Цикл статей посвящается 300-летию императрицы Марии Терезии, которая родилась 13 мая 1717 года.
А теперь ознакомимся с положением дел в Дунайской империи. Многонациональное государство, созданное силой оружия, трещало по швам, готовое развалиться на множество мелких княжеств. Армия, разбросанная по его частям, была не в состоянии оказать сколько-нибудь серьезного сопротивления прусским войскам. Эмиссары Карла Альбрехта Баварского пытались убедить местное население в том, что супруг Марии Терезии Франц Лотарингский – ненастоящий немец и никакого права на императорскую корону не имеет, что Мария Терезия, не способная за четыре года замужества подарить империи наследника престола, превратит ее в «бабье царство», что только настоящий немец Карл Альбрехт сможет навести порядок в государстве.
В конце 1740 года, не дожив шести месяцев до рождения столь желанного внука, скончался император Карл VI, и наследнице престола следовало как можно быстрее разобраться с тронами покойного отца – появление на свет будущего императора не решало всех проблем. При прежних сменах власти обычно новые монархи в первую очередь короновались на венгерский престол, но строптивые венгры не горели желанием отдать свою национальную корону молодой женщине. Заставить их сделать это силой в создавшейся ситуации было невозможно. На помощь Марии Терезии пришел граф Пальфи, очень образованный мудрый старец, венгр по национальности. Несмотря на свой патриотизм, он прекрасно понимал, что абсолютно независимой его маленькая родина быть не может, поэтому должна выбирать: склонить голову перед турецким султаном или остаться в составе империи. Видные венгерские магнаты, формировавшие общественное мнение с подачи графа, выбрали из двух зол меньшее. Он предложил обставить процесс коронации таким образом, чтобы претендентка на венгерский престол не вызывала никаких ассоциаций с Габсбургами. Перед венграми должна была предстать их королева. Ни одного немецкого слова в обращении к будущим подданным, костюм, карета, конская упряжь – все до последней пуговицы и пряжки должно было соответствовать национальным вкусам и традициям. И, наконец, Пальфи порекомендовал Марии Терезии дать венграм возможность самим выбрать вице-короля, а не назначать его из Вены, как это делалось раньше.
В солнечный июньский денек 1741 года нарядная флотилия, раскрашенная в национальные венгерские цвета, с командами, одетыми в национальные костюмы, двинулась вниз по течению Дуная. Когда флагманское судно причалило к венгерскому берегу, с его борта сошла дама в костюме, отороченном дорогим мехом и богато украшенном золотом и бриллиантами. В ней очень трудно было узнать ту Марию Терезию, какой ее привыкли видеть в Вене. Она села в шикарную карету и поехала на площадь старого города. По дороге ее восторженно приветствовали толпы народа. На следующий день она обратилась к высокопоставленным особам с речью на латинском языке, составленной все тем же Пальфи. Из этой речи выходило, что она собирается стать не столько королевой, сколько матерью всем венграм, и ее долг – заботиться о них, как о собственных детях. Их боль станет ее болью, а их радость – ее радостью. В заключение Мария Терезия предложила слушателям самим выбрать вице-короля. Результат превзошел все ожидания. Когда дело дошло до водружения на голову Марии Терезии короны, специально изготовленной по ее размерам в Вене, все присутствующие на церемонии упали на колени и стали просить королеву надеть ту корону, которую носили их легендарные цари на протяжении нескольких веков. Корона была огромная и тяжелая – Мария Терезия с трудом удерживала ее на голове. В порыве восторга новоиспеченной королеве предложили сформировать на территории Венгрии сорокатысячный военный корпус с 25 тысячами лошадей (впоследствии он отлично показал себя на полях сражений). Так был укреплен один из основных участков пошатнувшейся было империи.
Теперь настал черед отправиться за генералами на поля сражений. В Силезии зимой 1740–1741 годов военные действия протекали вяло, хотя к весне они активизировались. 1 апреля состоялась наполненная драматическими событиями битва при Мольвице. В ее начале прусская конница позорно бежала с поля сражения, не выдержав натиска австрийских войск, но хорошо вымуштрованная пехота сохранила порядок, отбила атаки противника, перехватила инициативу и добилась победы.
Тем временем в апартаментах Версаля велась хитрая подковерная игра. Государственный министр Флери считал, что Франции не следует вмешиваться в сугубо немецкий конфликт – чем больше крови выпустят противники друг у друга, тем лучше. Поэтому он не проявлял никаких внешних признаков враждебности к Марии Терезии, а Карлу Альбрехту не давал достаточных денежных субсидий для проведения военных действий против Вены. Но маршал Белэсль, считая такую политику слишком мягкой, к осени уговорил Людовика XV заключить союз с курфюрстом баварским Карлом Альбрехтом и дать ему необходимые средства для ведения активных военных действий. В случае успешного завершения войны Карл при поддержке Франции должен был получить титул Римского императора и к нему отходили Богемия, Швабия, Тироль и Верхняя Австрия. У Марии Терезии оставались Венгрия, Нижняя Австрия и Бельгия, которую впоследствии легко можно было отобрать. Согласно договору с Испанией, Милан должны были отдать второму сыну испанского короля, женатому на дочери Людовика XV.
В начале октября того же года Карл Альбрехт совместно со вспомогательным французским корпусом вторгся в Верхнюю Австрию и, не встречая сопротивления, занял Линц. Прусский король Фридрих II по этому поводу направил Белэслю специальное послание о том, что с нетерпением будет ждать встречи с ним у ворот Вены. Но восторги его длились недолго, так как Карл Альбрехт, взяв Прагу, водрузил на свою голову корону короля Богемии, которую Фридрих был не прочь получить сам. Потом, посчитав, что этой короны ему недостаточно, Карл отправился во Франкфурт-на-Майне, где под нажимом Франции 14 февраля 1742 года съезд германских князей надел на него корону кайзера Священной Римской империи германской нации, и он стал Карлом VII.
В Вене все это вызвало немалую сумятицу, которой воспользовался Фридрих II. Он возобновил военные действия в Силезии: в мае 1742 года прусаки взяли крепость Ольмюц, запиравшую доступ к Вене с севера, и вскоре появились в пригороде австрийской столицы. В том же месяце произошло второе крупное сражение за Силезию, в котором прусские войска одержали победу над австрийскими, а потери с обеих сторон составили по семь тысяч человек. После этого в июне 1742 года противники подписали мирное соглашение, по которому Фридриху отходила почти вся Силезия, зато у Марии Терезии появилась возможность все силы направить на борьбу с главным врагом – Францией и ее вассалом Карлом VII.
Тем временем Карл VII и маршал Белэсль сочли необходимым изменить характер боевых действий: баварские войска они направили к Зальцбургу и Тиролю, а французов – сдерживать натиск австрийских войск в Богемии. В августе австрийцы сильно потеснили французов во главе с Белэслем, заставив их укрыться за стенами пражской цитадели. Флери попытался уладить сложившуюся ситуацию мирным путем, но Мария Терезия решительно отвергла его предложение, пожелав силой устранить присутствие французов в Богемии. Конечно же, это было не самым лучшим решением, если учесть, что проведение военной операции она поручила своему супругу Францу Лотарингскому и его младшему брату Карлу, чьи полководческие способности оставляли желать лучшего. Белэсль просидел в цитадели до глубокой зимы и, бросив на произвол судьбы больных и раненых солдат, с 13 тысячами оставшихся в строю французов неожиданно прорвал засаду. Однако, несмотря на большие потери, стужу и бескормицу, пробился через пол-Европы к Франции. Перейдя границу, он приказал развернуть боевые знамена и с триумфом, вызывая бурный восторг соотечественников, прошел по дорогам отчизны.
Мария Терезия рассматривала случившееся как досадный промах своих горе-полководцев. Ведь австрийские силы в Богемии намного превосходили французские и противника при умелом ведении военных действий можно было бы взять живьем или, по крайней мере, уморить голодом во время осады Праги. Но пребывать в печали Марии Терезии пришлось недолго: чехи, сочтя за благо остаться в составе Дунайской империи, в мае 1743 года водрузили на ее голову еще и корону богемской королевы. Ну а затем англичане, высадившись на материк и соединившись с австрийскими войсками, разбили французов при Деттингеме.
В августе 1744 года Фридрих II, опасаясь, что Мария Терезия при финансовой поддержке англичан с новыми силами продолжит войну за обладание Силезией, решил опередить события и напал на Богемию. По плану баварские и французские войска, ободренные его действиями и помощью, должны были вновь вторгнуться в империю и покончить с австрийцами раз и навсегда. При этом Пруссия, присоединив к себе Богемию, утраивала численность своего населения и по своему могуществу могла соперничать с Францией.
Но как часто все зависит от случая! В январе 1745 года внезапно скончался Карл VII, а его сын Максимилиан оказался на редкость не охочим до славы человеком – он напрочь отказался от всех корон, ранее надетых на голову его отца французами, и не собирался продолжать войну с Австрией. Сама же Франция все сильнее втягивалась в военные действия против Англии и, потеряв союзника в лице Карла VII, вынуждена была отныне считать конфликт между Пруссией и Австрией чисто немецким делом. В результате Фридрих II, оказавшись в столь невыгодном положении, убрался из разграбленной Богемии восвояси. Англия же предложила Австрии безвозмездный кредит в один миллион фунтов стерлингов и помощь в избрании Франца Лотарингского кайзером, если та заключит мир с Пруссией и все свои силы направит на борьбу с Францией. В противном случае Англия грозила разорвать союз с Австрией и прекратить выдачу каких-либо кредитов. После победы Фридриха II над австрийскими и саксонскими войсками и его вступления в Дрезден Мария Терезия вынуждена была согласиться с предложением Англии и в рождественские праздники 1745 года заключила мир с прусским королем. По этому договору Австрия признала Селезию частью Пруссии, а прусский король обязался вывести войска из Саксонии, разорвать союз с Францией и признать Франца Лотарингского кайзером Священной Римской империи германской нации.
И вот Мария Терезия стала готовиться к коронации супруга. Шились парадные костюмы, изготавливались новые кареты, определялся состав делегации, которая должна была сопровождать будущего императора во Франкфурт-на-Майне. 10 октября 1746 года императорская корона благополучно оказалась на голове Франца Лотарингского.
В империи сложилась необычная ситуация. Если раньше кайзер одновременно являлся королем венгерским и богемским, то сейчас римским императором стал Франц, а его супруга Мария Терезия оставалась королевой Венгрии и Богемии. При этом она как жена императора становилась некоронованной императрицей.
Теперь нам следует одеться потеплее и отправиться в Петербург, дабы понаблюдать за развернувшейся там дипломатической войной. В северную столицу почти одновременно прибыли новые послы: французский – маркиз Шетарди и австрийский – маркиз де Ботта. Шетарди был молод, хорош собой, остроумен и любезен. Интриги были его родной стихией. На берегах Невы он появился с лучшим парижским поваром и 100 тысячами бутылок тонкого французского вина. Основная его деятельность должна была сводиться к недопущению заключения российско-австрийского союза, а при особо благоприятных обстоятельствах – к заключению союза России с Францией для войны с австрийцами.
Маркиз де Ботта не был ни молодым, ни красивым, но старательно выполнял все поступавшие указания и инструкции венского двора, согласно которым ему надлежало склонить Россию к союзу с Австрией и ни в коем случае не допускать ее сближения с Францией.
В конечном итоге в Петербурге было решено заключить договор с Пруссией, по которому Фридрих II обязывался оказывать России помощь в войне со Швецией и принудить немецких князей признать за российскими царями императорский титул (этот «пустячок» был очень важен для российских правителей). На просьбу Марии Терезии о военной помощи в соответствии с договором Россия ответила ей, что накануне войны со Швецией этого сделать не сможет. Одновременно было выражено неудовольствие по поводу нежелания австрийской стороны положительно решить «пустяковый» вопрос.
Профессор Александр Зиничев
Продолжение в след. номере.
