Как-то в нашу редакцию зашли приехавшие из Москвы супруги Каралли. Они пытались разыскать следы родственницы, знаменитой в свое время балерины Веры Каралли, как им было известно, скончавшейся в Австрии, и обратились к нам за помощью. Вот что удалось узнать, побывав в Театральном музее им. Бахрушина в Москве, в Музее театра в Вене и в местах, где проживала Вера Каралли в Австрии.
Вера Каралли родилась в Москве 27 августа 1889 года. Ее отец, Александр Михайлович Каралли, был артистом драмы и антрепренером; мать, Ольга Николаевна Крушенкова (псевдоним – Ольгина) – драматической актрисой. В 1906 году Вера окончила Московское хореографическое училище и была принята в балетную труппу Большого театра. Буквально через две недели она уже исполняла партию Одетты-Одиллии в «Лебедином озере», затем «Жизель» и другие ведущие роли. В танце «Умирающего лебедя» критики сравнивали ее со знаменитой Павловой и даже высказывали мнение, что ее трактовка образа глубже и ярче. С 1913 года она начала систематически сниматься в кинокартинах у А.А. Ханжонкова.
В 1918 году Вера Каралли с партнером и пианистом поехала на гастроли на Кавказ. По дороге, в Киеве, она заболела испанкой и, поправившись, отправилась в Одессу, чтобы добраться оттуда на Кавказ пароходом. Тот изменил маршрут, и балерина, сама того не желая, оказалась в Константинополе. Там она познакомилась с французским кинорежиссером, который пригласил ее в Париж на съемки.
Во французской столице она продолжила балетную карьеру и танцевала в Гранд-опера в антрепризе С.П. Дягилева, затем дублировала Анну Павлову в Лондоне. С собственными концертами Каралли побывала в Латвии, Эстонии, Литве и Германии. Именно в Германии ей поступило приглашение на работу в качестве примы-балерины и хореографа Бухарестской государственной оперы. В 1937 году она вернулась в Париж, где до 1942 года держала частную балетную студию. Первая солистка Гранд-опера Кристин Вуссар была ее ученицей.
В 1942 году Вера вышла замуж за Бориса Шишкина, который занимался торговлей и в 1944 году увез ее в Голландию, оттуда в Швейцарию и, наконец, в 1956 году – в Австрию. В 1972-м он перенес удар и был разбит параличом, попал на операцию по ампутации ноги, во время которой умер от остановки сердца. В том же году скончалась и Вера Каралли.
Таковы сухие факты биографии знаменитой балерины. А теперь о том, что мы еще о ней узнали.
История первая
В октябре 1908 года Вера встретила великого русского тенора Леонида Собинова. Этот необыкновенно талантливый и знаменитый певец был женат, имел двух сыновей и романтические отношения с Елизаветой Садовской. Он пользовался большим успехом у женщин. Поклонницы сходили по нему с ума: подстерегали у выхода из театра, забрасывали цветами, рыдали и падали в обморок от переполнявших их чувств. Ничего этого Вера, увлеченная своей работой в труппе Большого театра, не видела и не знала. В один из вечеров давали оперу Л. Делиба «Лакме», где Собинов пел со знаменитой Неждановой. Вера, свободная от выступлений, забежала на минутку в театр, чтобы раздобыть контрамарку для бабушки, и, не раздеваясь, прошла за кулисы. Собинов, ожидая очередного выхода на сцену, заметил среди артисток балета симпатичную новенькую девушку. Она тоже взглянула на молодого человека и даже поинтересовалась у подруги его личностью. «Это же Собинов!» – значительно произнесла та. В это время некстати появился театральный чиновник и достаточно категорично попросил девушку удалиться из помещения, так как она была в шубке. Та, смущенная, поспешила к выходу, но по дороге ее настиг тот же чиновник, уже улыбающийся и приветливый. Он передал ей просьбу Собинова вернуться и послушать его ее.
На следующий день Каралли и Собинов снова встретились в театре, и певец попросил одну из знакомых артисток представить его девушке. Вера вспоминала: «И вот ко мне навстречу вместе с 3.Н. Николаевой шел, как юноша, веселый, улыбающийся Собинов, которому в то время было тридцать шесть лет. Вспоминая его сейчас, хочется повторить слова Л.Н. Толстого: „Мне кажется, что в одной улыбке состоит то, что называют красотой лица!“».
Видимо, Собинову тоже понравились улыбка и смех молоденькой балерины, во всяком случае, спустя несколько дней после этого знакомства он прислал ей билет на спектакль «Евгений Онегин» с его участием и стихи:
Той, которая всегда
Так пленительно смеется,
Той, к которой иногда
Мое сердце так и рвется.
Письмо было без подписи, но Верочка сразу же догадалась, что это был Собинов. Она отправилась на спектакль, захватив с собой букет роз, который передала певцу, попросив не сообщать своего имени. Но тот тоже сразу же понял, от кого цветы. На другой день, узнав Верочкин адрес, он отослал ей огромный букет ярко-алых роз в дорогой красивой вазе. Так начался их роман. Вскоре влюбленные поселились вместе и чувствовали себя счастливо.
В воспоминаниях об этих днях Вера Каралли написала:
«Передо мной встают многие картины нашей когда-то совместной с ним жизни, полной общей гармонии и красивой, как радость, весны! Стоило ему уехать, как дом сразу начинал напоминать хотя и безоблачный, но серенький тихий вечер с ушедшим солнцем. Наши общие друзья спрашивали: „Ну когда же появится опять солнце красное?“ И, правда, стоило ему вернуться, как наш дом становился снова светлым, солнечным».
Вместе с влюбленной парой жили младшие сестры Леонида Витальевича, а к обеду регулярно приходил его брат. Во время театрального сезона все в доме было подчинено распорядку дня великого тенора. В день спектакля никого не принимали, чтобы не мешать ему репетировать и сосредотачиваться перед выступлением. Зато после спектакля в доме собиралось полно народа и компанию, душой которой всегда оставался хозяин дома, ждал вкусный обильный ужин, остроумные тосты, шутки и анекдоты.
В 1909 году Вера Каралли стала свидетельницей триумфальных выступлений Собинова в Европе, в том числе в миланском оперном театре Ла Скала. Она сопровождала великого тенора и в гастрольных поездках по России. Вера боготворила его как человека и актера, а впоследствии в своих воспоминаниях о Собинове рассказала много интереснейших моментов его жизни и творческой деятельности.
Этот роман продолжался до 1915 года. Воспоминания Веры Каралли о Леониде Собинове были опубликованы в издательстве «Искусство» к 100-летию со дня рождения великого певца.
История вторая
Великий князь Дмитрий Павлович, будучи одиноким, хотел встретить женщину, способную полюбить его ради него самого, для которой было бы все равно, плотник он или Великий князь. Бывшая балерина Нина Нестерова вспомнила о Вере Каралли, которая, на удивление всем, отшвырнула миллионеров – претендентов на ее руку – и жила на свои скромные средства. Такую не купишь ни за что!
В Павловске, на даче у Нестеровой, как бы случайно была организована встреча Веры и Дмитрия. Они друг другу сразу понравились, и князь Дмитрий попросил у хозяев разрешения провести у них свой отпуск. Через два месяца, к концу его отпуска, весь Петроград уже знал, что Дмитрий серьезно влюблен. «Наша связь была какой-то удивительной гармонией душевного мира, связывающей нас крепкой любовью, в которой не могло быть ни сомнений, ни недоверия», – так вспоминала об этом времени Каралли. Неловкость перед сильно ревновавшим ее Собиновым, которая поначалу мучила Веру, совершенно прошла. Князь Дмитрий часто приезжал в Москву, приходил в театр на ее выступления. Останавливался он в «Метрополе», и на эти дни Каралли переселялась к нему. Он требовал у своей тети Елизаветы Федоровны экипаж, чтобы отвозить Веру со спектаклей домой. Та подшучивала над племянником, что он стал часто навещать ее в Москве, спрашивала, как поживают его «Каралловые рифы», и всегда передавала Вере поклоны. В отличие от Собинова, князь был спокойным, ласковым и мягким, а Веру за ее темперамент называл диким тигренком. Он говорил ей: «Я видел женщин много красивее тебя. Я мог бы выбрать любую из них, и сейчас ищущих меня. Но я прохожу мимо любой стены, и передо мной встают твои дорогие, милые мне глаза».
Вера Каралли дала концерт в Петрограде, где присутствовал весь двор. Это был настоящий триумф. Театр был переполнен, сцена завалена цветами. Подношения Дмитрия – три громадных аквамарина в золотой оправе – были преподнесены на бархатной подушке. Потом состоялся шикарный ужин, где присутствовали все двоюродные братья князя. Правда, сама балерина смогла выбраться со сцены только через полтора часа: водоворот публики, которая требовала у нее автографов, прижал ее к кулисам. На ужине Вера Каралли сидела между князьями Владимиром и Дмитрием. Она была одета в очень идущее ей черное шифоновое платье, а на шее сверкали голубые аквамарины. Князь Владимир, приятно пораженный манерами балерины, сказал Дмитрию, что ему повезло и что их дамам надо бы поучиться у Каралли тому, как следует вести себя в обществе.
Ее положение стало открытым, и все было бы замечательно, если бы не начатое в то время расследование убийства Распутина, к которому в какой-то мере был причастен князь Дмитрий. Однажды князя позвали к телефону и объявили, что по высочайшему повелению он арестован. По молодости лет Вера и подумать не могла, что наступил конец их счастья. На этот раз от Дмитрия ей пришлось идти пешком, в туфельках по снегу, пока не нашелся извозчик. Свод законов Российской империи не предусматривал обвинения членов императорской семьи, и князя Дмитрия просто отослали на постоянное поселение в Персию. Когда он проезжал через Москву, куда к тому времени уехала Вера, окна купе были зашторены, а у вагона стоял караул.
Вплоть до начала Гражданской войны Вера и Дмитрий состояли в переписке. Как-то к ней приезжал с письмом адъютант, который рассказал, что все стены в квартире хозяина обвешаны ее портретами, что он считает ее своей женой. Во время войны они на три года потеряли друг друга и жили воспоминаниями. Потом Вера приезжала к Дмитрию в Лондон, так как у него не было денег на дорогу, и встретилась с совершенно другим человеком – «чужим среди чужих», подавленным и не видящим никакого просвета впереди. Иллюзии рассыпались в прах, а все, что было между ними раньше, казалось дивным сном. Потом он приглашал ее в Париж, но на поездку не было денег, так как дела расстроились. Когда Вера заболела, Дмитрий оплатил ее пребывание в санатории. Как-то из Парижа знакомые написали, что в князя влюбилась знаменитая Коко Шанель и предложила одолжить ему столько денег, сколько он захочет. «Это была маленькая плюгавка, как мне показалось, когда я случайно с ней познакомилась», – написала в воспоминаниях Вера Каралли. Дмитрий, как Герман из «Пиковой дамы», просиживал ночи напролет за картами, часто проигрывал, а счета его, говорили, оплачивала Шанель. К этому времени Вера открыто поселилась со своим будущим мужем, с которым познакомилась еще в 1919 году, а Дмитрий, узнав об этом, писать ей перестал. Через восемнадцать лет они встретились в Париже и были друг другу совершенно чужими. Он уехал в Швейцарию и там умер от туберкулеза.
О том, как сложилась дальнейшая судьба знаменитой балерины, мы узнали из ее писем к Галине Васильевне Крадиновой. Она обратилась к Каралли с просьбой написать воспоминания о Леониде Собинове и впоследствии многие годы с ней переписывалась.
Ярким событием венского периода жизни Веры Каралли стали гастроли Большого театра в австрийской столице в июне 1965 года. Юрий Григорович пригласил ее за кулисы, а потом согласился зайти в гости вместе с членами труппы. Она попросила его взять с собой тех, кто ему приятен. Пришли 8 человек. Старая балерина чувствовала себя среди них своей, прежней, той, которую хорошо знали и любили.
Вот несколько характеристик, которые она дала гостям.
О Юрии Григоровиче: «Григорович – сама доброта, словно на нем написано „чудесный человек“».
О Марине Кондратьевой: «Тихонькая, чудесная, скромная, очаровательная».
О Марисе Лиепе: «Очень воспитанный, пришел с цветами, интересный мальчик, прекрасный танцовщик».
О Майе Плисецкой: «Живая, компанейская и очень простая. Живчик».
Плисецкая попросила у Каралли автограф со словами: «Любимой Маечке». Та так и написала: «Любимой Маечке на правах бабушки Жизель».
В следующем году по просьбе Каралли Галина Крадинова начала хлопотать о возвращении балерины в Россию и о размещении в Доме престарелых актеров. Муж Веры ехать в Россию не хотел, не видел себе применения. В своем прошении в 1972 году она писала: «Я все время мечтала и тосковала по Родине. Я хотела быть снова со своими прежними друзьями и коллегами и слышать вокруг себя только русскую речь. Здесь я все время чувствую себя чужой, не изучала немецкий язык и еле им владею. После смерти моего мужа я ощущаю себя совсем одинокой и умоляю дать мне возможность вернуться на Родину и прожить там остаток моих дней. За время моего пребывания за рубежом я никакого подданства не принимала и живу с паспортом без гражданства».
Вернуться на родину Вера Каралли не успела. Она скончалась в 1972 году в Доме для неимущих ветеранов сцены и художников, но только не в России, а в австрийском городке Бадене.
Ирина Мучкина
Фото: Википедия, www.humus.livejournal.com
