Виктор Адлер, лидер австрийской социал-демократии, родился в Праге в зажиточной еврейской семье 24 июня 1852 года. Когда семья переехала в Вену, мальчика отдали учиться в гимназию при монастыре Schottenstift. После окончания Schottengymnasium он изучал медицину в Венском университете и открыл в родительском особняке врачебную практику для бедных; также он работал ассистентом врача в клинике Meynert.
В 1878 году Виктор Адлер женился на Эмме Браун – преподавательнице иностранных языков, переводившей книги с четырех языков, в том числе и с русского. У нее было пять братьев, которые опекали единственную сестру. Когда девушка созрела для брака, ее старший брат стал подыскивать подходящего кандидата в мужья. К числу его фаворитов относились Фридрих Ницше и Виктор Адлер. Выбор остановился на Адлере, Эмма дала свое согласие, хотя ее сердце всецело принадлежало Гёте, и вскоре молодые въехали во дворец отца Адлера.
Виктор Адлер рано проявил интерес к политике. Вначале он был радикалом, затем, в середине 80-х годов, стал социал-демократом. Его супруга Эмма под влиянием своих братьев, которые были убежденными социалистами, и Адлера прониклась идеями социализма и тоже стала активисткой социал-демократического движения.
В 1886 году Адлер основал еженедельник «Gleichheit» («Равенство»), выступавший за объединение существовавших в то время левого и правого течений в партии, вел борьбу против габсбургской цензуры, полиции, монархии и против классового общества в целом.
Легальная газета «Gleichheit» стала первой социал-демократической газетой в Австрии и сразу взяла боевой тон. Именно потому, что она была легальной, радикально настроенные рабочие на первых порах отнеслись к ней недоверчиво. Чувствуя в Адлере большого политического мастера и опаснейшего врага, правительство попустительствовало газете, желая таким путем окончательно скомпрометировать в глазах рабочих и ее саму, и ее редактора. Адлер взял еще более решительный тон. Правительство терпело. От номера к номеру газета все более решительно выступала против официальной власти, сознательно испытывая размеры ее терпения и глупости. Между тем, лед недоверия со стороны рабочих был растоплен.
Газета «Gleichheit» создала почву для объединения радикалов и умеренных. Она способствовала тому, что на рождество 1888 года в Хайнфельде собрался партийный съезд, принявший выработанную Адлером программу и окончательно примиривший оба крыла.
В 1889 году правительство наконец спохватилось и закрыло «Gleichheit». Но поскольку рабочая газета успела стать необходимостью, Адлер основал новую – «Arbeiter-Zeitung», существующую до сего дня. Обе газеты Виктор Адлер поддерживал материально из собственных средств, полученных по наследству от отца.
Это был тяжелый период для Адлера – политическое давление, постоянные обыски, аресты привели к разрыву с семьей, Виктору пришлось покинуть родительский дворец и переехать с Эммой в маленькую съемную квартирку в бывшей казарме. Его супруга не выдержала груза навалившихся проблем и с сильнейшим расстройством нервной системы была доставлена в больницу. Ей понадобилось три года, чтобы справиться с недугом.
В 1890 году Виктор Адлер, человек, двумя годами ранее объединивший Австрийскую социалистическую партию, изменил традицию, устроив вместо «майского парада» в венском парке отдыха Пратер демонстрацию трудящихся, требовавших введения 8-часового рабочего дня. Мирная организованная толпа прошла по аллее с красными флагами и песнями, вызвав панику в среде правящих классов.
По свидетельствам современников, Адлер плохо владел своим голосом – под конец речи он хрипел и кашлял. Жесты его были не богаты, но очень выразительны. Адлер довольно сильно заикался, особенно в начале речи. Но в то же время он считался одним из самых замечательных ораторов Европы. Каждая его речь была индивидуальна: когда он говорил, он размышлял. Сильнейшим орудием Адлера была его ирония – глубокая, исполненная нравственного содержания, но в то же время общедоступная, житейски-меткая. Если он обсуждал политического противника, то у того появлялось ощущение, что его поджаривают со всех сторон на вертеле.
В личных беседах Адлер больше слушал и слышал не только слова, но и мысли собеседника. «Может быть, именно то обстоятельство, что я своевременно научился обращаться с обитателями психиатрических больниц, подготовило меня к общению с австрийскими политическими деятелями», – замечал Адлер, в свое время получивший профессию врача-психиатра.
С конца 80-х годов Адлер стал признанным и неоспоримым вождем австрийской социал-демократии. Главной его силой была глубокая связь с массами, которой он очень дорожил. «Я согласен, – говорил политик, – скорее ошибаться вместе с рабочими, чем быть правым против них». Он умел идти на компромисс и считал, что можно поступиться частью своих убеждений ради того, чтобы объединить партию. Его даже упрекали в том, что свое мнение он вырабатывает лишь после того, как выслушает всех ораторов.
ТПо искусству преодолевать центробежные тенденции и держать в живой связи разные мнения, симпатии, навыки, темпераменты Адлер не знает себе равного. Он действует не только давлением массы, но и силой личного превосходства, средствами внутренней дипломатии, психологического уловления человеков. Он пускает в ход не одну только мягкость, но и жесткость; не только увещевает и покоряет обаянием, но и убивает ирониейУ, – писал Троцкий.
Он рассказывал о своей первой встрече с «доктором», как Адлера называли соратники по партии. В 1892 году Лев Троцкий собирался ехать в австрийскую провинцию, но денег ему хватило только на дорогу до Вены. Несмотря на то, что было 9 часов утра воскресенья, он отправился в редакцию «Arbeiter-Zeitung» и спросил Виктора Адлера. Там сказали, что идут выборы в ландтаг и тот накануне выступал на семи собраниях и потом до четырех часов ночи редактировал газету. В конце концов Троцкий все же узнал домашний адрес доктора и отправился к нему на квартиру. К нему вышел невысокого роста человек, сутуловатый, почти горбатый, с опухшими веками на усталом лице, которое с необыкновенной выразительностью говорило, что этот человек слишком умен, чтобы быть просто «добрым», но что он все же слишком добр, чтобы не найти смягчающих вашу вину обстоятельств.
– Извините, доктор, что я нарушил ваш воскресный отдых…
– Дальше, дальше…, – сказал тот сурово, но на таких грудных нотах, которые не обескураживали, а поощряли.
– Я – русский…
– Ну, этого вам не нужно было особо мне сообщать, я уже имел время об этом догадаться…
Конфузясь и сбиваясь на трудных немецких словах, чувствуя себя объектом внимательного изучения, Троцкий изложил суть дела.
– Вот как? Так вам сказали в редакции? Не принимайте этого слишком всерьез. Если в России действительно случится что-либо подобное, вы можете позвонить мне и ночью…
Лев Троцкий, который впоследствии не раз встречался с Виктором Адлером, писал: ТПревращая, по немецкому выражению, нужду в добродетель, Адлер сумел из злосчастных австрийских условий извлечь свое политическое преимущество: он развил до совершенства свою богатую политическую интуицию, выработал у себя превосходный глазомер, сделал тактическую импровизацию важнейшим залогом политического успеха…
Адлер – не теоретик ни по качеству своей психологии, ни по роду своих занятий. Он – политик с головы до пят. Он сам не раз с гордостью называл себя агитатором. Но чем больше росла партия, чем сложнее становились ее задачи, тем больше времени и сил отнимала работа верховного руководства. Сюда входит многое: и произнесение последнего слова по очередным вопросам тактики, и направление парламентской работы фракции, и сложные административно-финансовые предприятия (рабочие дома, типографии и пр.), и, наконец, вся та закулисная работа переговоров, соглашений, увещеваний, перемещений, без которой не живет никакая человеческая организация, особенно австрийскаяУ.
В 1907 году социал-демократическая партия превратилась в крупную парламентскую силу (сам Адлер избирался в парламент с 1905 года). Будучи бесспорным главой партии, Адлер стал также видной фигурой во II Интернационале и среди европейских пацифистов. В октябре 1918 года, после падения Габсбургской монархии, он стал государственным секретарем по иностранным делам во временном правительстве Австрии.
Умер Виктор Адлер в Вене 11 ноября 1918 года, не дожив одного дня до провозглашения 1-й Австрийской Республики.
Кирилл Погодин
В 1878 году Виктор Адлер женился на Эмме Браун – преподавательнице иностранных языков, переводившей книги с четырех языков, в том числе и с русского. У нее было пять братьев, которые опекали единственную сестру. Когда девушка созрела для брака, ее старший брат стал подыскивать подходящего кандидата в мужья. К числу его фаворитов относились Фридрих Ницше и Виктор Адлер. Выбор остановился на Адлере, Эмма дала свое согласие, хотя ее сердце всецело принадлежало Гёте, и вскоре молодые въехали во дворец отца Адлера.
Виктор Адлер рано проявил интерес к политике. Вначале он был радикалом, затем, в середине 80-х годов, стал социал-демократом. Его супруга Эмма под влиянием своих братьев, которые были убежденными социалистами, и Адлера прониклась идеями социализма и тоже стала активисткой социал-демократического движения.
В 1886 году Адлер основал еженедельник «Gleichheit» («Равенство»), выступавший за объединение существовавших в то время левого и правого течений в партии, вел борьбу против габсбургской цензуры, полиции, монархии и против классового общества в целом.
Легальная газета «Gleichheit» стала первой социал-демократической газетой в Австрии и сразу взяла боевой тон. Именно потому, что она была легальной, радикально настроенные рабочие на первых порах отнеслись к ней недоверчиво. Чувствуя в Адлере большого политического мастера и опаснейшего врага, правительство попустительствовало газете, желая таким путем окончательно скомпрометировать в глазах рабочих и ее саму, и ее редактора. Адлер взял еще более решительный тон. Правительство терпело. От номера к номеру газета все более решительно выступала против официальной власти, сознательно испытывая размеры ее терпения и глупости. Между тем, лед недоверия со стороны рабочих был растоплен.
Газета «Gleichheit» создала почву для объединения радикалов и умеренных. Она способствовала тому, что на рождество 1888 года в Хайнфельде собрался партийный съезд, принявший выработанную Адлером программу и окончательно примиривший оба крыла.
В 1889 году правительство наконец спохватилось и закрыло «Gleichheit». Но поскольку рабочая газета успела стать необходимостью, Адлер основал новую – «Arbeiter-Zeitung», существующую до сего дня. Обе газеты Виктор Адлер поддерживал материально из собственных средств, полученных по наследству от отца.
Это был тяжелый период для Адлера – политическое давление, постоянные обыски, аресты привели к разрыву с семьей, Виктору пришлось покинуть родительский дворец и переехать с Эммой в маленькую съемную квартирку в бывшей казарме. Его супруга не выдержала груза навалившихся проблем и с сильнейшим расстройством нервной системы была доставлена в больницу. Ей понадобилось три года, чтобы справиться с недугом.
В 1890 году Виктор Адлер, человек, двумя годами ранее объединивший Австрийскую социалистическую партию, изменил традицию, устроив вместо «майского парада» в венском парке отдыха Пратер демонстрацию трудящихся, требовавших введения 8-часового рабочего дня. Мирная организованная толпа прошла по аллее с красными флагами и песнями, вызвав панику в среде правящих классов.
По свидетельствам современников, Адлер плохо владел своим голосом – под конец речи он хрипел и кашлял. Жесты его были не богаты, но очень выразительны. Адлер довольно сильно заикался, особенно в начале речи. Но в то же время он считался одним из самых замечательных ораторов Европы. Каждая его речь была индивидуальна: когда он говорил, он размышлял. Сильнейшим орудием Адлера была его ирония – глубокая, исполненная нравственного содержания, но в то же время общедоступная, житейски-меткая. Если он обсуждал политического противника, то у того появлялось ощущение, что его поджаривают со всех сторон на вертеле.
В личных беседах Адлер больше слушал и слышал не только слова, но и мысли собеседника. «Может быть, именно то обстоятельство, что я своевременно научился обращаться с обитателями психиатрических больниц, подготовило меня к общению с австрийскими политическими деятелями», – замечал Адлер, в свое время получивший профессию врача-психиатра.
С конца 80-х годов Адлер стал признанным и неоспоримым вождем австрийской социал-демократии. Главной его силой была глубокая связь с массами, которой он очень дорожил. «Я согласен, – говорил политик, – скорее ошибаться вместе с рабочими, чем быть правым против них». Он умел идти на компромисс и считал, что можно поступиться частью своих убеждений ради того, чтобы объединить партию. Его даже упрекали в том, что свое мнение он вырабатывает лишь после того, как выслушает всех ораторов.
ТПо искусству преодолевать центробежные тенденции и держать в живой связи разные мнения, симпатии, навыки, темпераменты Адлер не знает себе равного. Он действует не только давлением массы, но и силой личного превосходства, средствами внутренней дипломатии, психологического уловления человеков. Он пускает в ход не одну только мягкость, но и жесткость; не только увещевает и покоряет обаянием, но и убивает ирониейУ, – писал Троцкий.
Он рассказывал о своей первой встрече с «доктором», как Адлера называли соратники по партии. В 1892 году Лев Троцкий собирался ехать в австрийскую провинцию, но денег ему хватило только на дорогу до Вены. Несмотря на то, что было 9 часов утра воскресенья, он отправился в редакцию «Arbeiter-Zeitung» и спросил Виктора Адлера. Там сказали, что идут выборы в ландтаг и тот накануне выступал на семи собраниях и потом до четырех часов ночи редактировал газету. В конце концов Троцкий все же узнал домашний адрес доктора и отправился к нему на квартиру. К нему вышел невысокого роста человек, сутуловатый, почти горбатый, с опухшими веками на усталом лице, которое с необыкновенной выразительностью говорило, что этот человек слишком умен, чтобы быть просто «добрым», но что он все же слишком добр, чтобы не найти смягчающих вашу вину обстоятельств.
– Извините, доктор, что я нарушил ваш воскресный отдых…
– Дальше, дальше…, – сказал тот сурово, но на таких грудных нотах, которые не обескураживали, а поощряли.
– Я – русский…
– Ну, этого вам не нужно было особо мне сообщать, я уже имел время об этом догадаться…
Конфузясь и сбиваясь на трудных немецких словах, чувствуя себя объектом внимательного изучения, Троцкий изложил суть дела.
– Вот как? Так вам сказали в редакции? Не принимайте этого слишком всерьез. Если в России действительно случится что-либо подобное, вы можете позвонить мне и ночью…
Лев Троцкий, который впоследствии не раз встречался с Виктором Адлером, писал: ТПревращая, по немецкому выражению, нужду в добродетель, Адлер сумел из злосчастных австрийских условий извлечь свое политическое преимущество: он развил до совершенства свою богатую политическую интуицию, выработал у себя превосходный глазомер, сделал тактическую импровизацию важнейшим залогом политического успеха…
Адлер – не теоретик ни по качеству своей психологии, ни по роду своих занятий. Он – политик с головы до пят. Он сам не раз с гордостью называл себя агитатором. Но чем больше росла партия, чем сложнее становились ее задачи, тем больше времени и сил отнимала работа верховного руководства. Сюда входит многое: и произнесение последнего слова по очередным вопросам тактики, и направление парламентской работы фракции, и сложные административно-финансовые предприятия (рабочие дома, типографии и пр.), и, наконец, вся та закулисная работа переговоров, соглашений, увещеваний, перемещений, без которой не живет никакая человеческая организация, особенно австрийскаяУ.
В 1907 году социал-демократическая партия превратилась в крупную парламентскую силу (сам Адлер избирался в парламент с 1905 года). Будучи бесспорным главой партии, Адлер стал также видной фигурой во II Интернационале и среди европейских пацифистов. В октябре 1918 года, после падения Габсбургской монархии, он стал государственным секретарем по иностранным делам во временном правительстве Австрии.
Умер Виктор Адлер в Вене 11 ноября 1918 года, не дожив одного дня до провозглашения 1-й Австрийской Республики.
Кирилл Погодин
