая волна эмиграции – это была интеллигенция, «хорошие» русские – начитанные, интересные, воспитанные люди. А сюда, в Австрию, в основном приезжали подработать, снимали на шестерых маленькую квартирку в плохом районе. Это люди, которые не пытались найти контакт с местными.
– Ты вспоминаешь Россию?
– Я счастлива, что родилась в России тех лет, у меня самые хорошие воспоминания. Например, из детства: каникулы у бабушки, наши новогодние огоньки и огромные праздники, когда женщины начинали с 9 утра готовить салаты, в 17 часов показывали «С легким паром», а в 18 часов мы в первый раз поднимали бокал с шампанским…
Меня спрашивают, есть ли у меня ностальгия. Я уехала из России, пережив «бандитский Петербург». Мои первые дискотеки – когда девочек пихали в машины, а потом в озерах находили их трупы. Началась эпоха неравенства, в институте кто-то ходил в западной одежде, а кто-то – в потрепанной бабушкиной, во дворе из зависти прокалывали шины дорогих автомобилей. Раньше были «Жигули» у всех и всегда. Коммунистической партией была заготовлена некая схема: школа, институт, женитьба, с зарплаты копили на холодильник, на поездку в Крым – все жили одинаково и были счастливы. А потом началось разделение, открывались кооперативы. Я не жалею о России тех лет. Естественно, туда тянет и я рада увидеть родственников, школьных друзей…
Хотя из моих наблюдений, я в России не чувствую, что отдельный человек имеет огромную ценность.
– Как ты попала в Европу?
– В 21 год, окончив юридический факультет Санкт-Петербургского университета, я переехала на север Италии. Там я прожила семь лет, получила второе образование – филологическое. Потом в Ундине я познакомилась с Кристианом – своим будущим мужем. Спустя два–три месяца я переехала в Австрию. Мне было 30 лет, и это было зрелое решение. Я понимала, что он – мой человек. С осени 2007 года я в Вене.
Каждые выходные я ездила сюда на поезде. Мы посещали какие-то интересные места. Однажды мы поехали в Каринтию, и дом, который мне понравился, оказался домом для персонала в поместье моего супруга. Когда утром мы встали, я была шокирована зданием на Вёртерзее. Это был замок моего супруга.
– А родители сейчас тоже в Австрии?
– Родители остались в Санкт-Петербурге, они не хотят жить здесь постоянно – привязаны к своим пяти соткам. Оба – инженеры, но сейчас на пенсии. Мы каждую неделю ходили в театры, а когда обедали, стол был накрыт белой скатертью и сервирован приборами.
– Они не возражали против твоего замужества?
– Сложная история. Кристиан приехал в Санкт-Петербург и сделал классическое предложение руки и сердца. Перед тем, как я познакомила папу с моим будущим мужем, сказала, что он был дважды женат и намного старше меня. Я ожидала, что папа засыпет его вопросами, но он только спросил, за какую футбольную команду Кристиан болеет (оказалось, что они оба – болельщики). Мама же мне сказала, что лучше я за тысячи километров от нее буду довольна своей жизнью, чем останусь сидеть в соседней комнате, чувствуя себя несчастной.
– Родители приезжают в Австрию?
– Раза два–три в год. Больше всего моих родителей потрясли здешние кладбища: если человека так уважают после смерти, то при жизни уважали во много раз больше. Ухоженные дорожки, все подстрижено, подписано, легко найти нужную могилу. Но я, к своему разочарованию, узнала объяснение всего этого, когда мне сказали, сколько стоит место на кладбище.
Знакомые австрийцы считают, что мои родители должны «обалдевать» от здешнего шопинга. Я лично многое покупаю в России. Тут ограниченное количество марок, так как нужно пройти множество процедур, чтобы попасть на местный рынок. У нас же в магазинах – огромный выбор.
– Ты замечаешь, что говоришь «у нас»?
– Я замечаю, но замечаю и то, что с собакой дома я говорю по-немецки. Может быть, я выучила какие-то команды. Интересно, что занимаясь на тренажерах, когда мне тяжело, я считаю по-русски.
Сравнения: Россия –Австрия
– Ты часто ездишь в Россию?
– Один раз в год. К моей радости, приезжая в Россию, я вижу существенные изменения к лучшему. Когда я жила в Италии, сначала ко мне бегали российские подружки и просили что-то привезти из одежды. Тогда в России невозможно было купить заграничные товары, а сейчас там можно приобрести всё: любую марку одежды, парфюмерии, алкогольной продукции… После 2010 года я заметила некую тенденцию: итальянцы стали меня просить свести с российскими фирмами, чтобы что-то продавать через них. Началось улучшение экономики в России и ухудшение в Италии.
Я еще помню наши огромные очереди – сколько было про это анекдотов, скандалов в очередях, драк, а сейчас есть подземные гаражи, интернет-странички у любой организации – и не нужно толпиться у кабинетов. Вкладываются деньги в современное оборудование. Медицинские проверки я, например, прохожу только в России. Мне легче не только из-за языковых проблем. Я считаю нашу медицину просто потрясающей. У меня была болезнь, которую диагностировали только в России.
– А что привлекает тебя в здешней жизни?
– Есть вещи, по которым я скучаю, а есть те, из-за которых я радуюсь, что живу здесь: это безопасность, потому что дома меня мама одну на улицу до сих пор не отпускает. Я помню времена, когда надевала платье, потом сумку, а уже сверху пальто. В России, к сожалению, до сих пор срезают сумки или вырывают их из рук.
Вторая тема – это право голоса. В России не все могут сказать всё, что думают.
– Какое отношение к приезжим ты здесь замечаешь?
– Конечно, здесь чувствуется некая неприязнь к иностранцам из-за того, что мы занимаем их место, претендуем на их работу, забираем их потенциальных мужей. Так и в России. Кого-то раздражают «понаехавшие» гастарбайтеры, готовые работать за 1/10 нормальной зарплаты, которые живут в стране десять лет и даже не пытаются выучить русский. Это и австрийцев раздражает.
Австрийцам не нравится, что русские живут в первом районе и всё скупают. Наверное, потому, что у нас подоходный налог – 13%, а здесь – в несколько раз выше. Это надо говорить с австрийским правительством, почему тут предпринимателей душат. У россиян больше возможностей из-за того, что в России нет такой безумно сложной налоговой системы. У моего мужа любимая присказка: «Я до 15 ноября работаю на Австрию, а с 15 ноября по 31 декабря – на себя». Это правда: здесь после оплаты всех налогов денег остается так мало, что иной раз задумываешься, что лучше – работать на кого-то или быть предпринимателем.
Трудно ли быть женой богатого и знаменитого
– Тебе завидуют из-за успешного, богатого мужа?
– Не стоит мне завидовать, потому что только я знаю, как живу, какие приношу жертвы. Известный и богатый муж – это сопровождает меня всегда. Я должна быть на каких-то мероприятиях, где быть не хочу, общаться с людьми, которые не всегда мне интересны или приятны, давать интервью, задумываясь над каждым словом, чтобы сказанное не принесло неприятностей. Тебя рассматривают под лупой на любом балу, на любом мероприятии, ты должна всегда быть идеально одета, чтобы тебя не осыпали какими-то едкими комментариями, ты должна быть самой лучшей, самой умной, всегда говорить правильные вещи. Ожидания от тебя огромные.
Никогда не забуду, как к свадьбе я сшила приятное белое платье, а от меня, как выяснилось, ожидали, по крайней мере, наряд от Valentinо. Для публики это должно быть шоу. Я понимаю, что точно такой же шоу-бизнес и в России. Безумно тяжело внедриться в высшее общество, тебя долго туда не пускают, рассматривают под лупой, не доверяют, но если ты внедришься, это не значит, что можно расслабиться, сидеть и болтать ногами. Ты должен разговаривать на их языке, жить их интересами, задумываться над каждой фразой. Это нелегко – любому человеку хочется расслабиться и просто сказать то, что он думает.
Хорошо помню, как на нашем первом балу мой муж представил меня паре каких-то клиентов, и один пожилой мужчина сказал фразу, которая до сих пор стоит у меня в ушах: «Я был в России. Там можно было любую женщину получить за упаковку колготок». Я стояла и думала, как ответить на такое высказывание. Ответить хамством – опуститься до его уровня и ничего ему не доказать. К сожалению, надо сохранять достоинство, и если человек так думает, мне его жаль.
Ко мне все здесь относятся уважительно, но, скорее, это связано со статусом моего мужа. Я знаю наших женщин, которые замужем за австрийцами. У них много друзей, они смогли ассимилироваться, но я не знаю в Австрии таких людей, которые очень любят русских.
О работе в издательстве
– Ты работаешь прокуристом в издательстве мужа.
– Я не тот человек, который может сидеть дома. Пока я не начала работать, у меня была трехмесячная бессоница. Австрия – моя третья страна, все подруги открыли фирмы, я же не могла найти свое место. Я тогда еще не приняла окончательного решения, что останусь жить здесь. Ходила на курсы немецкого языка, механически повторяла слова, но не пыталась их понять. Потом преподавательница посоветовала мне пойти работать на фирму мужа, чтобы я была чем-то занята. Я начала со счетов – у них нет языка. Мой муж был тогда владельцем нескольких профессиональных журналов: о медиа и пиаре – о новых телеканалах, передачах, бюджетах; FM – обо всем, что связано с гастрономией, о новых поварах, ресторанах, рецептах, и журнал «Фактум» – о тенденциях в туризме, о бюро путешествий. Эти журналы интересны профессионалам, которые хорошо владеют темой. Потом мы открыли журнал Elite – для обыкновенных читателей, его можно купить в киосках. Работали у нас в основном журналисты-мужчины, им не были интересны уход за собой, новые диеты, и я эти темы взяла на себя. Я сама обзванивала рекламные агентства, так как поняла, что львиная доля дохода – это продажа рекламы. Я поняла, что можно делать шикарные обложки, заказывать за большие деньги эксклюзивные статьи, но если у тебя нет рекламы, журнал не выживет. У моего мужа, например, природный талант продавать, в частности рекламу – он занимается этим с 16 лет. Он – не из богатой семьи и всего достиг сам.
– У вас в издательстве много работников?
– Много, но сейчас стало меньше, потому что некоторые свою зарплату не оправдывают. Если журналист работает на ставку, у него нет стимула писать, поэтому журналистам мы платим за количество страниц, фотографам – за фотографии. У них появляется больше стимулов предлагать какие-то интересные темы.
– А что любят читатели?
– Есть такие читатели, которые хотят почерпнуть что-то новое для себя из журнала, а есть те, которые листают журнал с картинками в ванной. Им хочется расслабиться, а для этого нужно издание с легкими темами. Когда мы открывали журнал, у нас была дилемма: расхваливать марки, как многие журналы, или найти что-то свое. У нас другая тематика. Мы делаем тесты, мы берем какое-то направление и тестируем по множеству критериев. Богатый человек – не глупый человек, и он хочет вложить свои деньги в хорошую вещь. Он хочет знать разницу, понимать, за чтo платит большие деньги.
– Ты здесь публичная личность.
– Да, меня постоянно зовут на телепередачи, например, посвященные российско-украинскому конфликту. Прежде чем я скажу свое мнение, мне бы хотелось самой разобраться в ситуации. Я в общей сложности больше 17 лет не живу в России. Вся информация, которую я получаю, – из австрийских медиа. Моему мужу тоже было бы интересно послушать независимое мнение. Он – космополит, говорит на многих языках, мы много путешествуем. Кристиан постоянно меня расспрашивает о России, ему все интересно. Он был шокирован ситуацией с Pussy Riot, когда я ему открыла глаза. Здесь они – героини, никто не знает, что они из обеспеченных семей и просто с жиру бесятся, появляясь полуголыми в церкви. А политика тут ни при чем.
Существует мнение, что у нас все люди бедные и в России тяжело, что безумное счастье для всех – жить в Европе. Невозможно, будучи знакомым с двумя-тремя людьми, говорить, будто знаешь Россию. Она многомиллионная, и рассказать всё нельзя. Люди не знают нашу историю и критикуют президента, не пытаясь даже понять, почему его выбирают россияне. Его уважают, даже боятся, а это, наверное, неплохо, это то, чего россиянам хотелось бы.
Сейчас российско-австрийские отношения – не в лучшей фазе. Хотелось бы что-то сделать для нашей страны.
Беседовала Ирина Мучкина
Фото из личного архива Е. Муха
