НИЧТО НЕ БЫВАЕТ УТЕРЯНО ОКОНЧАТЕЛЬНО, ПРОСТО ОНО ЛЕЖИТ НЕ НА СВОЕМ МЕСТЕ
Пока я искала разные пути решения загадки появления на свет Элеоноры Дюпуи, изучала боевой путь 2-й ВДД, разыскивала родственников Хромова в Тверской области, строила различные версии для их проверки, начали возвращаться ответы на наши запросы:
– из ЦА МО предоставили уже известную нам информацию о месте службы Михаила Хромова, награждениях и т. д.;
– из Твери сообщили, что:
} деревня Ново-Викторово Оленинского района Тверской (Калининской) области исчезла с карты России;
} Ново-Промышленный район и его РВК реорганизованы;
} в «Книге демобилизованных из Советской армии», хранящейся в Тверском областном военкомате, Хромов Михаил Сидорович не зарегистрирован, и судьба его неизвестна.
Из Архива военно-медицинских документов в Санкт-Петербурге ответили, что документы 124 ХППГ (ХППГ – хирургический полевой подвижной госпиталь. – Прим. ред.) хранятся в неполном составе, а документы 474 ХППГ недоступны. С чего бы это вдруг? Через полгода мы вновь послали запрос и снова получили аналогичный ответ. Нет, мол, доступа к этим сведениям. Вывод: документы есть, а доступ к ним закрыт.
Виталий Семенов, наиболее известный архивный активист и военный историк-генеалог России, так высказался по сути этого вопроса:
«Дело в том, что существует огромный массив документов политического характера, которые фиксируют связь советских офицеров и солдат с австрийскими женщинами. На них я наткнулся случайно.
Мне удалось ознакомиться с материалами, которые поднимают проблему связи советских офицеров с женщинами.
Однако эти сведения, к сожалению, засекречены и продолжают оставаться таковыми. Сейчас с секретностью стало еще хуже… Мне в руки случайно попали материалы, которые рассекретили, вероятно, по недосмотру».
Абсолютно уверена, что существует какая-то особая картотека в Центральном архиве Минобороны и в ней, должно быть, хранится огромный массив информации, который постепенно собирался после войны по мере выявления и расследования службами безопасности все новых и новых случаев «запретной любви» между иностранками и красноармейцами. Жаль, что до сегодняшнего дня, когда уже нет в живых ни одного потенциального «шпиона», эта информация остается засекреченной и родственники солдат и офицеров давно прошедшей войны не могут разыскать документы, по которым можно было бы установить боевой путь родного человека.
По крайней мере, при поиске информации об отцах «детей освобождения» на сайте «Память народа» мне редко удавалось найти какие-либо сведения о них, кроме наградных листов военного времени и данных из Юбилейной картотеки 1985 года. Но где-то же эти документы, изъятые из архивов соответствующих воинских частей, должны храниться!
Наконец, из Российского государственного архива социально-политической истории мы получили документы партийного учета Хромова Михаила Сидоровича:
1. Первый партбилет 1944 года.
2. Учетную карточку члена КПСС Хромова М. С. (обмен партбилета образца 1954 г.), выданную райкомом КПСС города Горького.
С волнением беру бесценные копии полученных документов и начинаю внимательно их изучать:
Окончил 4 класса в селе Дубровка Бельского уезда Смоленской губернии в 1928 г. Иностранными языками не владел.
Это значит, что фразу про возраст Михаил произнести по-немецки не мог и скорее всего показал на пальцах 3+3, 33 года! А Стефани подумала – 30 лет.
А вот и причина долгих безуспешных поисков отца Элеоноры! С февраля 1946 года по октябрь 1976-го Хромов жил и работал в городе Горьком, а не в Калинине (Твери), как он указал в атласе матери Элеоноры.
И наконец! Вот оно, главное доказательство: «С октября 1943 по сентябрь 1945 года старший сержант 3-го воздушно-десантного артиллерийского полка 2-й гвардейской воздушно-десантной Проскуровской дивизии (1-й и 4-й Украинские фронты) Михаил Хромов служил командиром отделения связи». Фронты же были расформированы с 10 июня 1945 года. И тут я понимаю, что время пребывания в госпитале из-за ранения спрятано здесь – в этом двухгодичном промежутке – с октября 1943 по сентябрь 1945 года.
Ну как мог Хромов до сентября 1945 года проходить службу в расформированной в июне 1945 года 2-й гвардейской воздушно-десантной дивизии?
Согласно директиве ставки, будь Михаил здоров, он должен был сначала совершить вместе со всем составом 2-й ВДД пеший переход из Чехословакии в Польшу, а потом, после расформирования дивизии 4 июля 1945 года, в составе 50-й стрелковой дивизии отправиться домой, в СССР. И тогда в его документах появилась бы запись о новом месте службы. Однако такая запись в документах Михаила отсутствует, зато имеется другая, из которой возникает вполне логичный вопрос: разве можно нести службу в несуществующей воинской части? Как же могло случиться, что дивизия ушла на Украину, а старший сержант Хромов остался на территории вновь образованной Центральной Группы Войск (ЦГВ)?
Михаил мог оставаться только в госпитале, и нигде больше. Он числился в списках своей дивизии временно выбывшим из строя по ранению и после выписки должен был вернуться на прежнее место службы, именно поэтому запись в его воинских документах не изменилась.
В начале июня 1945 года все армейские госпитали 18-й армии, дислоцированные в Чехословакии, получили приказ о возвращении в Советский Союз вместе с персоналом и оборудованием. А больных и раненых военных они, по приказу командования ЦГВ, были вынуждены перевести для продолжения лечения в военные медучреждения Австрии. Так Михаил Хромов и оказался в городе Санкт-Пёльтене, в котором были расквартированы 124 ХППГ и 424 ХППГ. Запись об окончании службы старшего сержанта Хромова во 2-й ВДД была внесена в его воинские документы во время выписки из госпиталя. Предположительно, под контролем особого отдела были скрыты сведения о его пребывании в городе Санкт-Пёльтене с июня по сентябрь 1945 года.
После установления факта связи Хромова М. С. с австрийской женщиной он подлежал высылке в течение 24 часов с места его дислокации. Михаил получил от следственных органов приказ «забежать проститься» к Стефани и сказать те самые слова о начавшейся гангрене и срочном отъезде в госпиталь для возможной ампутации ноги. Эта ложь потребовалась для того, чтобы предотвратить возможные поиски Михаила матерью Элеоноры, поскольку он больше не стал бы приходить на свидания. На эту последнюю встречу Михаила, вне всякого сомнения, сопровождал сотрудник особого отдела, и прощание длилось не больше пяти минут.
НЕТ БОЛЬШЕЙ НЕУДАЧИ, ЧЕМ ПЕРЕСТАТЬ ПЫТАТЬСЯ
Итак, в сентябре 1945 года Хромов М. С. был выписан из госпиталя и отправлен в 38-ю армию, которая в то время располагалась в Польше. Там Михаил продолжил службу в должности командира отделения в учебном батальоне артиллерийской бригады. Он был демобилизован в январе 1946 года и уже с февраля работал в городе Горьком (теперь Нижний Новгород), где жил до своей смерти в октябре 1976 года.
Разыскать следы Хромова нам помогла корреспондент газеты «Нижегородская правда» Юлия Полякова. Если бы не ее деятельное участие, профессионализм и неравнодушие, возможно, поиск Михаила так и остался бы неоконченным.
«Я искренне благодарю Юлию за ее самоотверженное участие», – написала мне Элеонора.
И вот наконец в апреле 2018 года на адрес фрау Дюпуи прилетело электронное письмо из Нижнего Новгорода от Сергея – внука Михаила Сидоровича Хромова. Он сообщил, что будет рад познакомиться с дочерью своего дедушки со стороны его уже умершего отца. Сам же дедушка скончался в октябре 1976 года, когда внуку только исполнилось пять лет.
В ЖИЗНИ ЕСТЬ ТОЛЬКО ДВЕ НАСТОЯЩИЕ ТРАГЕДИИ: ОДНА – КОГДА НЕ ПОЛУЧАЕШЬ ТОГО, ЧЕГО ХОЧЕШЬ, А ВТОРАЯ – КОГДА ПОЛУЧАЕШЬ. СТРАШНЕЕ ВТОРАЯ, ТАК КАК, КОГДА ПОЛУЧАЕШЬ ТО, ЧЕГО ХОЧЕШЬ, ЧАЩЕ ВСЕГО ИСПЫТЫВАЕШЬ РАЗОЧАРОВАНИЕ.
(Оскар Уайльд)
Не в характере Элеоноры не доводить дела до конца или откладывать их в долгий ящик. Как только появились время и возможность, она полетела в Россию и на другой день уже знакомилась с Сергеем, его семьей и прекрасным Нижним Новгородом. С каким восторгом рассказывала она потом об этой невероятно теплой встрече! Какие же прекрасные люди – ее предполагаемые новые родственники!
Необычная гостья увезла с собой в Москву биологический материал для установления родства с предполагаемым племянником. Молекулярно-генетическое исследование, проводимое в Центре молекулярной генетики, должно было ответить на вопрос, является ли Элеонора Дюпуи биологической тетей по отцу Хромову Сергею Николаевичу.
Через пару недель после возвращения из России Элеонора получила из Москвы оценку результатов ДНК-анализа: «… при полученных значениях подтвердить или опровергнуть то, что Дюпуи Элеонора приходится тетей по отцу (неполнородной сестрой отца) Хромову Сергею Николаевичу, не представляется возможным».
То есть кровное родство между Элеонорой Дюпуи и Сергеем Хромовым имеется и его нельзя опровергнуть, но и подтвердить, что в этом случае речь идет именно о родстве между тетей по отцу и племянником, невозможно. Даже при высоких вероятностных значениях однозначно утвердительно ответить на этот вопрос нельзя, поскольку вполне возможны другие типы родства, при которых значения ДНК-анализа могут составлять ту же самую величину, что и между неполнородными теткой и племянником.
Дело в том, что «для доказательства гипотезы „родство есть“ используются расчеты вероятности случайного совпадения генотипов в пределах свободного перемещения граждан по территории бывшего СССР, обусловленного необходимостью или возможностью поддержания исторически сложившихся родственных и других связей. Из-за высокой индивидуализирующей способности метода любое значение коэффициента правдоподобия уже само по себе отражает высокую вероятность кровного родства – свыше 90 % по отношению к случайному совпадению генотипов». (Оценка результатов ДНК-анализа для решения вопросов идентификации личности / Ракитин В. А., Корниенко И. В. // Мат. VI Всерос. съезда судебных медиков. – М.–Тюмень, 2005. – С. 240).
В нашем случае случайное совпадение генотипов исключено, поскольку мать Элеоноры никогда не бывала в СССР, а отец находился на территории Центральной группы войск в Австрии только однажды – в 1945 году, поэтому вероятностный ответ на вопрос о принадлежности госпожи Дюпуи к роду Хромовых становится утвердительным.
Да! Старший сержант, командир отделения связи 6-й артиллерийской батареи 2-й Воздушно-десантной дивизии Хромов Михаил Сидорович, родившийся в 1912 году, призванный на фронт из города Калинина (Тверь) в июне 1941 года, награжденный тремя орденами и шестью медалями, встретивший свою послевоенную любовь в Австрии, является отцом Элеоноры Дюпуи.
Послесловие
Госпожа Дюпуи посчитала, что совпадений в их с Сергеем Хромовым ДНК-профилях слишком мало, чтобы признать между ними биологическое родство, и продолжает искать своего русского отца.
Нина Вебер, Австрия
