Сегодня речь пойдет о придворных балах. Я уже частично затрагивала бально-карнавальную тему в предыдущей части про календарь аристократов. Во время бального сезона (с начала января до начала Великого Поста) проводилось немало балов – домашних, тематических, благотворительных…
Но сегодня речь пойдет только о двух самых главных балах сезона — о придворных балах, которые проводились в венском императорском дворце Хофбург. Мы рассмотрим следующие темы: кто допускался на придворные балы, какие проблемы занимали дам накануне балов, как двор, персонал и придворная кухня готовились к балам… А также программу бала, меню, конфузы… И еще о том, как менялась женская бальная мода…
Кроме этого вы узнаете, что означает таинственная фраза «ондулянсион на дому» из ильфо-петровских «12 Стульев».
Императорский двор давал всего два бала в году. И эти два главных бала считались самыми-самыми эксклюзивными.
Hofball – «придворный бал» (второй по важности бал), на 2000 человек — в дальнейшем сокращенно ПБ.
Ball bei Hof – «бал при дворе» (первый по важности бал), на 700 человек — в дальнейшем сокращенно БПД.
Прежде чем перейти непосредственно к «бальным» темам, давайте сначала разберемся, кто же имел право вращаться при дворе, то есть имел право участвовать в придворных балах и других придворных мероприятиях.
Печать избранности
В то время, как в других европейских странах к середине XIX века доступ ко двору получили многие слои населения, венский двор оставался самым закрытым и элитарными, а его протокол самым закостенелым и консервативным, за что его часто критиковали.
Помимо высшего духовенства и аккредитованных послов иностранных государств допуск ко двору получали представители трех групп.
Первую группу составляли те аристократы, которые прошли знаменитую «генеалогическую пробу», — у которых было 16 предков (по 8 с каждой стороны) с безукоризненным аристократическим происхождением. Подчеркиваю, аристократическим, так как более многочисленное мелкое дворянство не считалось аристократией. От входящих в первую группу не требовалось иметь какие-то заслуги перед Отечеством, они получали доступ ко двору автоматически, по праву рождения. А чтобы быть частью свиты кайзера, им надо было дополнительно иметь статус «кемерера».
Вторую группу составляли министры и другие высокие члены правительства неаристократического происхождения. Чтобы получить доступ ко двору, кайзер жаловал им титул «тайный советник» с правом обращения к ним «экселенц». «Тайный советник» — это был самый высокий неаристократический титул.
Третью группу составляли «новые аристократы». Дело в том, что после определенного срока службы у офицеров императорской армии или у высоких чиновников существовала теоретическая возможность получить титул. Франц Иосиф за годы своего правления пожаловал около 8 тысяч титулов, — в основном мелкие дворянские титулы, но также и титулы баронов (низшая ступень аристократии). «Новые» бароны, в отличие от «старых», не получали автоматически доступ ко двору (двор просто не мог вместить столько тысяч человек с семьями). Например, барон Вечера, отец печально известной Марии Вечера, — их семья не имела доступа ко двору. Чтобы «новые аристократы» получили доступ ко двору, им требовался статус «truchsess», который кайзер жаловал строго индивидуально и нечасто.
Это только общие черты. Детальные критерии для «достойных» вращаться при дворе были довольно сложными, полностью понятными только тем, кто годами «варился» в этой среде.
Придворный бал
Первым балом при дворе был ПБ, он всегда проходил во второй половине января, точную дату устанавливала императрица Элизабет, по согласованию со своими личными календарными планами. Ее супруг, необыкновенно счастливый уже от того, что его любимая жена почтила Вену своим редким присутствием, предоставлял ей полную свободу в выборе даты. Элизабет часто медлила с ответом, и никто при дворе не смел напомнить ей об этом. Тогда вмешивался кайзер, и обер-гофмейстер получал записочку: «Ее Величество желают, чтобы ПБ состоялся в среду 27 января, а БПД в среду 3 февраля.»
Для ПБ не рассылались личные приглашения. Просто публично объявлялось о дате бала, а явиться на него могли все, кто имел право вращаться при дворе, то есть представители всех трех вышеупомянутых категорий. Также официально упоминалась форма одежды: придворные чиновники — в униформе, военные — в парадных мундирах, для остальных был строго обязателен фрак. Дамам рекомендовалось явиться в «круглых платьях»: декольте и/или оголенные плечи.
Обычно на ПБ приходило около 2000 гостей. Из них около 700 человек составляли офицеры венского гарнизона. Это была личная инициатива кайзера, который был верховным главнокомандующим армии и желал немного подсластить служившим ему офицерам их нелегкую жизнь (большинство из них жили при гарнизоне, на небольшое жалованье, а младшие чины даже не имели права жениться, так как не обладали достаточным капиталом). Для большинства офицеров посещение ПБ было одним из самых ярких и запомнившихся моментов в жизни.
Парад диадем
Весь бально-карнавальный сезон был очень важным экономическим фактором. За каких-то два месяца торговцы тканями, кружевами, перчатками, пошивочные ателье, магазины одежды, салоны-цирюльни, модистки, портнихи и белошвейки выполняли свой «годовой план».
Балы были одной из немногих возможностей для дам показаться на людях в фамильных драгоценностях, диадемах и колье, которые большую часть года лежали надежно запертыми в семейных сейфах.
День бала начинался рано, по крайней мере для дам. Кто мог себе это позволить, посещал в Вене «звездного» куафёра — мастера по прическам синьора Арделлиано, итальянца по происхождению. Не позавидовать было тем, кто не успел записаться на самое удобное послеобеденное время, и им приходилось приезжать к мастеру в 7–9 часов утра и потом весь день до самого вечера осторожно носить свою «бальную» прическу с вплетенной в нее диадемой.
Также большим спросом пользовался и венский куафёр Зигмунд Песль, который в 1894 году первым в габсбургской монархии стал применять привезенную им из Парижа технику «ондулянсион» — укладку волн и локонов горячими щипцами. (от французского слова «onde» — волна).
Отступление. Помните у Ильфа и Петрова: «Далее «Цирульный мастер Пьер и Константин» обещал своим потребителям «холю ногтей» и «ондулянсион на дому»». Меня лично много лет мучил вопрос, а что же такое «ондулянсион»? Но теперь я знаю.
Для дам посещение балов было связано с большими тратами. Бальное платье от модного венского дизайнера стоило от 300 до 500 гульденов (для сравнения: годовое жалованье рядового придворного лакея составляло 300 гульденов). Наиболее состоятельные дамы заказывали бальные туалеты у парижского дизайнера Чарльза Уорта — первого представителя «высокой моды». Уникальные творения Уорта стоили баснословных денег: от 1500 гульденов и выше. Он «одевал» верхушку: королев, принцесс, жен миллионеров.
Кстати, своим успехом Уорт обязан небезызвестной нам княгине Паулине Меттерних, которую я уже упоминала несколько раз. Будучи в молодости женой австрийского посла в Париже, она после некоторых колебаний рискнула заказать у тогда еще никому не известного Уорта платье и явиться в нем на бал. Наряд сразу же привлек внимание первой модницы и красавицы Парижа императрицы Евгении, которая стала постоянной клиенткой Уорта.
Бальный переполох
А во дворце Хофбург подготовка к балу шла своим ходом.
Последние дни перед балом придворная кухня работала круглосуточно. Ведь на ПБ предстояло накормить 2000 человек. Во дворец привозили огромные запасы продовольствия. Каждый год на время бала временно привлекали дополнительный персонал из других «участков» дворца. Ведь требовалось больше, чем обычно, официантов, гардеробщиков, уборщиков. Дни подготовки и сам день бала оплачивались персоналу по тройному тарифу.
За день до бала садовники и флористы начинали украшать залы дворца. Из роскошных цветов, выращенных в императорской оранжерее, составлялись многочисленные композиции и букеты для украшения стен, лестниц и столов. Танцевальный зал и парадные входы выглядели среди зимы настоящим морем цветов. В залах и вдоль парадных лестниц и коридоров ставили пальмы в кадках. Из хранилищ приносили ценные гобелены для лестничных пролетов, дополнительные ковры для пола.
Залы для торжеств в Хофбурге освещали огромные люстры из богемского хрусталя придворного поставщика венской фирмы «Лобмайер» (фирма и магазин существуют до сих пор). Прислуга проверяла свечи в люстрах (специальным приспособлением люстры поднимались и опускались). Танцевальный зал был залит светом 10000 свеч, установленных в люстрах, в настенных светильниках. Также на подоконниках в несколько рядов стояли канделябры со свечами. Газовое освещение применялось только на кухне дворца. Для освещения жилых помещений и залов из-за сильного запаха и большого потребления кислорода газ во дворце не применялся. Электрификация Хофбурга началась в 1891 году, а залы для торжеств осветились электрическим светом девять лет спустя.
Из Кладовой придворного белья приносили скатерти и салфетки из изысканного дамаста. (В ведении 16 работников-кастелянтов находилось всего 65000 единиц белья, примерно пополам столового и постельного.)
Из Придворной кладовой столового серебра приносили сервизы, приборы, фарфор, хрусталь.
Вообще эта кладовая была таковой в полном смысле слова. Она хранила бесценные раритеты с интересной судьбой. В ней до сих пор содержится столовый сервиз из позолоченного серебра, который был частью приданого 15-летней эрцгерцогини Марии Антуанетты, вышедшей замуж за французского дофина. Позже этим сервизом пользовался Наполеон и возил его везде с собой, а после взятия Наполеона в плен сервиз вернулся в Вену.
В пролетах лестниц дворца рабочие сооружали временные гардеробы. Гардеробщики в очередной раз подвергались подробному инструктажу, как обращаться с дорогими шубами и манто.
Залы имели каминное отопление дровами (камины в стиле барокко). Дрова подносились с помощью тайных скрытых ходов и каморок, так что истопники оставались для гостей бала невидимыми.
Традиционно ПБ начинался в 20 часов. После 19 часов в Хофбург постепенно подтягивались гости. Длинные вереницы карет и повозок подъезжали к парадным подъездам. Чтобы избежать пробок и столпотворения, офицеры, послы и аристократы подъезжали к разным подъездам.
По обеим сторонам парадных подъездов стояли гусары с саблями в парадных мундирах, отороченных мехом, с серебряными галунами и эполетами с бахромой. А когда шел снег, их припорошенные головные уборы с кистями казались припудренными сахарной пудрой. На фоне ярко освещенного тысячей огней ночного дворца все это выглядело, как декорации к волшебной сказке.
Во дворце гости сдавали в гардероб свои меха и присоединялись к уже прибывшим. Повсюду в толпе слышались приветствия, смех, комплименты, сливавшиеся в один сплошной праздничный гул. Красные ковры, сверкание бриллиантов, блеск дорогих туалетов.
Священный
церемониал
Ровно в 20 часов вечера все уже должны были быть на месте. Затем гости направлялись в Церемониальный зал Хофбурга — главный зал бала. Проходя через многочисленные салоны и залы дворца, гости видели стоявших вдоль стен навытяжку офицеров из личной охраны кайзера. В Церемониальном зале гости продолжали непринужденно общаться и обмениваться любезностями, ожидая появления кайзера со свитой.
Трудно было себе представить толпу блистательнее этой. Очевидцы вспоминают, что особенно впечатляющим было присутствие на балах дам — в изысканных туалетах, с фамильными драгоценностями и затейливыми прическами. Уже тогда у дам стало популярным прохождение перед балом курса косметических процедур (но скорее процедур по уходу, чем использование декоративной косметики).
Ровно в 20.30 оберцеремонимейстер трижды громко ударял жезлом в пол и объявлял «явление кайзера народу». Гул тут же смолкал, толпа расступалась, освобождая красную ковровую дорожку, и все взоры обращались к единственной закрытой двери. В Церемониальный зал при полной тишине входил монарх со свитой. Члены «высочайшей» семьи шли попарно, впереди оберхгофмейстер (глава всего двора), за ним оба Их Величества, а затем остальные: эрцгерцоги и эрцгерцогини в порядке уменьшения их статуса при дворе. Все дамы в толпе делали реверанс, а мужская половина наклоняла голову, выражая почтение.
Кайзер Франц Иосиф был традиционно облачен в парадную фельдмаршальскую форму: белый мундир, красные брюки. Императрица Элизабет была в роскошном туалете, ее шикарные волосы украшала диадема, а белоснежную изящную шею — колье (все из Придворной Сокровищницы). Туалет Ее Величества всегда вызывал особый интерес у присутствующих дам, его внимательно рассматривали, чтобы потом обсудить и, возможно, перенять кое-какие детали.
Затем высочайшая пара занимала места на двух тронах золотистого цвета, расположенных у стены на небольшом возвышении. Тут же вдоль стены стояли стулья для самых высокородных аристократок — эрцгерцогинь и княгинь, которые сидели согласно рангу: чем выше ранг, тем ближе место к обоим тронам.
Кайзер тут же «шел в народ», а его супруга Элизабет, сидя на троне, принимала приветствия от аристократок, которые поочередно подходили к трону и представляли Ее Величеству своих дочерей, впервые вышедших к свет, а также других «новеньких». Рядом с троном стояли две бархатные табуретки, куда императрица жестом руки приглашала дам присесть для короткого диалога.
Придворный этикет требовал, чтобы дамы удаляясь от трона, пятились назад в поклоне и ни в коем случае не поворачивались спиной к императрице. Учитывая ступеньки возвышения, на котором стоял трон, плюс длинные шлейфы дамских туалетов, сделать это было очень нелегко. Время от времени какая-нибудь дама наступала на свой шлейф, спотыкалась и падала, что часто вызывало тайное злорадство отдельных присутствующих.
Затем придворный капельмейстер взмахивал дирижерской палочкой, и начинались танцы. Танцевальную часть вечера открывал какой-нибудь эрцгерцог с эрцгерцогиней. У дам были крошечные «бальные» книжечки, куда они записывали, какой кавалер на какой танец их пригласил.
Наверное, излишне будет упоминать, что придворными капельмейстерами при венском дворе почти всю вторую половину XIX века были представители знаменитой династии Штраусов: отец Иоганн Штраус и два его сына — Иоганн и Эдуард.
Танцевальная программа, напечатанная золотистыми буквами на маленьких карточках с императорским гербом, была расписана буквально до минут: «9.30–9.37 первый вальс, 5 минут пауза, 9.42–9.45 первая полька, 5 минут пауза…». Перед капельмейстером лежали часы, чтобы он мог точно придерживаться программы. Вообще на ПБ в отличие от БПД танцевали мало, было слишком много народу. Апогеем танцевальной части считался котильон, главный танец бала. Тут все внимательно следили за танцующими. Те, кто два бала подряд станцевал вместе котильон, практически считались помолвленными.
Нам сейчас трудно поверить, что долгое время на придворных балах в Вене танцующие дамы сталкивались со следующей серьезной проблемой. Офицерам при дворе надлежало появляться в высоких кожаных сапогах, начищенных до блеска сапожной ваксой (черной блестящей краской, наносимой на кожаную обувь). Бесспорно, это красиво, но для дамских платьев имело фатальные последствия. Сильный запах ваксы во время танца — еще полбеды, главное, что было безумно жаль испачканного ваксой подола дорогого платья, так как с нежной органзы или шелка ваксу потом невозможно было удалить. После многолетнего недовольного ворчания дам кто-то сообщил об этом кайзеру, и тот пошел навстречу слабому полу, внеся коррективы в бальный «дресс-код», — разрешил носить при дворе лаковые сапоги.
К внешнему виду офицеров на балах Его Величество предъявлял особенно строгие требования. Один только взгляд кайзера на снятую перчатку или на расстегнутый ворот офицерского мундира, и тотчас к виновнику подходил кто-то из службы протокола и тихо приказывал ему покинуть бал.
Гастрономические изыски
После второй кадрили императрица обычно удалялась в соседний салон для чаепития с эрцгерцогинями и несколькими княгинями. Кому в каком порядке рассаживаться в салоне, определялось стоящими на столах карточками с именами.
А тем временем для остальных гостей в находящемся рядом с Церемониальном Редутном зале открывался буфет. Тут разыгрывались настоящие сражения за еду. Особенно «отличались» военные. Об уланах из кавалеристских полков среди гостей бала ходили даже шутки, что они не стесняются набивать едой карманы и фуражки.
Буфет же поражал своим изобилием. На столах, расставленных в форме подковы, стояли огромные серебряные блюда со всевозможной снедью: рейнская форель, раки, креветки, страсбургские паштеты, супы, ветчина, дичь, заливное, сэндвичи, телятина, рябчики, разные соусы, а также сладкое: 40 различных тортов, пирожных, булочки, кексы, шоколадный крем, мороженое, сорбет, конфеты, компот. Для удобства блюда были порционированы, как fingerfood, в виде канапе, тарталеток, а супы — в маленьких чашках.
Рядом на отдельных столах стояли напитки: богемское и венское пиво, вина, шампанское, а также чай, кофе, пунш.
Ближе к полуночи приносили 80–100 подносов со свежими «крапфен» (типичная для венского карнавального сезона выпечка — жареные пончики с повидлом и обсыпанные сахарной пудрой), они легкие воздушные, их запросто можно съесть с десяток. Ужасно вкусно, но и ужасно калорийно.
После занавеса
Последний вальс завершал ПБ ровно в четверть первого ночи. Сначала удалялась императорская пара со свитой, в том же порядке — попарно, как и появлялись. А гости направлялись к гардеробам. При выходе каждый гость получал на память сувенир – бонбоньерку, украшенную портретами членов императорской семьи и наполненную 250 граммами конфет придворной кондитерской DEMEL (есть в Вене до сих пор).
Едва последняя карета покидала двор, персонал сразу же начинал уборку залов и помещений. Работа кипела до самого утра. Нужно было погасить тысячи свечей, отнести пальмы в оранжерею, натереть паркет, вымыть посуду. Самые дорогие сервизы мылись-чистились в ту же ночь специально обученными людьми и сдавались в Придворную кладовую столового серебра. Каждый год там недосчитывались некоторого числа вилок, ножей и других предметов. При таком количестве гостей и обслуживающего персонала трудно было найти виновных.
Остатки еды в буфете упаковывали и продавали за полцены одному трактиру в центре Вены. Выручка от продажи делилась между официантами, поварами и кондитерами.
Бал для «своих»
Через одну-две недели после ПБ в дворце Хофбург проводился БПД. Этот бал, называвшийся также личным балом кайзера, был более эксклюзивным. Здесь присутствовали только самые «сливки» — около 700 аристократов с безупречной генеалогией (т.е. имевшие минимум 16 «чистопородных» предков), и поэтому было достаточно места для танцев.
Снова несли из оранжереи пальмы, украшали цветами залы, приносили дополнительные ковры. Все, как и при ПБ.
На БПД было меньше формальных церемоний, не было представления императрице дебютанток, а императору — аккредитованных послов. Здесь больше танцевали, благо места было достаточно.
Буфета на БПД, как на ПБ, не было. Здесь давали праздничный ужин (souper). В залах, прилегающих к танцевальному, накрывались столы для всех гостей бала. Карточки с именами показывали, где чье место. Чем выше титул и ранг, тем ближе к императорской чете.
Столы для ужина были украшены с большой роскошью: огромные цветочные композиции, ценный фарфор и хрусталь, скатерти из дамаста и салфетки с вышитыми императорским вензелем и девизом Австро-Венгрии «Viribus unitis» (объединенными силами). Перед каждым гостем лежала тисненная золотом карточка с меню.
Меню на БПД было традиционно одинаковым на протяжении десятилетий: французский ячменный суп, рыба под соусом «майонез», жаркое, паштет, мороженое. Из напитков вино, пиво и шампанское. Примечательно, что несмотря на такое количество столов и гостей, смена блюд происходила в течение ОДНОЙ(!) минуты для всех сразу! Это достигалось хорошо организованной логистикой на кухне и вышколенными официантами.
Трудно себе вообразить, что творилось в этот вечер на кухне! Там были задействованы 1 обер-кюхенинспектор, 2 шеф-повара, 8 придворных поваров первого класса, 8 придворных поваров второго класса, 10 вспомогательных поваров, десятка два поварят и помощников. А также около 30 человек были заняты в придворной кондитерской. Гостей за столами обслуживали почти три сотни официантов.
После ужина можно было еще потанцевать. А ровно в полночь БПД заканчивался.
Праздники «не аристократов»
Этими двумя балами двор завершал свою «обязательную» бальную программу. Пока жива была мать кайзера, эрцгерцогиня Софи, она устраивала и другие балы при дворе. Но с ее смертью эта традиция прекратилась. Инициатива по проведению придворных балов должна была исходить от первой дамы империи, а супруга кайзера Элизабет свела программу балов до самого минимума — два бала в сезон. Ей и этого было много, она не любила придворные мероприятия и появление на людях.
Третьим по важности балом империи был Венский городской бал. Проходил он всегда в городской ратуше и собирал высоких чиновников, богатых бюргеров, банкиров, мелких дворян и остальную «неаристократическую» верхушку города. Кайзер часто становился почетным гостем этого бала. Ну и конечно, по всей империи в сезон карнавала проводилось бесчисленное множество других балов – от аристократических, до бюргерских, и даже крестьянских.
Наталья Скубилова
Фото подобраны автором
