Убийство в Сараево наследника Франца Фердинанда и его супруги погрузило всю Европу и половину мира на ближайшие пару десятилетий в пучину трагедий и потрясений. Не обошли трагедии стороной и их собственных детей.
Когда случилась трагедия в Сараево в 1914 году, сыновья и дочь Франца Фердинанда находились в замке Конопиште — летней резиденции семьи. Чтобы подготовить детей к страшному известию, им сначала сказали, что их родители ранены и их жизнь находится в опасности. И только на следующий день им раскрыли правду…
Опекуном несовершеннолетних детей Франца Фердинанда был назначен князь Ярослав Тун-Гогенштайн, который был женат на старшей сестре покойной Софи Хотек, Генриетте. Детям повезло с опекуном — главным приоритетом для него было благо сирот. Защищая их интересы, он осмеливался вступать в пререкания даже с кайзером.
Отступление от темы: кто знает актера Макса фон Туна? Красавец, который много снимается в исторических фильмах: играл кронпринца Рудольфа, а также роль второго плана в фильме про эрцгерцога Иоганна и Анну Плохль. Так вот, он — прямой потомок того самого князя Ярослава фон Туна, который был опекуном «сараевских сирот».
Под контролем опекуна произошел процесс вхождения детей Франца Фердинанда в наследство. А оно оказалось немалым: обширные земельные владения и поместья в разных частях Австро-Венгрии, горнорудные компании, акции, счета в банках… Восьмидесятишестилетний кайзер по чьему-то совету предложил приобрести для детей военные займы, но опекун наложил запрет на это предложение. Со смертью родителей титул изменился только у Макса — он как старший сын получил титул Его Высочество герцог Гогенберг. При рождении оба брата именовались князьями Гогенбергами, Софи — княгиней Гогенберг. А теперь Макс стал герцогом.
Следующие четыре года дети провели в богемском замке Конопиште — летней резиденции покойного Франца Фердинанда, где семья (тогда еще в полном составе) некогда провела много счастливых лет, где родились двое из троих детей кронпринца. Дети получили образование дома, только сдавать экзамены на аттестат зрелости они ездили в венскую гимназию Штубенбастай. Софи обучалась вместе с братьями, но аттестата не получила — в те времена для аристократки это не считалось нужным. К тому же вскоре, в возрасте восемнадцати лет, она вышла замуж за молодого графа Фридриха Ностиц-Ринека. За неимением отца к алтарю ее повел опекун князь Ярослав. В браке родилось четверо детей.
В 1918–1919 годы последовали новые потрясения для детей покойного Франца Фердинанда. После завершения Первой мировой войны вместо бывшей Австро-Венгерской империи образовалось множество мелких государств. Молодое Чехословацкое государство «урезало» наделы всех аристократов в стране до 150 гектаров, а у «габсбургских детей» вообще конфисковало полностью все имущество в пользу государства. Как ни пытался опекун Ярослав фон Тун доказать, что дети от морганатического брака не являются Габсбургами, в какие инстанции и суды он только не обращался — все было тщетно. У сыновей Франца Фердинанда не только было конфисковано все, чем они владели в Чехословакии, им также было приказано немедленно и навсегда покинуть страну. Взять личных вещей братьям разрешалось только пять килограммов на человека. Кстати, замок Конопиште до сих пор находится во владении чешского государства, хотя потомки Франца Фердинанда столько лет борются за право его возвращения. Когда князь Ярослав умер в 1929 году, то братьям понадобилась виза для поездки на его похороны в Чехословакию.
В Австрии, куда Макс и Эрнст переехали жить, им было ненамного легче: (тоже молодая) Австрийская республика лишила их всех титулов. Но по крайней мере имущество на территории Австрии было оставлены за ними — тут они не считались Габсбургами. Макс, который из Его высочества герцога Гогенберга превратился в господина Гогенберга, поселился в замке Артштеттен, где покоились тела его родителей. Вскоре он стал студентом юридического факультета университета Граца. Эрнст, ставший тоже просто господином Гогенбергом, стал изучать растениеводство и лесоводство.
В 1923 году состоялась первая встреча братьев Гогенбергов с Отто Габсбургом. Их троих всю жизнь связывала тесная дружба, а их многолетняя переписка насчитывает около 2500 писем. Братья были убежденными монархистами, причем в переписке Макс всегда называл Отто «Ваше Величество», а тот его — «Дорогой Макс». В 1926 году Макс женился на Элизабет, урожденной графине фон Вальдбург цу Вольфэгг и Вальдзее. В браке у них родилось шестеро сыновей. В 1936 году женился младший брат — Эрнст. Женой его стала Мейзи Вуд, дочь английского аристократа и венгерской графини. У супругов родилось двое сыновей.
Оба брата были убежденными монархистами и ярыми противниками нацизма и аншлюса (присоединения Австрии к Германии). Когда в 1938 году в Австрию вошли нацистские войска, братья почувствовали себя в опасности и обратились в британское консульство с просьбой предоставления их семьям политического убежища в Британии. Консул непонимающе посмотрел на них: «Чего вы боитесь? Немцы — это цивилизованная нация!» А вскоре братьев арестовали… Гестапо отвезло обоих братьев в концентрационный лагерь Дахау. Чтобы сломать и унизить их, а в их лице и всю аристократию, в лагере им была уготована самая унизительная работа — чистить уборные. Леопольд Фигль (в будущем первый послевоенный бундесканцлер Австрии) вспоминал свое прибытие в Дахау в 1938 году: «Первыми, кого я увидел в Дахау, были братья Гогенберги — с тачками, наполненными содержимым уборных. Лишенные всех титулов, состояния, свободы и элементарных человеческих условий, они все же остались несгибаемыми… Ежечасно видя смерть перед глазами, они выносили унижения с достоинством, как и подобает представителям великой династии». Контингент Дахау в 1938 году состоял из коммунистов, социалистов, христианских демократов, монархистов, интеллектуалов, цыган, евреев, уголовников, шутцбундовцев (членов организации «Шутцбунд» — нем. Schutzbund — Альянса обороны, военизированной организации Социал-демократической партии Австрии, созданной в 1923 году в защиту республики. — Ред.), хаймверовцев (членов Хаймвера — нем. Heimwehr — Союза защиты родины, вооруженной организации в Австрии в 1919–1938 годах. — Ред.), — одним словом, «враждебных элементов» для нацистов… Что примечательно — братья сами впоследствии никогда никому не рассказывали деталей о своем пребывании в концлагере, так как с них была взята подписка о неразглашении. Зато сохранились многочисленные воспоминания очевидцев, бывших узников концлагеря, которые свидетельствуют о дисциплине, воле, а порой и героизме братьев Гогенбергов, а также о том, каким унижениям они там подвергались со стороны надзирателей и уголовников. Например, Макс никому не рассказывал, как он спас жизнь одному цыгану в концлагере. Это стало известно лишь после войны, когда в Артштеттен прибыла шумная группа цыган с парой гусей под мышкой, разыскивая Макса, чтобы отблагодарить его за спасение их сородича в Дахау. Известны, по словам свидетелей, два подобных случая помощи братьев узникам-евреям. Как заключенные вспоминали позже, пусть коммунисты, монархисты и шутцбундовцы не разделяли убеждений друг друга, но в концлагере они делили поровну последнюю сигарету, последний кусок хлеба… Все, кто выжил, сохранили после войны контакты и до конца жизни оставались друг с другом на «ты».
Пока братья были в концлагере, нацистские власти конфисковали все их имущество в пользу Рейха. Это была самая крупная частная конфискация в Третьем Рейхе. Семье Макса милостиво разрешили арендовать в своем бывшем имении Артштеттен несколько комнат. Элизабет с детьми жила за счет денежных переводов из Германии от своего отца. А жену Эрнста Мейзи с маленьким сыном приютила золовка Софи в Чехии. У семьи Софи тоже было все конфисковано в пользу Рейха. Ее супруг граф зарабатывал на жизнь, трудясь лесником, а младший сын был подсобным рабочим (двое старших сыновей были на фронте). Но им были легче: по крайней мере они не считались «враждебными элементами».
Арест братьев Гогенбергов вызвал многочисленные волны протеста за рубежом. Макс был выпущен из лагеря через полтора года, и до конца войны он находился под домашним арестом под наблюдением гестапо. После рождения шестого ребенка (1941) жена Макса Элизабет была награждена Серебряным Крестом Матери. Но поступить так же смело, как отец Элизабет в Германии, они, и так находившиеся на учете в гестапо, не решились…Тесть Макса, у которого с супругой было двенадцать детей, вернул властям Золотой Крест Матери со словами: «Моя жена не корова, чтобы ее премировали медалями за потомство». А Эрнста перевели в другой концентрационный лагерь — Заксенхаузен, откуда он вышел в 1943 году, пробыв в концлагерях в общей сложности более пяти лет. Неизвестно, сыграл ли какую-то роль в его освобождении его тесть Вуд, который одно время был личным секретарем герцога Виндзорского (того самого английского короля, отказавшегося от престола ради Уоллис Симпсон). Ведь у бывшего короля были неплохие отношения с Гитлером… Софи тоже хлебнула горя — война отняла у нее двух старших сыновей. После войны, когда в Чехословакии к власти пришли коммунисты, у Софи в очередной раз все было конфисковано, и ее семья вынуждена была на грузовике с минимумом вещей спешно покинуть страну. А между Австрией и Чехословакией надолго появился железный занавес.
Эрнст, самый младший из троих детей Франца Фердинанда, умер раньше брата и сестры в возрасте 49 лет в 1954 году. Годы в концлагерях безвозвратно подоровали его здоровье. Макс был назначен советскими властями мэром Артштеттена (который оказался в зоне Советской армии). Это был уникальный случай в мировой истории: чтобы коммунисты назначили мэром города герцога (!). Через пять лет Макс был избран на эту же должность уже путем демократических выборов. Макс умер в 1962 году в Вене и был похоронен рядом с родителями и младшим братом в родовой усыпальнице в Артштеттене. Его похороны превратились в многолюдную процессию, как и полвека назад во время похорон его родителей. Церковь в Артштеттене не смогла вместить всех желающих. Софи намного пережила своих младших братьев и умерла в 1990 году в возрасте 89 лет.
Что касается имущества детей Франца Фердинанда, то это была долгая история: в Австрии после Второй мировой войны им было практически все возвращено, не сразу, а с годами… И Артштеттен, и несколько палаццо в Вене и Граце, и земельные угодья, и леса. Также в Штирии (Радмер, Айзенэрц) у потомков Франца Фердинанда и Софи Хотек есть замки, железорудные шахты, фирмы… У внука Софи-младшей, графа Ноститц-Ринека, имеется резиденция в замке Гайерегг (Штирия). С владениями в Чехии сложнее: замок Конопиште с прилегающими землями до сих пор находится во владении чешского государства, но потомки Макса продолжают борьбу за него. Насчет замков Хлумец и Хлудов в Богемии, которые когда-то принадлежали Эрнсту, то, честно говоря, не знаю…
Кстати, ни один из детей Франца Фердинанда никогда не был в Сараево. И, как я слышала, даже внуки там не были. Видимо, какой-то семейный сговор, неписанное семейное соглашение…
Наталья Скубилова
Фото подобраны автором
