На протяжении тридцати лет Йозеф Гайдн был слугой. Следует признать, высокопоставленным слугой, и все же, как обыкновенный повар, он ежедневно выслушивал распоряжения своих хозяев.
Слуга по определению обязан постоянно кланяться, шаркать ножкой и всячески лебезить, однако преимущества его положения также очевидны. Многие годы у Гайдна была публика, всегда готовая слушать его сочинения, отменный оркестр под рукой и досуг, чтобы заниматься тем, что его более всего интересовало в музыке.
Разумеется, Гайдн был счастлив, когда в конце концов оказался предоставленным самому себе, но пользы, которую принесли ему годы, проведенные в услужении, он никогда не отрицал. Этот опыт помог Йозефу превратиться в одного из самых оригинальных и влиятельных композиторов своего времени.
СИЛЕН ТАЛАНТОМ, БОГАТ НИЩЕТОЙ
Гайдн родился в семье колесных дел мастера в австрийской деревне Рорау, неподалеку от венгерской границы. Его отец Матиас самостоятельно выучился играть на арфе и долгими зимними вечерами развлекался тем, что исполнял народные мелодии. Второй сын Матиаса, Йозеф, с ранних лет подпевал отцу красивым высоким голосом. Родители отметили, что мальчик на удивление точно попадает в ноты. Деревня Рорау мало что могла предложить музыкально одаренному ребенку, и, когда Гайдну было всего шесть лет, его отправили в город Хайнбург к пожилому родственнику, школьному учителю.
В Хайнбурге Гайдн провел два года, постигая различные премудрости музыки, но по-настоящему заманчивые горизонты открылись перед ним, когда в городе побывал проездом директор капеллы венского собора Св. Стефана. Услышав, как поет юный Гайдн, венский музыкант определил его в соборный хор мальчиков.
Увы, мальчишечьим сопрано уготована короткая жизнь. Подростком Гайдн, беспокоясь за свое будущее, всерьез подумывал сохранить голос, пополнив ряды кастратов, но отец каким-то образом узнал о его планах и срочно выехал в Вену, чтобы помешать сыну их осуществить. Когда у Гайдна сломался голос, директор хора немедленно его уволил. Шестнадцатилетний юноша оказался на улице с тремя рубашками, потрепанным пальто и обширными музыкальными познаниями.
КУЛИНАРНЫЙ СЕКРЕТ ФРАУ ГАЙДН
По счастливой случайности Гайдн встретил отзывчивого знакомого, который не позволил ему спать на улице. Спустя некоторое время Йозеф «разбогател» настолько, что смог снять себе жилье в Вене – убогую комнатенку на шестом этаже, без печки и даже без окна; но он сумел наскрести денег на пианино, а больше ему ничего не было нужно.
Играя в венских оркестрах, изредка исполнявших его собственные сочинения, Гайдн постепенно привлек внимание знатных меломанов, и в 1759 году он получил место капельмейстера при дворе графа Карла фон Морцина. Таким образом у молодого человека появилось достаточно средств, чтобы жениться. Он влюбился в Терезу Келлер, дочь постижера, но родители решили отдать Терезу в монахини. Однако Келлеры, наметанным глазом увидев в Гайдне добротного жениха, уговорили его жениться на сестре Терезы – Марии-Анне.
Если этот союз и внушал кому-либо трепетные надежды, то очень скоро они обратились в прах. Мария-Анна, будучи старше Йозефа, обладала сварливым характером, но ее самый непростительный изъян – с точки зрения мужа – состоял в том, что она совершенно не интересовалась музыкой. «Ей все равно, за кем быть замужем – за сапожником или художником», – жаловался Гайдн. Детей у них не было, и спустя несколько лет семейная жизнь свелась к сценам ревности и взаимным оскорблениям. По слухам, фрау Гайдн использовала партитуры мужа в качестве бумаги для выпечки.
ИЗ ГРЯЗИ В КНЯЗИ
Несмотря на трудности в семейной жизни, дела у Гайдна шли отлично. В 1761 году его взяли помощником капельмейстера к князю Палу Анталу Эстерхази, богатому и влиятельному венгерскому дворянину, имперскому фельдмаршалу и, кстати, покровителю музыкантов. Йозефу предписывалось дирижировать вышколенными оркестром и хором Эстерхази и сочинять музыку как на каждый день, так и для особых случаев, а взамен композитору полагалось завидное жалованье, уютное жилье и щедрая дотация на приобретение одежды. Семейство Эстерхази было настолько довольно Гайдном, что с ним не захотели расставаться, когда князь Пал Эстерхази умер и титул перешел к его младшему брату Миклашу, который позднее назначил Гайдна главным капельмейстером.
Высокая должность не отменяла того факта, что Гайдн оставался на положении слуги – в его контракте содержалось недвусмысленное требование ежедневно являться к князю за новыми распоряжениями. Йозеф потратил немало сил и времени, угождая самолюбивому господину и придворным; его письма пестрят льстивыми фразами («лобзаю край вашей мантии»), без которых обращение слуги к знатному вельможе было немыслимо. Одной из самых сложных обязанностей Гайдна было посредничество между оркестрантами и двором; за доброту и щедрость по отношению к музыкантам его прозвали Папа Гайдн.
Каждую весну княжеский двор выезжал в загородное поместье Эстерхази, где оставался до поздней осени. Зимы в Вене были прискорбно короткими, и в итоге Гайдн провел тридцать лет в стороне от музыкальной жизни. В изоляции ему пришлось экспериментировать на свой страх и риск. Не обладая ни блестящей интуицией Моцарта, ни самозабвенным интересом Баха к теории музыки, Гайдн продвигался вперед не впечатляющими рывками, а медленно, шаг за шагом. Со временем он стал замечательным композитором и музыкальным реформатором. Йозеф преобразил симфоническую форму, сделав ее такой, какой мы ее знаем сегодня. По сути, он создал струнный квартет, раз и навсегда определив его структуру, в рамках которой композиторы с тех пор и творят. Хотя многие сочинения Гайдна появлялись лишь с целью угодить вкусам патронов (он написал бессчетное количество трио с участием любимого струнного инструмента князя Миклаша – баритона, ныне вышедшего из употребления, – и немало комических опер для придворного театра в поместье Эстерхази), однако композитор создавал и другие произведения, те, что завоевали признание слушателей стройностью, изяществом и жизнеутверждающей интонацией.
НАКОНЕЦ-ТО СВОБОДЕН
Почти тридцатилетнее вынужденное затворничество закончилось в 1790 году со смертью князя Миклаша. Его наследник, сын Антон, к музыке расположен не был. В результате Гайдн обрел свободу в профессиональной жизни. (В личной жизни он тоже чувствовал себя свободным от обязательств; с некоторых пор они с Марией-Анной жили раздельно, и Гайдн заводил романы на стороне, неизменно благопристойные.) Он проехал по Англии и Италии с триумфальными гастролями, дирижируя своими собственными сочинениями, и неоднократно выступал в Вене.
Князь Антон умер в 1795 году, его сменил Миклаш II, решивший возродить музыкальную славу дома Эстерхази. Поскольку Миклаш, в отличие от своих предшественников, не собирался жить в деревенской глуши, Гайдн вернулся на службу – скорее из любезности, чем по причине искреннего рвения. В эти годы Йозеф писал оратории «Сотворение мира» и «Времена года», которые ныне считаются его лучшими работами: изобретательность композитора и красота произведений действительно бесспорны.
С наступлением XIX века Гайдна оставили и силы, и здоровье. Его последние годы были омрачены войной между Австрией и наполеоновской Францией. 12 мая 1809 года французы начали мощный обстрел Вены, пушечные ядра падали в нескольких метрах от дома Гайдна. Столица Австрии скоро капитулировала, однако французы поставили у порога композитора почетный караул. Он умер 31 мая, сразу после полуночи.
СТРАННЫЕ ЗЛОКЛЮЧЕНИЯ ГОЛОВЫ ГАЙДНА
Поскольку вокруг бушевала война, Гайдна хоронили второпях. Однако в 1814 году князь Миклаш II испросил разрешения перевезти прах композитора в поместье Эстерхази в Айзенштадте. Тело эксгумировали, но когда официальные представители открыли гроб, они, к своему ужасу, обнаружили, что у тела отсутствовала голова.
К охоте за головой Гайдна приступили немедленно. И выяснилось, что два страстных энтузиаста френологии – науки, ныне почившей, но весьма популярной в XIX веке (френология претендовала на определение свойств личности по шишкам на черепе), – подкупили могильщика, с тем чтобы заполучить голову композитора. Эти двое горе-френологов, Розенбаум и Петерс, хранили череп Гайдна в сделанном на заказ черном ящике.
Когда тело без головы привезли в Айзенштадт, князь Эстерхази почувствовал себя глубоко оскорбленным. Он приказал полицейским обыскать дом Петерса, но позже узнал, что жена Розенбаума спрятала череп в соломенном матрасе и во время обыска возлежала на кровати, притворяясь, будто спит. В итоге князь заплатил Розенбаумам, а в обмен на внушительную сумму они отдали ему череп – по их уверениям, подлинный.
В конце концов череп Гайдна оказался в одном из венских музеев, где и пролежал до 1954 года, пока князь Пал Эстерхази не воссоединил тело композитора с головой в захоронении, которое находится в австрийском городе Айзенштадте (земля Бургенланд). Так, спустя 131 год Гайдн опять обрел целостность.
МАЛЕНЬКИЙ БАРАБАНЩИК
Иоганн Матиас Франк, родственник и опекун малолетнего Гайдна в Хайнбурге, руководил местным оркестром, игравшим на городских праздниках и похоронах. Внезапная кончина ударника поставила Франка в весьма затруднительное положение, и ему ничего не оставалось, как наскоро научить семилетнего Гайдна, обнаружившего раннюю музыкальную одаренность, играть на барабане. Но беда была в том, что барабан оказался слишком тяжел для маленького мальчика. Сообразительный Франк нашел горбуна, согласившегося привязать барабан себе на спину, и юный Гайдн весело и налегке маршировал по улицам Хайнбурга, отбивая ритм на горбуне, шествовавшем перед ним.
ОСТАНОВИТЕ МУЗЫКУ!
В 1759 году, получив первую прибыльную должность в качестве домашнего музыканта у графа Карла фон Морцина, Йозеф был довольно молодым человеком, чья профессиональная занятость и высокие моральные устои до той поры оберегали его от знакомства с радостями плоти.
Однажды, когда Гайдн сидел за клавесином, хорошенькая графиня фон Морцин наклонилась, чтобы взглянуть на ноты, по которым он играл, и девственнику Йозефу открылся великолепный вид на декольте графини. Музыканта бросило в жар, и он прекратил играть. Графиня осведомилась, в чем дело, и Гайдн воскликнул: «Но, Ваше сиятельство, от такого зрелища любой опустит руки!».
ДРУЗЬЯ НАВЕКИ
Гайдн познакомился с Моцартом в Вене в 1781 году, и они сразу подружились, несмотря на разницу в возрасте, составлявшую 24 года. Каждый признавал за другим подлинный музыкальный талант. Моцарт утверждал, что искусству струнных квартетов он выучился у Гайдна, а Гайдн однажды объявил отцу Моцарта: «Скажу вам по чести и призываю Господа в свидетели, ваш сын – величайший из всех известных мне композиторов».
Моцарт умер, когда Гайдн находился в длительной отлучке в Лондоне. Поначалу Йозеф отказывался верить в смерть друга, надеясь, что это всего лишь ложные слухи. Но печальное известие подтвердилось, и Гайдн впал в глубокую скорбь. Много лет спустя, в 1807 году, когда кто-то из приятелей заговорил о Моцарте, Йозеф разрыдался. «Простите, – сказал он, – каждый раз, когда я слышу имя Моцарта, я должен, должен его оплакать».
СЮРПРИЗ!
Гайдн обладал незаурядным композиторским чувством юмора. Музыканты придворного оркестра Эстерхази, скучая по родным, расстраивались всякий раз, когда переезд в город из деревенского поместья опять откладывался, и Гайдн придумал, как ненавязчиво выразить их чувства в очередной симфонии, которую он сочинял. В его «Прощальной» симфонии отсутствует привычный грандиозный финал, вместо этого музыканты завершают свои партии одну за другой, и, заканчивая, каждый задувает свечу и уходит. В конце на сцене остаются лишь первые скрипки. Князь намек понял: на следующий день после исполнения «Прощальной» симфонии он отдал приказ готовиться к отъезду.
Другая симфония предназначалась специально для лондонской публики, которая, как заметил Гайдн, имела неприятную привычку дремать во время исполнения медленных частей. Для этого произведения Гайдн сочинил невероятно нежное, спокойное Andante. Под конец медленной части звуки замирали совсем, а затем оркестр взрывался музыкой и громом литавр. На премьере публика едва не попадала с кресел – так родилась симфония «Сюрприз».
ЗАКЛЯТЫЕ ВРАГИ
Хотя друзья Гайдна прекрасно знали, что композитор давно не живет со своей женой, уровень взаимной враждебности супругов не переставал их удивлять. Однажды некий приятель обратил внимание на большую стопку нераспечатанных писем на столе Йозефа. «А, это от моей жены, – объяснил композитор. – Она пишет мне раз в месяц, а я отвечаю ей раз в месяц. Но ее письма я не вскрываю и почти уверен, что она не читает моих».
Элизабет Ланди
«Тайная жизнь великих композиторов»
Перевод: Елена Полецкая
Фото: Википедия и другие открытые источники
