Предыстория Межсоюзной комендатуры австрийской столицы окончание. Начало в №№7, 8/2015
Нежданные гости. За круглым столом. Продолжение.
Сентябрь в этом году выдался на редкость погожий и теплый. Солнце грело по-летнему. Ни один лист пока еще не упал с деревьев.
Алексей Васильевич с утра чувствовал себя неважно. Будь это обычный день, он, безусловно, не вышел бы на работу. Но сегодня нужно быть в комендатуре, невзирая ни на что: в двенадцать часов было назначено первое заседание Межсоюзной комендатуры.
За полчаса мраморный зал заседаний начали заполнять офицеры и генералы. Союзные коменданты встретили появление в зале советского коменданта любезными улыбками и представили ему своих заместителей. Заместитель английского коменданта – полковник Гордон Смит, и заместитель американского – полковник Самус, к удивлению Благодатова отрекомендовались ему на чистейшем русском языке.
Когда союзные стороны заняли свои места, встал вопрос, кому председательствовать. Ноэль де Пейра неожиданно внес предложение поручить вести заседание генералу Благодатову, как опытному коменданту. Благодатов открыл заседание коротким вступительным словом:
– Господа! В соответствии с принятым решением Союзнического Совета отныне вступает в свои законные права Межсоюзная комендатура, как орган четырех союзных держав по управлению городом. Я позволю себе выразить надежду, что все мы преисполнены добрыми намерениями направить нашу энергию на выполнение тех целей и задач, которые определены Московской декларацией и подтверждены Союзническим Советом.
Переводчиками были: у англичан – полковник Гордон Смит, у американцев – полковник Самус, у французов – лейтенант Пуришкевич, племянник недоброй памяти русского монархиста.
Вначале коменданты ознакомились с решениями Союзнического Совета и приняли согласованное постановление: взять под строгий контроль решения Союзнического Совета и обеспечить точное проведение их в жизнь.
Затем коменданты обсудили вопросы о сроках и порядке передачи советской комендатурой районов, отошедших к союзникам. С изложенным Благодатовым планом приема и передачи районов все согласились. Было сделано лишь одно предложение со стороны англичан, чтобы при передаче непременно присутствовали бургомистры районов и начальники полиции. Благодатов не возражал.
Обсуждение второго пункта повестки дня – о работе Межсоюзной комендатуры шло медленно, со скрипом. И это понятно. Вопрос для всех был новый. Примеров четырехстороннего управления городом не было в истории войн и оккупации. Предстояло идти по целине.
В конце концов решили, что коменданты будут меняться в те же сроки, что и председатели Союзнического Совета, и главными комендантами будут помесячно.
За главным комендантом признавалось право намечать вопросы для обсуждения на заседании, право созыва экстренных совещаний и руководство всей деятельностью Межсоюзной комендатуры. Главный комендант должен вступать на пост с подробно разработанным месячным планом, утверждаемым на первом же собрании. В обязанности главного коменданта входит подготовка повестки и выделение докладчиков. Под его председательством проходят заседания и принимаются решения. Каждая из сторон вправе выступать на своем языке.
Главный комендант выставляет часовых ко всем межсоюзным учреждениям. По этому внешнему признаку и будет видно, кто главенствует. Для отличия Межсоюзной комендатуры от союзных над ее зданием будут постоянно висеть четыре союзных флага.
Протоколирование заседаний и размножение документов постановили вести на русском, английском и французском языках. Принятые решения – подписывать на следующем заседании, если они по своим формулировкам не вызывают возражений той или иной стороны…
Все шло сравнительно гладко, и коменданты отнесли это к заслугам председательствующего, который четко вел заседание, умело формулировал предложения, избегая излишних дискуссий. Заместителям комендантов было поручено выработать Положение о Межсоюзной комендатуре.
По вопросу патрульной службы были выслушаны соображения генерала Травникова.
– Каждая сторона, – докладывал Травников, – автономна в своей зоне и организует патрульную службу так, как она найдет нужным. Межсоюзная комендатура не должна вмешиваться в это дело. Межсоюзный патруль следит за общим порядком в городе, задерживает всех нарушителей и доставляет их в Межсоюзную комендатуру.
Так было положено начало Межсоюзной комендатуре Вены.
На следующий день Благодатову доложил лейтенант Авдеев:
– Прибыли американский и английский коменданты. Просят принять.
– Вдвоем? А где француза потеряли? – неожиданно вырывается у Алексея Васильевича.
– Не могу знать, товарищ генерал.
– Проси, – сказал Благодатов и улыбнулся сидевшему против него Перервину.
На этот раз оба коменданта, включая Льюиса, были необыкновенно любезны.
– У нас к вам, генерал, деликатное дело, скорее, даже просьба, – как всегда, первым начинает Палмер. – В Вене не так уж много хороших гостиниц. И все они заняты русскими… Нет-нет, прошу нас правильно понять. Тогда, конечно, это было вполне логично: право первого. Однако коль скоро теперь волею судеб в Вену пришли мы, ваши союзники, было бы также закономерно поделиться с нами. Словом, мы просим, генерал, выделить в распоряжение американской и английской комендатур гостиницы «Бристоль» и «Астория».
– С превеликим удовольствием, господа, – любезно ответил Благодатов. – Гостиниц мне не жалко. Но горе в том, что они заняты: в них работают наши учреждения. Согласитесь, было бы нелепо выбрасывать их на улицу. Не правда ли? Во всяком случае, я доложу вашу просьбу главкому. Тем более что решать вопрос о судьбе гостиниц один я не правомочен.
На этом разговор и закончился. Благодатов полагал, что его ссылка на главкома заставит союзников забыть о гостиницах. Однако дня через два Алексею Васильевичу позвонил Конев.
– Благодатов, ты что там волынку затеял с гостиницами? Чего жадничаешь? – недовольно начал Конев.
– Помилуйте, товарищ маршал, зачем же отдавать то, что самим нужно? С какой стати?
– Да отдай ты им, ради Бога! Сегодня же передай. Ясно? – И повесил трубку.
Благодатову ничего не оставалось, как выполнить приказ. «Астория» досталась англичанам, «Бристоль» – американцам. А дня через два в кабинете Благодатова уже сидел взволнованный Ноэль де Пейра.
– Как же так, господин генерал? – обиженно заявил французский комендант. – Американцы и англичане получили шикарные гостиницы в центре, а мы?
– Простите, но ведь французская комендатура, насколько я помню, не предъявляла никаких претензий?
– Совершенно верно. Но она предъявляет эту претензию сейчас.
– Боюсь, что сейчас уже поздно. В Вене нет больше гостиниц, достойных вашей комендатуры, генерал.
– К сожалению, то же самое доложили мои работники. Но я полагал, что они ошиблись.
– Увы, генерал, они не ошиблись… Хотя у меня есть на примете одна гостиница, – по-человечески пожалев обойденного француза, добавил Алексей Васильевич. – Правда, она не первоклассная и далеко не в центре, но…
– Нет! – решительно отрезал француз. – Или такую, как у партнеров, или ничего!..
И он не знал, на кого ему больше обижаться: на Благодатова или на Палмера и Льюиса, которые втихомолку от него отхватили у русских две шикарные гостиницы.
– Ну и друзья-союзники, – сказал Благодатов Перервину, проводив Ноэля де Пейра, – видно, живут по русской пословице: дружба дружбой, а табачок врозь.
– Когда за Австрию грызлись, было из-за чего. А тут за какие-то гостиницы… Очевидно, это в природе капитализма. За ломаный грош горло друг другу перегрызут, – добавил Перервин.
15 сентября над трехэтажным зданием Дворца юстиции на Шмерлингплац поднялись четыре национальных флага. У входа встали двое американских часовых с перекрещенными на груди белыми ремнями, в касках.
Межсоюзная комендатура вступила в свои права.
В этот день, ровно в десять часов утра, со стороны Дворца юстиции неожиданно раздались бравурные звуки духового оркестра.
– Что случилось, Николай Григорьевич? – удивился Благодатов.
Травников подошел к окну.
– Все ясно. Генерал Льюис, вступая в должность главного коменданта, решил ознаменовать это историческое событие торжественной церемонией.
Действительно, у здания Межсоюзной комендатуры был выстроен взвод американских солдат. Выходившему из машины Льюису оркестр играл встречный марш. Офицер подошел с рапортом. Толпа зевак стояла в стороне, стараясь разобраться, что, собственно, происходит. Льюис поздоровался с солдатами, те громко ответили. Оркестр заиграл гимн. Льюис поднялся на ступеньки лестницы и пропустил мимо себя взвод церемониальным маршем.
– Зачем эта комедия? – недоумевал Травников. – Бьют на эффект? Дескать, знай наших?
Благодатов махнул рукой и отвернулся от окна…
Первый месяц работы Межсоюзной комендатуры прошел как-то безрезультатно: то ли Льюис еще не вошел в курс комендантских дел, то ли ленился ими заниматься, но основные вопросы так и не были разрешены. А неотложных дел было много: городу не хватало электроэнергии, надо было позаботиться о топливе к зиме, обсудить вопрос о состоянии школ.
Учтя промахи Льюиса, Палмер, сменивший американца на посту главного коменданта, стал более тщательно готовиться к заседаниям. И все же Благодатов не был удовлетворен: слишком много ненужной полемики и традиционной английской медлительности.
Алексей Васильевич надеялся наверстать упущенное, когда он станет главным. Но осуществить этого ему не удалось.
Как-то раздался телефонный звонок, и маршал Конев передал, что Благодатов отзывается в Москву – там его ждало новое назначение.
Через три дня приехал генерал-лейтенант Лебеденко. Благодатов передал ему свои обязанности и на заседании Межсоюзной комендатуры представил Лебеденко союзным комендантам.
Вскоре произошла смена комендантов и у союзников. На место Палмера сел генерал Верней, Ноэль де Пейра сдал дела генералу Жоппэ. Лишь один Льюис остался без замены.
Примерно так сложились наши отношения с союзниками к моему приезду в Вену.
Г. М. Савенок. Мемуары.
Военная литература
