Для маленьких венцев.
О многообразной работе советской комендатуры в столице Австрии после окончания великой отечественной войны.
По-прежнему идет хлопотливая, напряженная жизнь в комендатуре.
Такая же вереница дел, забот, встреч. Такой же непрекращающийся поток посетителей. Но всплывают подчас вопросы совсем непредвиденные. Вот хотя бы один из них.
– Хочу вас спросить, товарищ замполит, как надо встречать Новый год малым ребятам? – спрашивает Лебеденко, и глаза его блестят весело, по-молодому.
– Елкой, товарищ генерал.
– Это истинная правда. Значит, надо устроить елку.
– Для кого?
– Как для кого? Для малых венцев. Ведь наших ребят здесь нет.
– Для этого нужны большие средства.
– И это правда. Без грошей елки не сделать. Только это не вся правда. Главное – сердце нужно. Поняли? Сердце, к ребятам открытое. А у нас с вами его нет, Савенок. Забыли мы, что рядом с нами малые ребята, что детство у них было поганое и что нужно им хоть чуток радости, простой дитячей радости…
– Да ведь дел уйма, товарищ генерал. До всего руки не доходят.
– За дела прятаться не годится, Савенок. Вот маршал Конев тоже не на печи лежит, а подумал…
– Разрешите войти, товарищ генерал?
В кабинет входит начальник административно-хозяйственного отдела майор А.Е. Лузан и М.Н. Попов.
– Садитесь, будем думать, товарищи.
И начинается совещание, необычное даже для советской комендатуры, привыкшей, казалось бы, решать самые неожиданные вопросы.
Маршал Конев отпустил на елку несколько тонн белой муки, масло и сахар для выпечки сдобы, мясо для колбас. И мы с карандашом в руках подсчитываем, сколько подарков сумеем сделать для маленьких венцев. В конце концов останавливаемся на цифре 115 тысяч. Этого хватит почти для всех ребят, проживающих в советской зоне Вены.
Нет, мы буквально не узнаем нашего генерала. Право же, он помолодел на много лет и с увлечением обсуждает каждую деталь будущего детского праздника.
Он должен знать, какие сладкие булочки и кто будет готовить, он требует непременно печенье и чтобы конфеты были в ярких красочных обертках.
Никита Федотович выходит из себя, когда кто-то из нас предлагает простые кулечки для подарков. Нет, на этом празднике все должно быть красиво и радостно. На пакете будет изображение Спасской башни Кремля и подпись: «От Советской Армии – детям Вены». Словом, хозяйственники должны разбиться в лепешку, но найти хорошего художника и хорошую типографию. Во всяком случае, первые образцы пригласительного билета и пакета для подарка, вышедшие из печатной машины, он посмотрит сам.
Забота о елочных игрушках поручается майору Лузану: он договорится с фабрикой и сегодня же доложит генералу.
Теперь – сама елка.
– Эх, дали бы мне самолет! Я бы из Сибири такую елку привез – загляденье! – смеется сибиряк Попов.
– Отставить Сибирь! Под Киев пошлю тебя. Там, в Святошине, такие елки, каких во всем мире нет! – весело вторит ему Никита Федотович.
Решаем послать солдат в лес, в окрестности Вены.
– Только, чтобы елки были красивые, – приказывает генерал. – Ровные, густые, пушистые.
Но где будет проходить праздник? Один зал Дома офицеров во дворце Франца Иосифа не сможет вместить всех ребят даже на протяжении всех каникул. Выделяем дополнительно для детского праздника зал кинотеатра «Скала» и помещения районных комендатур нашей зоны.
– Погоди, Савенок, а как же больные ребята?
– Какие, товарищ генерал?
– Те, что в больницах лежат… Нехорошо оставлять их без елки.
Решаем устроить пусть маленькие, но все же елки во всех больницах советского района, где есть детские отделения.
И опять возникают новые вопросы: где взять массовиков, аккордеонистов, эстрадников, где раздобыть Снегурочку и Деда Мороза.
– Ну, это уже твоя забота, Савенок. Ты со здешними артистами хорошо знаком. Выбери подходящих… А ты, Попов, позаботишься, чтобы Дед Мороз был одет честь честью, как ему по уставу положено: длинная серебристая шуба, расшитые валенки, красные рукавицы.
– Да где все это найти, товарищ генерал?
– Захочешь – найдешь. А не найдешь – скучно тебе будет…
Всю неделю идет подготовительная работа. Особенно нас волнует расфасовка подарков. Решаем поручить это австрийским женщинам. Но как они справятся: ведь, шутка сказать, надо наполнить свыше ста тысяч пакетов. Да и наберем ли мы такое количество добровольцев?
Эти опасения оказались напрасными: венки очень охотно откликнулись на наш призыв, и дружный коллектив их в двести человек блестяще справился с нелегким заданием.
Наконец все готово: украшенные елки стоят в залах дворца, театра «Скала», комендатурах, больницах, эстрадники и массовики на месте, Снегурочки и Деды Морозы одеты, подарки подвезены.
И вот ко дворцу Франца Иосифа подходят колонны школьников во главе с их классными руководителями. Малышей ведут родители.
В раздевалке уже веселый ребячий гомон.
Радостной гурьбой вливаются в зал ребята и замирают. Посреди зала вырисовывается силуэт огромной елки, украшенной, но пока еще темной, а рядом с ней Снегурочка и Дед Мороз, высокий, седобородый, в блестящей, словно снежинками осыпанной шубе, в ярко расшитых валенках в красных варежках.
Дед Мороз подает знак, ребята трижды скандируют: «Елка, зажгись!» И елка вспыхивает – сказочная громадная елка, от пола до потолка, вся в блестках, игрушках, огнях.
Дети хороводом кружатся вокруг нее, и звенит в зале ребячья песня. Я не могу разобрать ее слов, но мелодия очень знакома, и кажется – это наши советские ребятишки танцуют у новогодней елки и поют свою традиционную песенку:
В лесу родилась елочка,
В лесу она росла…
В разгар веселья в зал входят генерал Лебеденко и бургомистр Кёрнер. Дети встречают их радостно, будто старых друзей, и тесным кольцом окружают гостей.
Никита Федотович никогда не был искусным оратором, но здесь он говорил на редкость хорошо.
Точно не помню его слов. Как будто речь шла о том, что немецкие фашисты начали жестокую войну, захватили и разграбили их родину, но Советская Армия прогнала врагов, и сейчас дети могут свободно учиться и весело отдыхать.
Но дело даже не в словах. Дело в интонациях, в манере речи. Никита Федотович говорил так, словно он их старший друг, который очень любит каждого из них, и ребята, такие чуткие к искреннему чувству, ответили генералу горячими, такими же искренними аплодисментами.
Потом говорил Кёрнер.
– Поздравляю вас, дети, с Рождеством Христовым. Это Советская Армия сделала для вас елку. Так поблагодарим же Советскую Армию за эту радость.
И снова горячо хлопают ребячьи ладошки, и дети еще теснее сжимают круг.
Никита Федотович наклоняется и берет на руки крохотную девчушку с большим розовым бантом в волосах.
Мне казалось, я хорошо знаю генерала Лебеденко. Видел его раздраженным и суровым, задумчивым и веселым. Но таким вижу впервые.
Его большие сильные руки, еще сейчас гнущие подкову, так бережно держат девочку, словно она из драгоценного, хрупкого стекла. А она, раскрасневшаяся от смущения и гордости, доверчиво прижалась к генералу, обхватив его шею руками. И глаза у Никиты Федотовича такие, будто он забыл обо всем на свете и весь ушел в эту нежную ласку…
Еще с полчаса остается генерал в зале. Он отходит в сторону, встает за колонну и молча наблюдает, как танцуют, поют, веселятся маленькие гости. Потом оборачивается к Кёрнеру и тихо говорит:
– Дети – всегда и везде дети. И нет ничего на свете лучше детей…
Я остаюсь до конца праздника, брожу по залу и прислушиваюсь к голосам матерей.
– Нет, что бы они ни сочиняли, а русские – настоящие, сердечные люди…
– Тот, кто думает о ребятах, кто так заботится о них, не может быть плохим…
– Какое счастье, что живу в советской зоне! Моя Тереза ни разу в жизни не видела елки. А тут такое, что мне и во сне не снилось. И как они внесли сюда эту красавицу?
На следующий день вся Вена говорила о советской елке. О ней восторженно писали венские газеты. О ней шли разговоры в трамваях, в кафе, в очередях. О ней говорили как о важном и радостном событии, которого не ждали, но которое все-таки свершилось.
И только в союзных комендатурах советская елка вызвала раздражение.
– Нас опередили, – сердито бросил полковник Люис и тотчас приказал сгладить свой промах.
На площадях и перекрестках американской зоны появились грузовики. Американские солдаты подзывали ребят и раздавали им гостинцы.
Слов нет, они были вкусны, эти американские лакомства. Но какими жалкими казались эти пакеты в сравнении с залитой огнями елкой во дворце Франца Иосифа, с веселыми танцами и песнями, со Снегурочкой и Дедом Морозом!
– Русские утерли нос янки! – так говорили венцы.
Г.М. Савенок. Мемуары.
Военная литература
