Как в австрийской деревне нашли способ бороться с безработицей
Безработица и отчаяние являются причинами политического экстремизма, считают ученые. Поэтому в австрийском городке Граматнойзидль запустили экспериментальную программу поиска и создания рабочих мест для безработных. Вот что из этого получилось.
В тот день за столиком в тени дерева возле старого особняка я сел попить кофе с 57-летней участницей программы по имени Моника. Как и многие другие, она не спешила на поиски работы, пока в жизни не произошли внезапные и малоприятные перемены. Раньше она трудилась в доме престарелых, и однажды на нее упал мужчина-подопечный, которому она помогала подняться с инвалидного кресла и зайти в душ; в результате Моника получила травму спины и запрет поднимать больше пяти килограмм. Она откликалась на разные вакансии, но поиск новой работы затрудняли возраст и состояние здоровья. Одно предложение оказалось заманчивым, но для этого пришлось бы переехать в Германию, оставив без присмотра пожилых родителей. «Возможность быть рядом с родителями гораздо важнее поездки в Германию», – сказала она.
Подобные проблемы были и у других участников программы. Садовник Аднан Ризванович (Adnan Rizvanovic), босниец лет шестидесяти с небольшим, в прошлом водил грузовики и такси и работал в сфере логистики.
Зарплаты водителей резко упали после выхода на рынок Uber и его местных конкурентов; после двух сердечных приступов Ризванович решил, что на дороге ему не место. Он сказал, что потеря работы нанесла сокрушительный удар по его моральному состоянию. «Когда вы всю жизнь работаете, пусть и испытывая при этом большой стресс, а потом резко становится нечего делать, то возникает ощущение ненужности, – говорит он. – Вот позавтракал и думаешь: чем бы занять себя до вечера?» Аднан безуспешно ходил по собеседованиям и уже начал терять надежду. «Кому я нужен в этом возрасте, после двух сердечных приступов? Начиная с определенного возраста, всегда получаешь отказ». Он перестал спать ночами и пристрастился к просмотру баскетбольных матчей. Дочь даже подарила ему собаку, чтобы заставить чаще выходить из дома.
Благодаря программе содействия занятости Ризванович стал работать по 20 часов в неделю садовником. «Мне нравится. Работа не требует спешки: пока поливаешь цветы, есть время подумать. Напоминает медитацию», – объяснил он, обводя рукой растения. Мужчина стал лучше спать и меньше смотреть телевизор. Ему нравится общество других людей и возможность делать перерывы, а, если устал, по словам кардиолога, это очень важный момент. До того, как в 1990-х война на родине вынудила Аднана переехать в Австрию, он изучал в университете философию и юриспруденцию. «Когда я поливаю цветы, то думаю о Зигмунде Фрейде, Иммануиле Канте и остальных», – говорит он с задумчивым лицом.
Не каждый участник считает программу лучшим вариантом по сравнению с пособиями по безработице. Крупный татуированный мужчина пятидесяти двух лет по имени Гилберт рассказал, что многие годы работал техником по установке и обслуживанию лифтов, но однажды на лыжном склоне повредил спину и колено. Он наслаждался жизнью на пособии по безработице, побывал в Доминиканской Республике, прокатился с мотоклубом по Австрии и поучаствовал в массовых драках футбольных фанатов. По его словам, он с удовольствием пожил бы так еще, а теперь трудится в столярной мастерской за 2 тысячи евро в месяц. «Я просто хочу чем-нибудь заниматься до выхода на пенсию. С зарплатой в 1 800–1 900 евро я готов на любую работу, кроме совсем уж неприятных вакансий».
Критики программ для безработных утверждают, что именно такой выбор людям и предоставляют, облегчая отказ от той работы, которая не нравится. Один из участников программы рассказал, что, живя на пособие по безработице, получил приглашение на место уборщика туалетов на заправке, но предпочел устроиться в столярную мастерскую. Если бы каждому гарантировано доставалась хорошо оплачиваемая приятная работа с учетом его интересов и потребностей, то кто выполнял бы грязную и трудную? Австрийские работодатели, как и американские, в настоящее время испытывают трудности с наймом людей для тяжелого, низкооплачиваемого труда; ранее им приходилось привлекать много иммигрантов из Восточной Европы, а во время пандемии их значительная часть уехала домой, некоторые – навсегда.
Йорг Флекер (Jörg Flecker), социолог из Венского университета и наблюдатель за программой в Граматнойзидле, отметил, что из-за давления со стороны работодателей она может вскоре схлопнуться. «Работодатели считают, что безработных слишком много и пора их поприжать, ведь надо же как-то укомплектовывать рабочие места».
Двое других аналитиков, экономисты из Оксфорда Лукас Ленер (Lukas Lehner) и Максимилиан Каси (Maximilian Kasy), считают конкуренцию с частным сектором благом. «Я думаю, с экономической точки зрения этот аргумент не имеет особого смысла, – высказался о грязной работе Каси. – Если работа дерьмовая, постарайтесь оплачивать ее как можно лучше. Изменяйте условия труда до тех пор, пока кто-то на них не согласится, а по возможности вообще автоматизируйте их. Если и тогда никто не захочет работать, возможно, следует эту должность упразднить». Каси считает, что важная функция подобных инициатив – и безусловных базовых доходов – заключается в улучшении деловой позиций людей, стремящихся к переменам в жизни. «Будь то злоупотребления со стороны работодателя, бюрократия или романтические отношения – вопрос в том, какова внешняя альтернатива? Наличие надежного базового дохода или гарантированного рабочего места улучшает ваше положение. Если начальник позволяет себе оскорбления, нарушает рабочий график, домогается или делает что-то еще неподобающее, у каждого должна быть возможность сказать «нет».»
В Граматнойзидле я встретил Дениз Бергер (Denise Berger), которая столкнулась именно с такой ситуацией. На протяжении многих лет она подвергалась сексуальному насилию со стороны отчима и не могла нормально работать в кондитерской. Ее уволили, а переехать из родительского дома было некуда. Благодаря программе содействия занятости населения она устроилась уборщицей в детский сад на двадцать часов в неделю и смогла купить собственную квартирку для себя и двух своих собак. По ее словам, из-за сложностей с трудоустройством ее критиковали даже родные братья: «Ты – глупый и плохой человек, у тебя нет работы, ты ни на что не годишься», – вспоминает она их слова. Все изменилось во время пандемии, когда они тоже потеряли работу. Избавиться от стереотипов о безработных можно, став лишь одним из них, подытожила она.
В Австрии, как и во многих западных странах, безработица растет уже не один десяток лет. В 2021 году официальный показатель составлял 8 %, а реальный наверняка еще выше. Как и в США, официальная статистика Австрии не учитывает тех, кто просто перестал искать работу, хотя это явление распространено повсеместно. Очень сильна стигматизация, с которой сталкиваются безработные, пребывающие в этом статусе длительное время. Социолог Флекер заметил, что некоторые участники программы занятости считают себя нетипичными безработными и приписывают себе особый статус. Многие из тех, с кем мне довелось побеседовать, говорили, что хотят работать, в отличие от некоторых других, кого называют ленивыми безбилетниками.
В последний день посещения Граматнойзидля я пил кофе с мэром города Томасом Швабом (Thomas Schwab). Этот тщательно подбирающий слова пожилой человек писал диссертацию по первичному исследованию в Мариентале и потому рассматривает нынешний проект сквозь призму истории. «Может быть, вы слыхали об Адаме Смите и всех тех, кто говорит, что рынок всегда прав. Мол, если не нашли работу, просто соглашайтесь на должность за меньшие деньги. Но ведь это в корне неверно! Если в моей компании нет рабочих мест, за дверью может стоять хоть тысяча человек, готовых работать за еду, как в 1830-е. Они найдут работу? Не найдут, потому что нам просто нечего им предложить».
С таким анализом по большей части согласен региональный директор Государственной службы занятости Нижней Австрии Свен Хергович (Sven Hergovich). По его словам, рост требований к производительности и эффективности сигнализирует о том, что найти работу без поддержки сможет не каждый. «На всех безработных, пребывающих в этом статусе длительное время, не хватает мест, – сказал он. – Вообще, вариантов всего два: либо финансирование долгосрочной безработицы, либо создание гарантий трудоустройства».
В конечном счете предполагаемый успех любой программы содействия занятости зависит от формулирования ее целей. Оксфордский экономист Каси призывает учитывать три фактора. Люди должны достигать успеха по объективным и субъективным показателям благополучия и участвовать в программе добровольно, а сама она – предлагать достойную в сравнении с пособиями оплату труда. Он с коллегами изучал инициативу Граматнойзидля с помощью рандомизированного контролируемого исследования при статистической совокупности безработных из других городов Австрии, где вообще нет гарантированного трудоустройства. Пока что по широкому спектру показателей – симптомам тревоги и депрессии, чувству социальной включенности, социальному статусу, финансовой безопасности и так далее – улучшение качества жизни участников носит статистически значимый характер. Каси отметил, что гарантия трудоустройства одного человека обходится государству не дороже, чем его же пособие по безработице. «Это бесплатно, люди делают добровольный выбор и чувствуют, как жизнь налаживается – то есть вариант, по сути, беспроигрышный».
Если целью программ содействия занятости населения сделать перевод их участников в частный сектор или резко сократить расходы на выплаты по безработице, на них обрушится шквал критики. Но если суть в улучшении физического и психического состояния граждан, выполнении общественно значимых задач и хотя бы частичном возвращении в частный сектор, то перспективы выглядят многообещающе. После моего визита в Граматнойзидль многие участники инициативы перешли на другое место работы. Карл Блаха из обувного магазина теперь работает менеджером по обслуживанию в частной логистической и транспортной компании, а любитель фанатских драк Гилберт стал управляющим ресторана.
Такие программы служат на благо обществу и иными путями. Безработицу и отчаяние вряд ли можно считать единственными причинами политического экстремизма, но ученые неоднократно прослеживали связь между этими факторами.
Перед отъездом из Граматнойзидля я зашел в городской исторический музей, тихое однокомнатное здание недалеко от шоссе. На фотографиях начала XX века изображены музыканты со скрипками и аккордеонами, пикник сельских жителей в цилиндрах и с бокалами вина и молодые люди в борцовской форме, скрестившие на груди крепкие руки. Однако в начале 1930-х ситуация изменилась. Фотографы запечатлели бездельничающих на улице мужчин: руки в карманах, взгляд опущен; а еще рабочих с кувалдами, разрушающих старую фабрику, где они сами раньше трудились. Через несколько лет город снова оживил всплеск активности: туда пришел нацизм. На фото – парад, знамена, шумные толпы и оратор, обращающийся к жителям деревни с трибуны, поперек которой натянута огромная свастика.
Ник Ромео (Nick Romeo), автор книги «Альтернатива: как построить справедливую экономику», живет в Афинах.
Источник: www.inosmi.ru
