Для того чтобы правильно ответить на поставленный вопрос, нам, прежде всего, необходимо понять, о каком литературном герое мы поведем рассказ. Дело в том, что книжные страницы одинаково прочно оккупировали два барона. Первый из них является детищем Рабле и Бюргера. Второй же (как внук первого) создан пером Иммермана полвека спустя, и образ этот является от начала до конца плодом фантазии автора. В то время как первый Мюнхаузен – не просто выдумка. Такой человек действительно существовал.
Родился он в 1720 году в своем родовом поместье Боденвердер, расположенном на живописном берегу реки Весер в 50-ти км к югу от Ганновера. Он принадлежал к древнему германскому роду, основателем которого считают Гейно, принимавшего участие в третьем Крестовом походе в 1189 – 1192 годах. Тогда Папа Климент III назначил главой германского воинства в походе Фридриха I Барбароссу, который утонул в какой-то маленькой речке на подходе к Иерусалиму. Оставшись без руководства, многие воины погибли от голода и болезней. Но славный рыцарь Гейно уцелел, сумел пробраться на родину и продолжить свой род. Как-то так случилось, что оставленное им потомство оказалось слишком хилым и перестало проявлять ранее присущие роду энергию и доблесть не только на полях сражений, но и на брачном ложе. От этого род стал быстро хиреть и через некоторое время почти полностью вымер. Последний его представитель нашел пристанище в келье одного из монастырей. Но церковные иерархи вдруг вспомнили наказ Господа Бога, который он дал Адаму и Еве при поселении их в рай: живите, плодитесь и размножайтесь. Поэтому, чтобы не нарушать волю божью, монаха этого отправили из монастыря, возложив на него ту же миссию. С него-то и началась новая родовая фамилия MЯnchhausen, явно указывавшая на принадлежность владельца к монашескому сану (MЪnch – монах). Монах поставленную задачу выполнил. Родившийся в 1720 году в Боденвердере младенец Карл Фридрих Иероним фон Мюнхаузен был его потомком. После достижения отроческого возраста он попал в Вольфенбютель, резиденцию Брауншвейгских герцогов, где премьер-министром служил его дальний родственник. Тот и пристроил Иеронима сначала пажом в свиту к правящему герцогу Карлу I, а в 1737 году – пажом к младшему брату правящего герцога, принцу Антону Ульриху. Последний с 1733 года находился в России, где добивался руки русской принцессы Анны Леопольдовны. Семнадцатилетний Иероним спал и видел, как уйдет хворая императрица Анна Иоанновна в лучший мир, принц Антон станет мужем новой императрицы Анны Леопольдовны, и на пажа императорской семьи посыплются как из рога изобилия ордена, чины и, конечно же, деньги. В Россию новый паж выехал в декабре 1737 года.
Теперь нам необходимо ознакомиться с обстановкой, сложившейся к этому времени при дворе императрицы Анны Иоанновны.
Поскольку Анна Иоанновна официально собственных детей не имела, то единственной претенденткой на русский престол после смерти императрицы могла быть только ее племянница Анна Леопольдовна. Но она по причине своей лени и узости мышления никак не подходила для этой роли. Поэтому у императрицы и вельмож, ее окружавших, возник иной план осуществления престолонаследия. Решено было выдать племянницу за какого-нибудь заморского принца, дождаться рождения особи мужского пола и объявить этого младенца престолонаследником. Вена рекомендовала в качестве жениха принца Антона Ульриха, который приходился племянником жены Римского Кесаря Карла VI. Но жених очень не понравился невесте. Он был мал ростом, невзрачен, заикался, мысли излагал путано, до комплиментов был неохоч. Но, кроме того, была и другая причина неприязни: к моменту его прибытия в Петербург сердцем Анны Леопольдовны полностью завладел писаный красавец и мастер отвешивать комплименты – саксонский посланник Линар.
Большинство приближенных к императрице считали, что брак с Антоном – не лучший вариант, и советовали императрице не спешить. Вдруг найдется жених получше! Так что ему не оставалось ничего другого, как сесть на скамейку запасных женихов и покорно ждать своей участи.
Таким образом, Мюнхаузен, паж запасного жениха, испытал сразу же по прибытии в Петербург серьезное разочарование. Антон пристроил его в кирасирский полк, который нес гарнизонную службу в Риге, где он и пребывал в нижних чинах вплоть до 1739 года.
К этому времени состояние здоровья Анны Иоанновны резко ухудшилось. Мешкать со свадьбой племянницы дальше было нельзя. Свадебные торжества состоялись 3 июля 1739 года. А Мюнхаузену по случаю такого радостного события было присвоено первое офицерское звание – корнет. В начале августа 1740 года Анна Леопольдовна разрешилась младенцем мужского пола, нареченным в честь деда Иоанном, а 17 октября 1740 года умерла Анна Иоанновна. В своем предсмертном манифесте она объявила своим наследником внука, а его регентом – Бирона, который поставил перед собой четкую задачу: выдворить за пределы России Анну и Антона и сделаться полновластным правителем огромного государства. Между регентом и семьей императора разгорелась ожесточенная борьба за власть. В начале ноября 1740 года Анна нашла себе мощного союзника в борьбе с «временщиком» в лице фельдмаршала Миниха, который в ночь с 8 на 9 ноября с горсткой солдат арестовал Бирона и посадил в Петропавловскую крепость. Анна Леопольдовна провозгласила себя «правительницей», а своего супруга назначила Верховным главнокомандующим вооруженными силами империи и пожаловала ему чин генералиссимуса. Казалось, теперь все желания корнета должны были сбыться. На самом деле ничего этого не произошло, и он продолжал нести службу в далекой Риге. Вполне возможно, что к этому времени Антон уже достаточно хорошо познакомился со своим пажом и видел в нем лишь ни к чему не способного фантазера и вруна. Но, скорее всего, дело было в другом. Слишком слабы были воля и разум новой правительницы, для того чтобы крепко держать в своих руках бразды правления огромной империей. Зимний дворец, правительница, генералиссимус и небольшая кучка приближенных вельмож существовали отдельно от генералитета, армии, чиновников с их огромным бюрократическим аппаратом и, наконец, всего остального общества. Чиновники и генералитет, как и следовало ожидать, первыми почувствовали слабость новой власти и стали ждать скорых перемен, а, дабы не быть скомпрометированными перед лицом грядущей власти, надежно топили в бюрократическом болоте все начинания Зимнего дворца. И чутье генералов и чиновников их не подвело.
В ночь с 24 на 25 ноября 1741 года тридцатидвухлетняя «дщерь Петрова» с группой гвардейских солдат совершила переворот. Вся семья Антона, включая малолетнего императора, попала в опалу и была выслана из столицы. Все надежды корнета Мюнхаузена дослужиться до генеральского чина окончательно рухнули.
Теперь нам следует обратить внимание на «геройские» поступки корнета, которые склонны приписывать ему некоторые авторы. При внимательном рассмотрении оказалось, что их вовсе не существовало. Кирасирский полк, в котором проходил службу Мюнхаузен, в турецкой войне 1735 – 1739 годов участия не принимал. И все его «геройские подвиги» могли иметь место только в штаб-квартире главнокомандующего русскими войсками Миниха, где он некоторое время находился, сопровождая принца Антона в качестве пажа. Во время войны со Швецией, уже в царствование Елизаветы Петровны, тот же полк был передислоцирован на Карельский перешеек и предназначался для защиты Петербурга в случае попытки прорыва к столице «бродячих» групп шведов. Но такие действия со стороны шведов зафиксированы не были. Однако совершенно достоверным следует считать тот факт, что Мюнхаузен в 1744 году в Риге командовал почетным караулом, встречавшим будущую российскую императрицу Екатерину II.
К 1750 году он, дослужившись до чина поручика, пришел к выводу о нецелесообразности дальнейшей службы в русской армии и подал прошение об отставке. Оно было принято, и Елизавета Петровна издала по этому поводу специальный Указ:
ТБожию милостью мы Елисавета Первая
Императрица и самодержица всероссийская
Известно и ведомо да будет каждому, что мы Иеронимуса фон Мюнхаузена, который нам поручиком служил, для его оказанной к службе нашей ревности и прилежности, в наши ротмистры тысяча семьсот пятидесятого года февраля двадцатого всемилостивейше пожаловали и повелеваем всем нашим помянутого Иеронимуса фон Мюнхаузена за нашего ротмистра надлежащим образом признавать и почитатьУ. (Повышение воинского звания при отставке в то время считалось обычным явлением, и его не стоит расценивать как оценку особых заслуг увольняемого. – Прим. автора)
Возвратившись в свое родовое поместье, тридцатилетний барон, построил на другом берегу Везера беседку и стал в обществе своих соседей за рюмкой вина или кружкой пива повествовать о своих приключениях в России. Они очень сильно напоминали «охотничьи рассказы», которые во все времена в великом множестве можно было услышать на Руси из уст различных врунов и фантазеров. В них зачастую упоминались волки размером с лошадь; слоны, которые по сравнению с русскими медведями выглядели просто козявками; и щуки, которые легко затаскивали рыбаков в глубокие омуты и там их мгновенно съедали. Вполне возможно, что барон до самой смерти так бы и продолжал свои повествования, почерпнутые из этих охотничьих рассказов, если бы в один из майских вечеров 1773 года у него в беседке не появился чиновник в красном мундире. Это был хранитель древностей, служивший при дворе ландграфа Гессен-Кассельского, профессор Распе. Барон воспринял этот визит как великую для себя честь и рассказал гостю о наиболее интересных приключениях, которые произошли с ним в России.
А дальше события развивались следующим образом. Распе, чтобы расплатиться с долгами, украл из коллекции ландграфа некоторое количество ценных монет и, опасаясь попасть в руки правосудия, сбежал в Англию. Там его с цветами и музыкой, конечно, никто не встретил, и посему ему пришлось добывать хлеб насущный в поте лица своего. В один из самых тяжелых периодов пребывания на чужбине ему пришла в голову мысль заняться литературной деятельностью. Тут-то ему и вспомнился барон с его рассказами. Конечно, из-под его пера эти приключения вышли еще более фантастичными и мало похожими на россказни отставного ротмистра, но место, где они происходили, осталось прежним. Это была Россия, с ее морозами, метелями, огромными кровожадными медведями и волками. Первое издание книги Распе вышло на английском языке без указания имени автора в 1786 году под названием «Повествование барона Мюнхаузена о его чудесных путешествиях и похождениях в России». Похождения барона-враля неожиданно вызвали большой интерес в читательской среде, и книга выдержала несколько изданий. Причем, в каждое издание Распе добавлял новые необычные приключения барона, совершенные им уже вне пределов России. Через два года Бюргер выпустил книгу на немецком языке, и она также имела большой успех в Германии.
Для самого же реального барона Мюнхаузена выход книги Бюргера имел весьма печальные последствия. Письма, адресованные на его имя, не помещались в довольно вместительную сумку почтальона. Среди них часто встречались послания откровенно нелестного содержания, которые просто выводили престарелого барона из себя. В его имении не стало покоя. Со всей Германии в маленький городок на Везере стекались толпы любопытных зевак, чтобы посмотреть на барона-враля. Слуги поместья уже не могли выполнять своих прежних обязанностей, так как вынуждены были нести караульную службу, пытаясь препятствовать проникновению в имение любопытных. Барон же, закрыв ставни в окнах своего дома, яростно негодовал и грозил всеми карами нечестивцу, так позорно и нагло высмеявшему его, немецкого дворянина. Делалась даже попытка привлечь писаку к суду, но закон оказался бессильным перед анонимным титульным листом издания. Барон так и не узнал, что виновником всех свалившихся на него бед являлся тот господин в красном мундире, которому он в один из майских вечеров поведал о своих приключениях в России.
Умер барон в 1797 году. Прах его покоится под полом древней монастырской церкви, расположенной недалеко от поместья.
Двухэтажный, крытый черепицей дом Мюнхаузена сохранился до наших дней. Перед ним памятник-фонтан: Мюнхаузен сидит на передней половине коня, который никак не может напиться. Одна из комнат в правом крыле здания отведена под мемориальный музей Мюнхаузена – человека и литературного персонажа. На стене комнаты висит портрет барона, одетого в русскую военную форму, а на столе представлены «Приключения барона» в русском переводе.
Сегодня в любом туристском справочнике Боденвердер непременно обозначается как «родина Мюнхаузена». Летящий же на ядре барон обязательно располагается рядом с гербом городка.
Возвращаясь к себе на родину, барон в одном из питейных заведений Кёнигсберга задолжал его хозяину один талер за кружку выпитого пива. Прошло два века с тех пор, как Мюнхаузен переселился в лучший мир, но долговые книги, несмотря на ряд опустошительных войн, обрушившихся на город, каким-то чудом сохранились. О «безобразном поступке» барона узнали в его родном городе. И в 2003 году бургомистр Боденвердера в торжественной обстановке погасил долг своего знаменитого земляка с учетом набежавших за два столетия процентов.
В наши дни это питейное заведение называется рестораном «Лунный камень», и каждый желающий может отведать там пива среднего качества – и только за наличный расчет.
Профессор А. Зиничев
Родился он в 1720 году в своем родовом поместье Боденвердер, расположенном на живописном берегу реки Весер в 50-ти км к югу от Ганновера. Он принадлежал к древнему германскому роду, основателем которого считают Гейно, принимавшего участие в третьем Крестовом походе в 1189 – 1192 годах. Тогда Папа Климент III назначил главой германского воинства в походе Фридриха I Барбароссу, который утонул в какой-то маленькой речке на подходе к Иерусалиму. Оставшись без руководства, многие воины погибли от голода и болезней. Но славный рыцарь Гейно уцелел, сумел пробраться на родину и продолжить свой род. Как-то так случилось, что оставленное им потомство оказалось слишком хилым и перестало проявлять ранее присущие роду энергию и доблесть не только на полях сражений, но и на брачном ложе. От этого род стал быстро хиреть и через некоторое время почти полностью вымер. Последний его представитель нашел пристанище в келье одного из монастырей. Но церковные иерархи вдруг вспомнили наказ Господа Бога, который он дал Адаму и Еве при поселении их в рай: живите, плодитесь и размножайтесь. Поэтому, чтобы не нарушать волю божью, монаха этого отправили из монастыря, возложив на него ту же миссию. С него-то и началась новая родовая фамилия MЯnchhausen, явно указывавшая на принадлежность владельца к монашескому сану (MЪnch – монах). Монах поставленную задачу выполнил. Родившийся в 1720 году в Боденвердере младенец Карл Фридрих Иероним фон Мюнхаузен был его потомком. После достижения отроческого возраста он попал в Вольфенбютель, резиденцию Брауншвейгских герцогов, где премьер-министром служил его дальний родственник. Тот и пристроил Иеронима сначала пажом в свиту к правящему герцогу Карлу I, а в 1737 году – пажом к младшему брату правящего герцога, принцу Антону Ульриху. Последний с 1733 года находился в России, где добивался руки русской принцессы Анны Леопольдовны. Семнадцатилетний Иероним спал и видел, как уйдет хворая императрица Анна Иоанновна в лучший мир, принц Антон станет мужем новой императрицы Анны Леопольдовны, и на пажа императорской семьи посыплются как из рога изобилия ордена, чины и, конечно же, деньги. В Россию новый паж выехал в декабре 1737 года.
Теперь нам необходимо ознакомиться с обстановкой, сложившейся к этому времени при дворе императрицы Анны Иоанновны.
Поскольку Анна Иоанновна официально собственных детей не имела, то единственной претенденткой на русский престол после смерти императрицы могла быть только ее племянница Анна Леопольдовна. Но она по причине своей лени и узости мышления никак не подходила для этой роли. Поэтому у императрицы и вельмож, ее окружавших, возник иной план осуществления престолонаследия. Решено было выдать племянницу за какого-нибудь заморского принца, дождаться рождения особи мужского пола и объявить этого младенца престолонаследником. Вена рекомендовала в качестве жениха принца Антона Ульриха, который приходился племянником жены Римского Кесаря Карла VI. Но жених очень не понравился невесте. Он был мал ростом, невзрачен, заикался, мысли излагал путано, до комплиментов был неохоч. Но, кроме того, была и другая причина неприязни: к моменту его прибытия в Петербург сердцем Анны Леопольдовны полностью завладел писаный красавец и мастер отвешивать комплименты – саксонский посланник Линар.
Большинство приближенных к императрице считали, что брак с Антоном – не лучший вариант, и советовали императрице не спешить. Вдруг найдется жених получше! Так что ему не оставалось ничего другого, как сесть на скамейку запасных женихов и покорно ждать своей участи.
Таким образом, Мюнхаузен, паж запасного жениха, испытал сразу же по прибытии в Петербург серьезное разочарование. Антон пристроил его в кирасирский полк, который нес гарнизонную службу в Риге, где он и пребывал в нижних чинах вплоть до 1739 года.
К этому времени состояние здоровья Анны Иоанновны резко ухудшилось. Мешкать со свадьбой племянницы дальше было нельзя. Свадебные торжества состоялись 3 июля 1739 года. А Мюнхаузену по случаю такого радостного события было присвоено первое офицерское звание – корнет. В начале августа 1740 года Анна Леопольдовна разрешилась младенцем мужского пола, нареченным в честь деда Иоанном, а 17 октября 1740 года умерла Анна Иоанновна. В своем предсмертном манифесте она объявила своим наследником внука, а его регентом – Бирона, который поставил перед собой четкую задачу: выдворить за пределы России Анну и Антона и сделаться полновластным правителем огромного государства. Между регентом и семьей императора разгорелась ожесточенная борьба за власть. В начале ноября 1740 года Анна нашла себе мощного союзника в борьбе с «временщиком» в лице фельдмаршала Миниха, который в ночь с 8 на 9 ноября с горсткой солдат арестовал Бирона и посадил в Петропавловскую крепость. Анна Леопольдовна провозгласила себя «правительницей», а своего супруга назначила Верховным главнокомандующим вооруженными силами империи и пожаловала ему чин генералиссимуса. Казалось, теперь все желания корнета должны были сбыться. На самом деле ничего этого не произошло, и он продолжал нести службу в далекой Риге. Вполне возможно, что к этому времени Антон уже достаточно хорошо познакомился со своим пажом и видел в нем лишь ни к чему не способного фантазера и вруна. Но, скорее всего, дело было в другом. Слишком слабы были воля и разум новой правительницы, для того чтобы крепко держать в своих руках бразды правления огромной империей. Зимний дворец, правительница, генералиссимус и небольшая кучка приближенных вельмож существовали отдельно от генералитета, армии, чиновников с их огромным бюрократическим аппаратом и, наконец, всего остального общества. Чиновники и генералитет, как и следовало ожидать, первыми почувствовали слабость новой власти и стали ждать скорых перемен, а, дабы не быть скомпрометированными перед лицом грядущей власти, надежно топили в бюрократическом болоте все начинания Зимнего дворца. И чутье генералов и чиновников их не подвело.
В ночь с 24 на 25 ноября 1741 года тридцатидвухлетняя «дщерь Петрова» с группой гвардейских солдат совершила переворот. Вся семья Антона, включая малолетнего императора, попала в опалу и была выслана из столицы. Все надежды корнета Мюнхаузена дослужиться до генеральского чина окончательно рухнули.
Теперь нам следует обратить внимание на «геройские» поступки корнета, которые склонны приписывать ему некоторые авторы. При внимательном рассмотрении оказалось, что их вовсе не существовало. Кирасирский полк, в котором проходил службу Мюнхаузен, в турецкой войне 1735 – 1739 годов участия не принимал. И все его «геройские подвиги» могли иметь место только в штаб-квартире главнокомандующего русскими войсками Миниха, где он некоторое время находился, сопровождая принца Антона в качестве пажа. Во время войны со Швецией, уже в царствование Елизаветы Петровны, тот же полк был передислоцирован на Карельский перешеек и предназначался для защиты Петербурга в случае попытки прорыва к столице «бродячих» групп шведов. Но такие действия со стороны шведов зафиксированы не были. Однако совершенно достоверным следует считать тот факт, что Мюнхаузен в 1744 году в Риге командовал почетным караулом, встречавшим будущую российскую императрицу Екатерину II.
К 1750 году он, дослужившись до чина поручика, пришел к выводу о нецелесообразности дальнейшей службы в русской армии и подал прошение об отставке. Оно было принято, и Елизавета Петровна издала по этому поводу специальный Указ:
ТБожию милостью мы Елисавета Первая
Императрица и самодержица всероссийская
Известно и ведомо да будет каждому, что мы Иеронимуса фон Мюнхаузена, который нам поручиком служил, для его оказанной к службе нашей ревности и прилежности, в наши ротмистры тысяча семьсот пятидесятого года февраля двадцатого всемилостивейше пожаловали и повелеваем всем нашим помянутого Иеронимуса фон Мюнхаузена за нашего ротмистра надлежащим образом признавать и почитатьУ. (Повышение воинского звания при отставке в то время считалось обычным явлением, и его не стоит расценивать как оценку особых заслуг увольняемого. – Прим. автора)
Возвратившись в свое родовое поместье, тридцатилетний барон, построил на другом берегу Везера беседку и стал в обществе своих соседей за рюмкой вина или кружкой пива повествовать о своих приключениях в России. Они очень сильно напоминали «охотничьи рассказы», которые во все времена в великом множестве можно было услышать на Руси из уст различных врунов и фантазеров. В них зачастую упоминались волки размером с лошадь; слоны, которые по сравнению с русскими медведями выглядели просто козявками; и щуки, которые легко затаскивали рыбаков в глубокие омуты и там их мгновенно съедали. Вполне возможно, что барон до самой смерти так бы и продолжал свои повествования, почерпнутые из этих охотничьих рассказов, если бы в один из майских вечеров 1773 года у него в беседке не появился чиновник в красном мундире. Это был хранитель древностей, служивший при дворе ландграфа Гессен-Кассельского, профессор Распе. Барон воспринял этот визит как великую для себя честь и рассказал гостю о наиболее интересных приключениях, которые произошли с ним в России.
А дальше события развивались следующим образом. Распе, чтобы расплатиться с долгами, украл из коллекции ландграфа некоторое количество ценных монет и, опасаясь попасть в руки правосудия, сбежал в Англию. Там его с цветами и музыкой, конечно, никто не встретил, и посему ему пришлось добывать хлеб насущный в поте лица своего. В один из самых тяжелых периодов пребывания на чужбине ему пришла в голову мысль заняться литературной деятельностью. Тут-то ему и вспомнился барон с его рассказами. Конечно, из-под его пера эти приключения вышли еще более фантастичными и мало похожими на россказни отставного ротмистра, но место, где они происходили, осталось прежним. Это была Россия, с ее морозами, метелями, огромными кровожадными медведями и волками. Первое издание книги Распе вышло на английском языке без указания имени автора в 1786 году под названием «Повествование барона Мюнхаузена о его чудесных путешествиях и похождениях в России». Похождения барона-враля неожиданно вызвали большой интерес в читательской среде, и книга выдержала несколько изданий. Причем, в каждое издание Распе добавлял новые необычные приключения барона, совершенные им уже вне пределов России. Через два года Бюргер выпустил книгу на немецком языке, и она также имела большой успех в Германии.
Для самого же реального барона Мюнхаузена выход книги Бюргера имел весьма печальные последствия. Письма, адресованные на его имя, не помещались в довольно вместительную сумку почтальона. Среди них часто встречались послания откровенно нелестного содержания, которые просто выводили престарелого барона из себя. В его имении не стало покоя. Со всей Германии в маленький городок на Везере стекались толпы любопытных зевак, чтобы посмотреть на барона-враля. Слуги поместья уже не могли выполнять своих прежних обязанностей, так как вынуждены были нести караульную службу, пытаясь препятствовать проникновению в имение любопытных. Барон же, закрыв ставни в окнах своего дома, яростно негодовал и грозил всеми карами нечестивцу, так позорно и нагло высмеявшему его, немецкого дворянина. Делалась даже попытка привлечь писаку к суду, но закон оказался бессильным перед анонимным титульным листом издания. Барон так и не узнал, что виновником всех свалившихся на него бед являлся тот господин в красном мундире, которому он в один из майских вечеров поведал о своих приключениях в России.
Умер барон в 1797 году. Прах его покоится под полом древней монастырской церкви, расположенной недалеко от поместья.
Двухэтажный, крытый черепицей дом Мюнхаузена сохранился до наших дней. Перед ним памятник-фонтан: Мюнхаузен сидит на передней половине коня, который никак не может напиться. Одна из комнат в правом крыле здания отведена под мемориальный музей Мюнхаузена – человека и литературного персонажа. На стене комнаты висит портрет барона, одетого в русскую военную форму, а на столе представлены «Приключения барона» в русском переводе.
Сегодня в любом туристском справочнике Боденвердер непременно обозначается как «родина Мюнхаузена». Летящий же на ядре барон обязательно располагается рядом с гербом городка.
Возвращаясь к себе на родину, барон в одном из питейных заведений Кёнигсберга задолжал его хозяину один талер за кружку выпитого пива. Прошло два века с тех пор, как Мюнхаузен переселился в лучший мир, но долговые книги, несмотря на ряд опустошительных войн, обрушившихся на город, каким-то чудом сохранились. О «безобразном поступке» барона узнали в его родном городе. И в 2003 году бургомистр Боденвердера в торжественной обстановке погасил долг своего знаменитого земляка с учетом набежавших за два столетия процентов.
В наши дни это питейное заведение называется рестораном «Лунный камень», и каждый желающий может отведать там пива среднего качества – и только за наличный расчет.
Профессор А. Зиничев
