В горы я хочу подняться,
В край простых смиренных хижин.
Облака там в небе мчатся,
И свободнее грудь дышит.
Генрих Гейне
Высота Мюльфиртеля (Mühlviertel), северного региона Верхней Австрии, не заметна – поскольку обозреваешь лишь холмы. Высота этого низкогорья ощутима лишь косвенно, через осознание, что находишься достаточно высоко над уровнем моря – около 850 метров. Вокруг нет ничего устрашающего – даже для человека, одержимого акрофобией. Небо словно ближе, под тобой – Богемская масса, фундамент давно разрушенного высокогорного хребта. Вбираешь и вдыхаешь силу стихии.
Едешь по Мюльфиртелю на автомобиле – будто плывешь по гигантским волнам, которые то вздымаются, то опускаются. Широкие ярко-зеленые луга, зимой припорошенные снегом, чередуются с величественными хвойными лесами. И вдруг – исполинский дом-усадьба, носящий название «фиркантхоф» или «фиркантер» (нем. Vierkanthof, Vierkanter – четырехугольный двор).
Открываешь высокие, крепкие – под стать всему в этой усадьбе – арочные ворота и оказываешься во внутреннем дворе, обнесенном со всех сторон постройками. Поднимаешься на верхний этаж, чтобы провести здесь несколько дней. За окошками – простор, островки сгрудившихся, прильнувших друг к другу, словно от холода, валунов, горделивые гнедые лошади, застывшие в морозном тумане. Под кровом фиркантхофа видишь сны, нашептанные бегущими к Дунаю ручьями, пригнанные летящими с Южной Богемии снежинками.
Живешь в Vierkanthof, которым владеет австрийская семья: ей – 60 лет, ему – немного больше, их трое детей уже взрослые. Супруги-хозяева – высокие, худощавые, темноволосые – родом из Тироля. Земельный участок с домом в самом плачевном состоянии они приобрели 30 лет назад. Снесли старые постройки и отстроили заново жилые и подсобные помещения, огромную конюшню – все сделали сами, вдвоем. Немного помогали соседи – не по просьбе, а по своему желанию, просто приходили по очереди.
Соседи – также владельцы четырехугольных дворов и семейных фермерских хозяйств. Это люди в основном крупного телосложения, круглолицые, светловолосые, работящие, доброжелательные. Местное население, по сути, – потомки баварских племен, осевших в этом регионе в VI – VII веках в результате миграции германских народов после падения Западной Римской империи. Верхняя Австрия входила в состав Баварии до середины XIV века, затем была разделена и стала частью Габсбургской монархии.
«Форма следует функции»
Когда смотришь на крепкие, широкие, «коренастые» дома Мюльфиртеля, невольно вспоминается хрестоматийный архитектурный постулат «форма следует функции» (или «форму определяет функция») выдающегося американского архитектора, представителя Чикагской школы Луиса Г. Салливана. Этот принцип, сформулированный Салливаном в 1896 году в эссе «Высокое офисное здание, рассматриваемое с художественной точки зрения», стал важной вехой в истории архитектуры. Подразумевалось, что внешний вид сооружения должен соответствовать его различным внутренним функциям – это отразилось в конструкции хрестоматийных небоскребов Wainwright Building в Сент-Луисе, штат Миссури, и Prudential Building в Буффало, штат Нью-Йорк.
Согласно Салливану, все вещи в природе имеют форму, которая сообщает нам, что они собой представляют, и отличает их друг от друга. Формы выражают внутреннюю жизнь вещи – это закон природы, которому необходимо следовать в архитектуре. Форма сооружения определяется его назначением и условиями среды.
Ученик Салливана – Фрэнк Л. Райт, ставший одним из самых известных архитекторов XX века, развил идеи своего учителя в очерке «Органическая архитектура» (1910). Согласно его трактовке, постулат «форма следует функции» подразумевает не только функциональность, но и эстетическую связь между зданием и окружающим миром. Райт писал, что при проектировании экстерьера необходимо учитывать климат, почву, строительные материалы, тип используемого труда (машинный или ручной) и живущих там людей. Форма здания вытекает из его назначения и тех уникальных условий среды, в которых оно строится и существует. Форма и функция должны быть едины. Райт стремился к тому, чтобы архитектура, как творение рук человеческих, не противоречила природе, а органично вписывалась в нее, подчеркивая и преумножая ее красоту.
Казалось бы, где Америка, а где Мюльфиртель? Однако в данном случае теория функциональности Нового Света XX века сопрягается с монументальными усадьбами старушки Европы. Сельские жители Мюльфиртеля, да и многих других земель нашей обширной планеты, задолго до Салливана и Райта, подчиняясь некоему чувству или инстинкту, столетия и даже тысячелетия напролет строят свои жилища согласно этому постулату: «форма следует содержанию».
Волею судеб хозяева, отстроившие этот фиркантер, в юности много путешествовали по Соединенным Штатам и жили в Канаде. Этот опыт и впечатления ностальгически отразились на построенном ими доме, уподобленном ранчо с огромной конюшней. О тех днях напоминают и декорации в общей столовой – сомбреро под балочным потолком, фотография хозяйки в молодости в ковбойском костюме. В жилых комнатах – картины, изображающие индейцев и суровую канадскую природу, которая отчасти похожа на здешнюю. Именно эта схожесть и стала решающим фактором при выборе семьей земельного участка в Мюльфиртеле.
Vierkanthof: архитектура и система сельской жизни
Vierkanthof – это архитектурный стиль и одновременно целая система организации сельского быта, традиционного фермерского хозяйства, устоявшаяся и проверенная веками.
Vierkanthof характерен главным образом для Верхней Австрии, Нижней Австрии и Баварии. Он представляет собой четырехсторонний (чаще всего квадратный) замкнутый архитектурный комплекс, в центре которого находится внутренний двор. Этот вид хозяйственных построек получил широкое распространение в сельских районах благодаря своей практичности, удобству и устойчивости к внешним воздействиям.
Vierkanthof появился в Средние века как результат адаптации фермерских хозяйств к экономическим и климатическим условиям Центральной Европы. В эпоху позднего Средневековья, с ростом сельского хозяйства, землевладельцы начали строить более крупные и организованные фермерские усадьбы. Закрытая форма двора обеспечивала защиту от непогоды и набегов, а также улучшала условия хранения урожая и содержания скота.
В XVII–XIX веках Vierkanthof выкристаллизовал свою классическую форму: здания, построенные вокруг двора, соединялись крытыми переходами. Ворота зачастую украшались декоративными элементами, которые свидетельствовали о статусе хозяев. Многие такие усадьбы принадлежали зажиточным крестьянам и передавались из поколения в поколение.
Особенность Vierkanthof – это его симметричная и замкнутая структура. Все здания ориентированы внутрь, что создает защищенное пространство. Основные элементы усадьбы включают:
Жилой дом (Wohnhaus) – главное здание, в котором проживала семья фермера. Обычно оно двухэтажное, с просторными комнатами и большими окнами. В былые времена, когда существовала опасность набегов, окна на внешней стороне были небольшими, чтобы в случае необходимости выполнять функции бойниц.
Склады и амбары (Scheune) – помещения для хранения зерна, сена и других сельскохозяйственных продуктов.
Хлева и стойла (Stallungen) – места для содержания скота: коров, свиней, лошадей.
Массивные арочные ворота позволяли въезжать в усадьбу на повозках и обеспечивали удобный доступ к хранилищам и сараям.
Строительные материалы варьировались в зависимости от региона: в Верхней Австрии чаще использовались камень и штукатурка, в то время как в Нижней Австрии можно встретить постройки из дерева и кирпича и их комбинации.
Vierkanthof позволял фермерам легко организовывать работу в границах своей территории: все хозяйственные постройки находились в непосредственной близости друг от друга, что упрощало уход за скотом и хранение урожая. Внутренний двор использовался для сушки зерна, ремонта инструментов и других бытовых и хозяйственных нужд.
От средневековых замков до символа традиций и уюта
Согласно одной из теорий о происхождении Vierkanthof в предальпийских районах Верхней и Нижней Австрии, такие фермерские дворы повторяли тип средневековых замков, ренессансных дворцов, тосканских вилл и закрытых монастырских дворов – клуатров. Это было жизненной необходимостью в оборонительных целях во время турецких нашествий. Замкнутая со всех сторон структура Vierkanthof также защищала от сильных ветров и создавала тень и прохладу в жаркую погоду.
Много общего можно обнаружить у Vierkanter с villa rustica – загородной усадьбой с крестьянским двором в Римской империи. Villa rustica представляла собой внутренний двор, вокруг которого располагались хозяйственные постройки и жилой дом. На территории крупных вилл находились также святилища и даже бани. Кстати, четырехугольные дворы Мюльфиртеля также нередко имеют баньки, которые, конечно, очень кстати в холодные дни. Римские виллы строились на расстоянии двух-трех километров друг от друга, австрийские фиркантеры подобным образом разбросаны по холмам, органично вписываясь и внося толику своей, хоть и достаточно функциональной, но непреходящей красоты в живописный ландшафт Мюльфиртеля.
В некоторых четырехугольных дворах можно встретить крытые переходы, соединяющие строения, что напоминает итальянские галереи, лоджии и аркады, которые использовались для защиты от солнца и дождя.
Связь между итальянской и австрийской архитектурой обусловлена культурными и экономическими контактами этих регионов. В эпоху Габсбургов влияние итальянских архитектурных идей распространилось на Австрию и Южную Германию. В XVII–XVIII веках многие австрийские монастыри и дворцы строились по образцу итальянского барокко, что своеобразно и специфически отразилось на фермерской архитектуре.
И в настоящее время фермеры продолжают использовать Vierkanthof для ведения сельского хозяйства, приспосабливая древнюю архитектуру под современные нужды. Многие такие усадьбы реставрируются и превращаются в гостиницы, рестораны, загородные дома или культурные центры, стилизованные под старину, модный винтаж. Фиркантхофы сейчас обретают особый статус, становясь символом традиционного уклада жизни, гармонии с природой и семейных ценностей.
Умиротворение, простота и гармония с природой
Чувства, охватывающие гостя в фиркантере, – это покой, защищенность, целебное воздействие природы. Проходишь по деревянной галерее на втором этаже, спускаешься по лестнице и пересекаешь припорошенный снежком двор. В столовой с деревянными балками, сохранившимися от прежнего дома, потрескивают дрова в камине. Крестьянский завтрак: яйца всмятку от курочки, живущей через стенку, хлеб, масло, сыр, домашний умеренно сладкий мармелад.
Смотришь из окошка второго этажа на расстилающийся перед тобой пейзаж – и здесь, и там, в отдалении друг от друга, разбросаны фиркантеры. Что происходит за их крепкими стенами, в их внутренних дворах? Вряд ли что-то таинственное. Люди там много трудятся, живут размеренной честной фермерской жизнью. Зимой, когда работы меньше, мужчины проводят вечера в местных небольших барах и пиццериях, обсуждают новости и следят за чемпионатами на австрийских спусках. Рано ложатся спать, рано встают.
Наблюдаешь за зимней жизнью этих людей, и мир сужается до формулы из четырех составляющих: чистейший воздух, простая здоровая еда, трудолюбие и доброжелательный нрав. Сюда хочется вернуться в теплое время года, чтобы прикоснуться к пронизанной солнцем зелени, чтобы увидеть синеву потоков трех рек: Гроссе-Мюль, Кляйне-Мюль и Штайнерне-Мюль, от которых Мюльфиртель получил свое название. И попытаться воспроизвести непередаваемо прекрасную формулу жизни этого края богатой палитрой красок на холсте.
Виктория Малышева, г. Вена
