Одна из сторон жизни тирольской столицы вряд ли нуждается в представлении. Многие знают, что Инсбрук – центр зимнего туризма, первоклассный горнолыжный курорт, дважды (в 1964 и 1976 годах) удостоенный чести принять Олимпийские игры.
Окруженный самыми высокими вершинами Европы, он привлекает и любителей активного отдыха, и тех, кто, устав от городского шума, мечтает провести отпуск наедине с природой. Однако далеко не всем этот город известен в качестве музея под открытым небом, богатого памятниками и красивой архитектурой.
Давние культурные традиции ощущаются в каждом здании средневекового центра, будь то романский замок, готический собор или дворец, радующий взор барочными завитками. В Инсбруке действительно есть на что посмотреть: легендарная Золотая крыша, Триумфальная арка, императорская резиденция Хофбург с портретами Габсбургов, величественный собор Святого Иакова, мрачная с виду церковь Святого Суда с черными статуями и выразительной росписью, изображающей борцов за независимость Тироля. Эта живопись появилась после разгрома наполеоновских войск, когда горное графство уже давно находилось в составе Австрии, а его обитатели все еще не смирились с утратой свободы. Может показаться, что они проявляли неблагодарность, ведь до Габсбургов в городе не было по-настоящему красивых сооружений, правители бывали здесь редко, поскольку имели постоянную резиденцию в замке Тироль.
Первыми цивилизованными обитателями долины Инн стали римские ветераны. Построенная ими колония Вельдидена располагалась на самом берегу реки, в месте, где та сливалась со своим притоком Силль. После ухода легионеров в поселок изредка наведывались христиане, которые приходили сюда, чтобы вдали от преследователей воздать мольбы своему единственному Богу и его матери, Деве Марии. В начале нового тысячелетия, когда редкие молебны превратились в шумное паломничество, монахи-премонстранты (белые каноники) решили основать монастырь, получивший старое римское название, правда, на языке германцев оно звучало несколько иначе – Вильтен. В хрониках появление обители относят ко второй половине XII века; это же время считается и датой основания светского поселения, которому предстояло стать столицей Тироля.
Глава ордена премонстрантов вначале собирал своих учеников на поляне, якобы указанной ему свыше (лат. Pratum monstrantum). Видимо, таким же способом пользовались его последователи: небо выбирало для монахов очень красивые, плодородные и, главное, выгодные места, какой, в частности, была долина Инн. Удобная для земледелия, защищенная горами, она к тому же располагалась вблизи перевала Бреннер, а тот в здешней части Альп был единственным проходом для торговых караванов. По этому пути с античных времен средиземноморские торговцы везли товары в Германию и далее на север Европы. Кроме горной, здесь существовала и речная переправа, которой купцы пользовались бесплатно до появления моста через Инн, как с немецкого языка переводится название Инсбрук. Именно так летом 1239 года нарек рыбацкий поселок герцог Отто Андехс, торжественно присвоивший ему статус города.
Имея высшую власть, светские правители руководствовались советами духовных отцов, коими «на мосту» всегда были настоятели монастыря Вильтен. После Реформации число премонстрантских общин сократилось наполовину, но тирольское братство уцелело и до сих пор процветает за крепкими стенами обители. Сегодня, как и сотни лет назад, их можно узнать по белым одеждам: туникам, наплечникам и четырехугольным беретам, в дополнение к которым, выходя на улицу, монахи-премонстранты надевают плащи и широкополые шляпы.
Известно, что в церкви монастыря долгое время хранился древний образ Богоматери. Где он теперь, не знает никто, а нынешние паломники стремятся к иконе Мадонны с младенцем, возраст которой не превышает 200 лет. Немногим старше и само здание, известное миру архитектуры как прекрасная базилика Вильтен. Претерпев множество реконструкций, оно обрело свой нынешний вид в середине XVIII века, когда в европейском искусстве господствовал стиль рококо. Интерьер базилики празднично украшен золотом, стилизованными раковинами в обрамлении причудливо изогнутых завитков. Мастер Гюнтер из Аугсбурга придал великолепие потолку, разрисовав его сценами из жизни Девы Марии, чья статуя помещена в центральном алтаре между четырьмя колоннами.
По неточным сведениям, две колоссальные статуи у портала монастыря изображают его основателей – монахов Гаймона и Тирса. Во дворе находится могила скрывавшегося здесь в 1848–1849 годах князя Александра Гогенлоэ по прозванию Чудотворец. Представитель древнего рода, уходящего корнями в эпоху короля франков Конрада, так увлекся богословием, что принял духовный сан. Причисляя себя к иезуитам, он проповедовал в Германии, где пользовался любовью народа, но среди братьев по вере имел множество врагов. Его известность еще сильнее возросла после обретения славы в качестве исцелителя от недугов. Ватикан такую деятельность запрещал, поэтому чудотворцу пришлось бежать. Он нашел приют в Тироле, куда, не зная сам, удалился навечно. Приняв монашество, князь Александр уже не относился к высоким персонам, которые с удовольствием и часто навещали монастырь.
Братья из Вильтена не бедствовали, жили, отказывая себе не во многом, а гостей угощали так, что завтраки из форели с имбирной подливкой, кур в миндальном молоке, десерта и конфет «на дорожку» изысками не считались.
Прогулка по монастырскому саду, по мосту через Силль приводит к пешеходной тропе. На всем ее протяжении можно любоваться пейзажами поросших лесом гор и бесконечных лугов. Отсюда взгляду открывается принадлежащее обители озеро между городками Иглс и Билль, видны дороги, ведущие к легендарному перевалу и не менее знаменитой Штубайской долине, получившей одно название с горой, покрытой вечными льдами. Как ни странно, сейчас окрестности Вильтена имеют вид более первозданный, чем сотни лет назад.
В Средневековье на широком ровном поле между Инсбруком и монастырем стояли трибуны, разноцветные шатры с флагштоками, украшенные цветами заборы обрамляли площадки для турниров и иных военно-спортивных забав придворной знати. Монастырская братия заботилась о том, чтобы арены не зарастали травой, и следила за горожанами, для которых вильтенские поля были чем-то вроде бульвара. Жены богатых инсбрукцев гуляли среди дорогих, расшитых золотом полотен, дети бегали по трибунам, влюбленные парочки находили уединение в палатках. Зато по праздникам здесь собирались несколько тысяч человек, как местных, так и прибывавших из разных концов Европы, которых ожидали самые изысканные развлечения. В 1329 году таковым стало бракосочетание Маргариты, 12-летней дочери тирольского графа Генриха II, взявшей в мужья 10-летнего принца Иоганна-Генриха Люксембургского.
Юная графиня прибыла в столицу из замка Тироль, где росла под присмотром ученых наставников. Если верить средневековым историкам, она училась много и с большим желанием, расспрашивала обо всем, что видела и слышала, рукоделие заменяла уроками теологии, интересовалась экономикой и политикой, с детства бегло говорила, читала и писала на итальянском и латыни. Маргарита внимательно слушала лекции по истории и уже в отрочестве могла опровергнуть философские теории своего учителя. Она умела петь, обнаруживая не только понимание музыки, но и красивый, теплый, выразительный голос. Иноземные гости знакомили ее с жизнью других стран, а свою ей не составляло труда изучать самой. Еще до замужества графиня много путешествовала в экипаже или в носилках, не пугаясь ни горных ущелий, ни дорожной пыли, перенося тяготы пути без малейших жалоб. Следуя мимо города или деревни, она вглядывалась в лица жителей, подолгу осматривала каменные дома, постоялые дворы, бани, задерживалась перед трупами казненных, которые тогда вывешивали перед городскими воротами. После нескольких лет таких поездок хозяева крестьянских хижин не застывали в ужасе, когда внезапно распахивалась дверь и на пороге появлялась дама, разряженная, величественная, увешанная украшениями, точно идол: так оригинально графиня знакомилась со своим народом, а тот, почтительно глазея, склонялся перед ней, как перед святыней.
После смерти отца в 1335 году Маргарита осталась единственным членом Горицко-Тирольской династии. По договору в случае пресечения мужской линии рода страна должна была отойти к Габсбургам, но благодаря поддержке местной знати и ландтага Тироля этого не случилось. Герцогиня навела в своей вотчине порядок, издала новые законы, установила твердые пошлины, отменила некоторые полномочия баронов, таким образом ограничив их произвол. Теперь центральная власть могла сама регулировать положение в торговле и ремеслах. От крупных бирж, рынков, городских ярмарок коммерческие пути разветвлялись по всей стране, и горцы стали понемногу богатеть: расцвели города, заметно оживились даже самые захудалые местечки. Отныне уже не знать, а магистраты определяли судьбу Тироля.
Маргарита любила свои города, они казались ей живыми и красивыми, может быть, потому, что были созданы ею. В годы ее правления в Инсбрук прибыли первые евреи, которые привезли с собой не только многочисленные семейства, но и деньги. Всю неделю эти странные тихие люди с миндалевидными глазами работали без устали, так как никакое дело не казалось им слишком мелким. Они могли ждать любого покупателя часами, терпеливо сносили унижения и плевки, сгибали спину, не пытались защищаться, получая пинки. Сограждане презирали их, не желая связывать с ними свое благополучие, словно не видели, что с появлением евреев поселения заметно разрослись, улицы стали шире и чище, а дикие горцы узнали о существовании шелка, бархата, фруктов, пряностей и других оказавшихся нужными товаров.
В 1341 году Маргарита выгнала из Тироля ненавистного ей и народу Иоганна-Генриха, вскоре назвав своим мужем Людвига Виттельсбаха, старшего сына императора Людвига IV Баварского. Будучи католичкой, она не получила развода и потому не могла венчаться. О первом в средневековой истории светском браке стало широко известно во всей Европе. Папа римский Климент VI воспользовался этим инцидентом в своей политической игре. Отлучив супругов от церкви, он подверг наказанию и народ: на Тироль был наложен интердикт, что означало запрет богослужений на свадьбах, крестинах, похоронах и прочих традиционных обрядах.
Скандальный брак, безусловно, стал лишь поводом к объявлению духовной войны. Не объясняя причин, церковная пропаганда представляла Маргариту уродливой, злобной развратницей, и такой же ее подчас изображали позднейшие историки. Воссоздавая портрет тирольской графини, некоторые биографы утверждали, что «она выглядела старше своих лет. На коренастом теле с короткими конечностями сидела большая уродливая голова. Правда, лоб был ясный, чистый, а глаза – умные, живые, испытующие, проницательные. Под маленьким приплюснутым носом по-обезьяньи выдавался вперед рот с огромными челюстями и будто вздутой нижней губой. Жесткие, тусклые совершенно прямые волосы отталкивали неприятным желтым цветом, известково-серый оттенок кожи вкупе с одутловатостью придавал графине больной вид. Ее некрасивое тело было всегда туго затянуто, в глубоком вырезе лифа сверкали тяжелые ожерелья, на пальцах искрились огромные камни. Она носила только самые модные платья, первой надев драгоценную сетку для волос и рукава из тяжелой ткани, свисавшие до пола. Однако груз тяжелых украшений не сгибал спину, королевское достоинство заставляло сидеть прямо, торжественно».
Узнав о том, что люди называют ее Маульташ (от нем. Maultasch – «рот-кошелек»), Маргарита приняла прозвище и даже решила назвать так свой новый замок. По прошествии стольких лет невозможно судить, насколько церковный портрет соответствовал действительности и была ли внешность графини отталкивающей, но на картине XVI века она изображена вполне миловидной дамой.
В 1346 году муж Маргариты похоронил отца и вскоре принял титул герцога Баварского, что резко увеличило его авторитет в Тироле. Супруги задумались об объединении своих государств, но Людвиг не хотел ссориться с Габсбургами. Дружба с австрийцами продолжалась, и благодаря ей в 1359 году отлученная пара вернулась в лоно церкви. Когда герцог скончался, соправителем Маргариты стал их сын Майнхард III. Он пережил отца всего на два года, не успев ничего создать, зато сумев испортить все, чего с таким трудом добился Людвиг. Потеряв еще и сына, Маргарита поддалась давлению Габсбургов и передала свои права вместе с Тиролем эрцгерцогу Рудольфу IV. Немного побряцав оружием, Бавария отказалась от претензий, за что получила огромную денежную компенсацию. Таким образом Тироль утратил независимость, а Маргарита провела остаток жизни при австрийском дворе.
Резиденция графов Андехс
В многоликом Инсбруке величавая старина и деловитая современность мирно уживаются с обычаями горного края. Там, где городской шум тонет в безмолвии Альп, где традиции являются частью повседневной жизни, никого не удивляет соседство средневековых домов и храмов со сверкающими никелем кафе, ресторанами, модными магазинами. В этом городе огни ночных клубов не затмевают благородного мерцания музейных порталов, а дискотеки пользуются меньшей популярностью, чем концерты классической музыки. В другом месте подобные контрасты могли бы исказить городской облик, но столице Тироля все это нисколько не вредит, а даже прибавляет привлекательности.
В Инсбруке невозможно заблудиться, ведь самые высокие вершины – Нордкетте, Хафелекар и Пачеркофель – освещены ночью и служат хорошим ориентиром. Расставленные всюду фонари и отличные дороги позволяют совершать променад в любое время суток, правда, прежде чем отправиться на прогулку, нужно определиться с транспортом. Автомобиль потребует немалых затрат на парковку, поэтому лучше пройтись пешком, благо центр невелик. Приступить к осмотру стоит с того места, откуда в давнюю пору начинался сам Инсбрук, а именно с крепости, в которую в начале XIV века торжественно въехал австрийский наместник.
Примыкая к восточной городской стене, мрачная твердыня с XII века служила зимней резиденцией графов Андехс, и, как она тогда выглядела, теперь не скажет никто. Известно, что за толстыми стенами имелось нечто похожее на дворец (нем. Hofburg), а перед ним расстилался двор, какое-то время носивший имя первых владельцев – Андехсхоф. С 1420 года он именовался просто Новым двором и под таким названием служил сначала эрцгерцогу Сигизмунду Габсбургу по прозвищу Богатый, затем став полезным его сыну Максимилиану. Именно их, а не баварцев, принято считать основателями замка, возможно, потому, что тех не занимала мысль об упорядочении хаотичной застройки. Сигизмунду, например, принадлежит идея устройства прекрасных Готических подвалов, а Максимилиан распорядился возвести Гербовую башню на входе в город – как раз там, где позже появилась Придворная церковь.
Прибывший после него эрцгерцог Фердинанд I, тоже Габсбург и тоже император Священной Римской империи, хотел превратить крепость в некое подобие королевского жилища, однако отсутствие денег не позволило мечтам воплотиться в реальность.
То, что видят сегодняшние посетители замка, появилось благодаря австрийской императрице Марии Терезии в 1754–1773 годах.
Основное строительство в стиле венского рококо вели придворный архитектор Иоганн Мартин Гумп-младший и Константин Иоганн Вальтер, которые работали по проекту своего более именитого коллеги Николауса Пакасси. Тогда же и в том же стиле приобрели царственный вид большие залы дворца, и Марии Терезии, как создательнице этого великолепия, был посвящен гигантских размеров Парадный зал. Император Карл VI Габсбург не имел сыновей, и, чтобы сохранить трон для династии, его старшая дочь Мария Терезия вышла замуж за принца Франца Стефана Лотарингского. Не сыграв значительной роли в политике, он преуспел в семейных делах, поскольку сумел увеличить австрийское правящее семейство на 16 человек. Своеобразной выставкой его достижений в этой сфере является Парадный зал Хофбурга, украшенный портретами самой императрицы, ее супруга и их детей. За несколько веков здесь скопился настоящий фамильный архив, куда вошли портреты внуков царственной четы и других, порой очень дальних, родственников.
После перестройки времен Марии Терезии в Парадном зале уже не проводились торжества и он стал напоминать семейную гостиную. Тем не менее надобность похвалиться красотой, богатством и иными лучшими качествами предков не отпала. Возможно, поэтому в нем остались картины-великаны, написанные еще при Максимилиане I. Помещенные рядом композиции венского придворного художника Франца Антона Маульберча представляют объединение династий Габсбургов и Лотарингов. Сцены, изображенные на огромных фресках, показывают, чем в старину жил Тироль и что обеспечивало его процветание: горнодобывающее дело, ремесла, земледелие, охота, рыболовство, транспорт и торговля. Бесконечно длинные полотна фресок, живописно рассказывая о богатствах горного края, в то же время выдают связь Лотарингии с Австрией, которая всегда ассоциировалась с Габсбургами.
Живопись и скульптура дворцовой капеллы напоминают о смерти Франца Стефана на свадьбе сына в 1765 году, когда молодой эрцгерцог Леопольд сочетался браком с испанской принцессой Марией Людовикой. Невеста направлялась в Вену, но, чтобы не удлинять и без того далекий путь из Мадрида, свадьбу решили устроить в Инсбруке. К середине лета в тирольской столице собралось блестящее общество во главе с матерью жениха императрицей Марией Терезией и ее супругом Францем Стефаном. Поприветствовать избранницу брата пожелали принц Иосиф и две принцессы – Мария Кристина и Мария Анна. Переезд занял около месяца, и столько же времени тянулось томительное ожидание; помолвка прошла без участия будущих супругов, они видели друг друга только на портретах и потому очень волновались. Столь же сильные чувства испытывала вся императорская семья. Многочисленные тогда Габсбурги составляли дружный клан и, конечно, не могли оставаться спокойными перед встречей с той, которой предстояло стать их родственницей.
Юная испанка добралась без происшествий. Вскоре в церкви Хофбурга состоялось венчание, а вслед за ним последовали торжества. Вечером в придворном театре гости смотрели спектакль, во время которого внезапно занемог Франц Стефан. Императора перенесли в служебную комнату, где он и скончался, как указано в документах, от болезни сердца. Тело покойного забальзамировали и на несколько дней выставили для прощания в Испанском зале дворца. Затем траурная процессия на 19 кораблях отправилась в Вену, чтобы завершить церемонию в церкви Капуцинского монастыря, где находилась фамильная усыпальница Габсбургов.
По распоряжению безутешной вдовы в капелле Придворной церкви появилось «дамское место», где Мария Терезия в окружении придворных дам молилась о душе супруга. О двух событиях – радостном и печальном – напоминают «двуликие» Триумфальные ворота в том же храме. С южной стороны их отделка рассказывает о свадьбе Леопольда, а на рельефах северной стороны изображены сцены смерти императора.
Отличительной чертой замка, бывшего императорского, а ныне принадлежащего Австрийской Республике, является сильно вытянутая в одну сторону усадьба. Очень близко друг к другу расположены все постройки: сам дворец, Придворная церковь, Музей народного творчества, а также те, что теперь принадлежат городу (павильоны, кафе, Государственный театр, Палата заседаний конгресса и бывший дворцовый сад).
Строения нынешнего Хофбурга группируются вокруг трех дворов, почти не изменивших свою средневековую сущность. Высокие запросы последних владельцев не помешали следовать первоначальным принципам, поэтому архитекторы отнеслись к старым сооружениям крайне бережно. Так, после реконструкции почти не изменился возведенный в начале XV века Готический подвал. Раньше главная дорога замка заканчивалась в так называемом Придворном переулке. Сегодня подъездной путь стал немного короче, поскольку в свое время был перегорожен фасадом выставочного павильона. Немного в стороне от дворца расположился сад с цветниками, а далее раскинулся город, о котором стоит рассказать отдельно.
Из книги Елены Грицак
«Тироль и Зальцбург»
Фото: Википедия
Продолжение в след. номере
