«Мне легче видеть тебя мертвым, чем примкнувшим к этой секте»
Наставления отца влетали в одно ухо Максимилиана, а в другое вылетали. Он окружил себя протестантами, а для своих детей выбрал наставников, в приверженности католичеству которых у короля Фердинанда были большие сомнения.
На Праздник Тела и Крови Христовых (один из главных католических праздников) в 1558 году Максимилиан отказался участвовать в процессии под предлогом плохого самочувствия.
– Я не хочу.
– Сделай два-три шага – просто ради приличия, чтобы люди тебя видели.
– Я не могу.
– Почему?
– Потому что не хочу.
– Почему ты не хочешь?
– Потому что это против моих убеждений и потому что я не вижу в этом почитания Господа.
Отец предложил сыну ехать верхом, но тот все равно отказался участвовать в процессии. В результате оба не пошли на праздник.
В 1555 году Фердинанд сделал горькую приписку к завещанию касательно старшего сына: «Мне легче видеть тебя мертвым, чем примкнувшим к этой секте».
Король пригрозил Максимилиану исключить его из наследников в пользу своего следующего сына. Ведь императором Священной Римской империи может быть только католик! Папа никогда не даст добро на избрание императором кандидата с сомнительной религиозной ориентацией. А немецкие курфюрсты не хотели видеть в этой роли испанца Филиппа. У Максимилиана были отличные шансы на императорскую корону, вот только с верой надо было разобраться…
Кузен Филипп еще более осложнял ситуацию, требуя от испанцев при венском дворе постоянно информировать его о происходящем. Не без оснований Максимилиан часто жаловался, что испанцы из свиты жены шпионят за ним. Филипп еще надеялся, что императором выберут его, и собирал «компромат» на соперника-кузена в Вене.
Мария пыталась повлиять на мужа и на своем примере показать важность католического учения – единственно правильного, но с годами она поняла, что это бесполезно. Тогда она сосредоточила все свои силы на том, чтобы хотя бы старшие сыновья Рудольф и Эрнст выросли убежденными католиками. Мальчиков отправили в Испанию – цитадель католической веры, чтобы они впитали в себя католичество в его самой «чистой» и «правильной» форме, а заодно и изучили испанские церемонии. Максимилиан не возражал при условии, что его сыновья будут претендовать на испанский трон – ведь с наследниками кузену Филиппу не везло, и уже было понятно, что его единственный сын Карлос не жилец и корону Испании носить не будет.
И лишь мысль об императорской короне в будущем сдерживала Максимилиана от открытого перехода в протестантство. Возможно, это посоветовала ему супруга, убедив его, что нельзя ссориться с могущественной Испанией. Раз уж он не хочет жить как благочестивый католик, то пусть придерживается тактики «dissimulatio» (сокрытия ради выгоды), что в те годы – времена религиозных распрей – случалось нередко.
Пятнадцать детей от миролюбивого «еретика»
Брак императорской четы протекал на удивление гармонично. Максимилиан перестал интересоваться другими женщинами. Он полностью доверял жене и в свое отсутствие оставлял ее регентом. Мария родила супругу пятнадцать детей, и то, что она умерла не от родов, а от старости, граничило по тем временам с чудом.
Филипп, разочарованный тем, что сестре не удалось вернуть Максимилиана на католическую «стезю», через своего посла потребовал у нее расстаться с «еретиком». Но Мария, беременная девятым ребенком, ответила брату, что предана своему мужу всем сердцем и останется с ним, пока смерть не разлучит их.
С годами скрепя сердце Максимилиан покорился политической необходимости формально оставаться католиком. Из свиты эрцгерцога были удалены все протестанты, а его другу, протестантскому священнику Пфаузеру, король пригрозил, что если тот хоть раз появится при дворе, то он велит бросить его в самый глубокий венский колодец. В 1562 году Максимилиан в присутствии отца и двух братьев дал письменную клятву, что останется католиком. В семье наступил мир, и Фердинанд официально назначил старшего сына своим преемником.
После смерти отца 36-летний Максимилиан стал императором Священной Римской империи. Его коронация во Франкфурте состоялась еще при жизни Фердинанда в 1562 году, и по свидетельству одного английского современника, торжество провели с неслыханным размахом, «какого мир не видывал со времен Карла Великого».
Свидетель описал процессию из 40 000 человек – принцы, знатные горожане, рыцари в доспехах, которые с факелами шли через город. Годом позже Максимилиан стал королем Венгрии – это было время, когда старый Фердинанд торопился перед смертью урегулировать все свое наследство.
При Максимилиане Вена стала одним из самых современных городов Европы. Он объявил борьбу средневековым порядкам. Теперь запрещалось выбрасывать мусор из окон и держать свиней в городе. Вместо свинарников между бюргерскими домами велено было разводить зеленые насаждения. Появилось еще одно новшество – в город был проведен самотечный водопровод, снабжавший население чистой водой.
Но самое главное – правление императора Максимилиана ознаменовалось религиозным миром.
В то время как по всей Европе все более ожесточались распри на религиозных фронтах, ситуация в землях австрийской короны была на удивление спокойная. Максимилиан пошел на уступки протестантам и гарантировал всем свободу религии – к великому неудовольствию испанского кузена Филиппа, заявившего, что он скорее откажется от своих владений, чем разрешит у себя свободу вероисповедания.
Папскому посланнику, который был не в восторге от веротерпимости молодого императора, Максимилиан однажды объяснил, что он «не папист и не протестант, а просто христианин».
Новый император интересовался протестантизмом до самой смерти. Ему почти удалось достичь «Via media» («среднего пути»), о котором мечтал его дядя Карл V.
Венецианский посланник писал в 1564 году: «Здесь (в Австрии) люди научились понимать друг друга. В смешанных городах и деревнях тебя редко спрашивают, католик ты или протестант. Браки между католиками и протестантами вообще в порядке вещей».
И это тем более удивительно, если учесть, что в то же самое время остальную Европу сотрясали преследования и насилие на почве религии. Католический фанатик Филипп, получивший в наследство от отца экономически развитые Нидерланды, бескомпромиссно выжигал там протестантство огнем и мечом, не считаясь с местными реалиями. Он не обладал дипломатическим талантом отца и не был склонен к политическому диалогу. По его приказу «кровавый» герцог Альба казнил тысячи нидерландских протестантов, многие из которых были уважаемыми и влиятельными людьми.
Эта ошибка дорого обошлась Филиппу – в результате нидерландской революции он был низложен, а испанские Габсбурги навсегда потеряли свои самые богатые провинции. Все это вряд ли случилось бы, если бы Карл назначил наследником племянника Максимилиана, а не сына.
Во Франции, где женой короля Карла IX была дочь Максимилиана Елизавета, в Варфоломеевскую ночь 24 августа 1572 года также пролилась кровь многих тысяч гугенотов.
Император Максимилиан приходил в ужас от всех этих вестей. Своему другу Августу Саксонскому он писал: «Это несправедливо и неправильно. Религиозные споры следует улаживать не мечом, а словом Божьим, христианским пониманием и справедливостью».
C годами отношения Максимилиана и Филиппа несколько улучшились. Император даже выдал за кузена свою старшую дочь Анну, которая наконец-то родила жизнеспособного наследника Испании, чего не могли сделать предыдущие три испанские королевы.
Тайный протестант на смертном одре
Максимилиан обладал слабым здоровьем и предвидел свою раннюю смерть. Он страдал подагрой, сердечными приступами, почечными коликами. Еще при жизни он инициировал передачу короны Священной Римской империи сыну Рудольфу.
Летом 1576 года Максимилиан вместе с женой и детьми отправился на рейхстаг в Регенсбург. По дороге император занемог. Предположили, что он отравился рыбой, хотя каждый кусок, который Его Величество отправлял в рот, тщательно проверялся полудюжиной слуг. В Регенсбурге ему не стало лучше. Он даже не смог выступить с приветственной речью на открытии рейхстага, потеряв сознание.
Одно время казалось, что все обойдется, но внезапно наступило резкое ухудшение состояния несчастного. У смертного одра Максимилиана собралась вся семья. Больше всего близких волновало спасение его души, которая вот-вот должна была отойти в мир иной. Императрица Мария, рыдая, на коленях умоляла умирающего позволить привести придворного священника для елеосвящения. Однако Максимилиан слабым, но уверенным голосом ответил, что его священник на небесах. Его сестра Анна, герцогиня Баварская, поспешившая приехать из Мюнхена, чтобы проводить брата в последний путь, вместе со всей семьей призывала его к благоразумию. Принц Маттиас, папский легат и испанский посланник по очереди уговаривали принять елеопомазание – последнее из семи таинств католической матери-церкви.
Но Максимилиан все время отвечал, что ему надо подумать… Испанский посланник был особенно настойчив: «Но, судя по состоянию Вашего Величества, медлить нельзя…» Император прервал его: «Маркиз, я плохо спал и хочу отдохнуть…» Он явно не стремился умирать католиком.
Максимилиан был единственным габсбургским правителем в истории, который не был убежденным католиком. Скорее всего, он был тайным протестантом. Его преемники проводили политику Контрреформации. И довольно успешно!
Вдова Мария прожила несколько лет при дворе сына (нового императора) Рудольфа в Праге. Но ни Австрия, ни Богемия не стали ей родиной за долгие годы, она даже не владела толком немецким. После смерти самой младшей дочери-подростка Мария вернулась в свою любимую Испанию. Младшая из выживших дочь Маргарита сопровождала мать.
Постаревший король Филипп не выразил особой радости по поводу прибытия сестры. Скорее всего, он не мог простить Марии, что у нее не вышло вернуть мужа в лоно католической церкви. Или, возможно, его оскорбило, что Мария отказалась выдать за него 15-летнюю Маргариту (после смерти четвертой жены он снова был свободен).
Мария прожила еще два десятилетия и умерла в 1603 году в возрасте 74 лет в монастыре Дескальсас Реалес на руках у дочери-монахини.
Наталья Скубилова, г. Вена
Фото подобраны автором
