Милый Августин: отражение в капле воды

Каждая нация живет в плену стереотипов. 

Если говорят о французах – то обязательно вспоминают багеты, вино и вальс под аккордеон. И хотя далеко не каждый житель Парижа питается только багетами, утоляет жажду одним вином, а свободное время тратит лишь на танцы под песни Ива Монтана и Эдит Пиаф, шаблонное представление о французах куда крепче и стабильнее, чем сама французская реальность. 

Если в Европе вспомнят о русских – то обязательно где-то в сознании возникнут водка (до сих пор, надо сказать, ведутся споры, действительно ли Россия – родина водки). Или «Калинка-малинка» (песня, кстати, не народная – она написана фольклористом Иваном Ларионовым). Или матрешка (тоже не совсем народный промысел – первые деревянные расписные куклы, вставляющиеся друг в друга, были изготовлены в 1890 году токарем Василием Звездочкиным и оформлены живописцем Сергеем Малютиным). И тут мифы живут своей жизнью, а жизнь своими мифами.

Ну а с чем ассоциируются немцы? Понятное дело, с пивом и сосисками. А еще – с веселым вальсом про милого Августина. Наверное, нет такого европейца, который, услышав эту мелодию, тут же не вспомнил бы про Германию. И это тоже музыкальный стереотип.

Но давайте посмотрим на него повнимательнее. Иногда в маленькой детали, как в капле воды, отражается огромное пространство. А сама она в корне меняет наше устоявшееся представление о самом привычном. Итак… 

Во-первых, есть серьезные основания полагать, что Августин – не плод чьей-то фантазии и не герой легкомысленной песенки, а совершенно реальный человек. 

Во-вторых, Августин – не немец, а австриец. Кажется, нет такого жителя Вены, который не знал бы о музыканте Августине. И все-таки мы еще раз расскажем о нем – на случай, если кто-то по разным причинам не слышал этой истории.

В XVII веке в Вене жил музыкант по имени Августин. Он играл на волынке и странствовал от кабака к кабаку, развлекая завсегдатаев питейных заведений. Он пел песни, которые тогда были в ходу, а также разбавлял их опусами собственного сочинения. Судя по всему, он был хорошим артистом и мастерски умел импровизировать, потому что его имя знала вся вечерняя и ночная Вена. В противном случае о нем не осталось бы никакой памяти. 

Августин легко входил в контакт с гостями и безошибочно угадывал их настроение. Под настроение он подбирал ту или иную песню, а поэтому умел заработать, и к тому же редко ходил трезвым. В общем, все шло довольно гладко, пока в 1679 году в Вене не разразилась эпидемия чумы. Город опустел, люди разбрелись по домам, и только самые отчаянные продолжали радоваться жизни, сидя за пивом и вином в старом городе… 

Позволим себе небольшое отступление. Выражение «пир во время чумы» давно стало шаблоном, а шаблон, как правило, не оставляет никаких впечатлений. Но давайте вспомним недавнюю пандемию коронавируса. Сколько людей оставалось дома? Сколько мер было принято государством, чтобы эпидемия не распространялась? И, в конце концов, как было неуютно и неприятно – Вена опустела, и никто не знал, как будет развиваться ситуация. 

…Похоже дела обстояли и в Вене времен чумной эпидемии. Большинство горожан закрылись по домам, а кто-то шел в таверны, пил и веселился. Своим кабацким маршрутом шел и Августин – пел и веселил пьющих, ну и охотно пил вместе с ними. Время было страшное, но, видимо, был и заработок. 

Последняя таверна, лежавшая на пути тогдашнего маршрута Августина, называлась Griechenbeisl – греческая таверна. Она есть и сейчас, рядом с греческой церковью. Много веков подряд там селились торговцы и ремесленники из Греции, которые всегда любили попить, попеть и поплясать. Там, видимо, Августин и выпил свою критическую дозу, после чего упал на мостовую и заснул…

Сегодня улица Грабен, которая находится примерно в двухстах метрах от знаменитой греческой таверны, – одна из самых респектабельных торговых и банковских улиц города. Но вспомним: немецкое слово Graben переводится как «канава» или «ров». И во время чумы это был обычный ров, куда скидывали покойников, подобранных на улицах. 

В общем, городские санитары приняли пьяного Августина за очередную безымянную жертву чумы и без особых колебаний погрузили его бесчувственное тело в телегу с другими мертвецами, а затем сбросили вместе с остальными в тот самый ров. 

Под утро Августин протрезвел и обнаружил себя во рву среди множества мертвецов. От ужаса и похмелья он во всю мощь заиграл на волынке и стал звать на помощь. В конце концов его как-то вытащили. Он остался жив. Более того: он даже не заразился страшной болезнью и еще долго ходил по кабакам, пока не умер то ли от насморка, то ли от перепоя. Есть разные сведения о продолжительности его жизни. Но счет идет на годы, а некоторые источники говорят, что смерть Августина наступила почти через тридцать лет после того страшного падения в ров…

Еще одна маленькая деталь. Исследователи буквально вцепились в церковные книги, где была засвидетельствована смерть музыканта. Дело в том, что в матрикулах он значился как Augustin N. Но, сколько ни пытались разгадать его фамилию, так ничего и не получилось. N. – не инициал, открывающий новые биографические данные Августина, а простое следствие бюрократии. Когда церковный писарь не имел других данных, кроме имени, он просто писал: N. Что по-немецки означало «namenlos» (без фамилии).  

Да, настоящий клоун и шут – всегда артист. Он рассказывает о трагических вещах. Вот как звучит точный перевод песни, которую написал Августин: