О портрете Рудольфа IV – «милостью Божьей герцога и основателя»
По дороге от собора Святого Стефана (Штефансдома) к фиглмюллеровским шницелям расположился замечательный музей. Со стороны Южной башни собора нужно зайти в арку, пройти несколько шагов и свернуть налево. Гул толпы, идущий от площади Святого Стефана, резко затихает. Стеклянная современная дверь и надпись: Dommuseum (Музей собора).
Внутри светло и уютно. Ощущение безопасного нахождения в аквариуме. За широкими окнами от пола – волнение толпы, штурмующей многовековой и долготерпеливый Штефансдом. А здесь, внутри – один-два посетителя и приветливая смотрительница музея. Приятный светлый интерьер, немногочисленные сувениры, можно выпить кофе. Винтовая лестница приглашает наверх – к экспонатам, принадлежащим собору. Поднимаемся на этаж и, минуя церковные картины, следуем к небольшому портрету за стеклом. Его размер всего 45х30 см. При этом портрету отведена целая стена в конце вытянутого затемненного помещения, а расположен он так, что посетитель, глядя на изображение, должен пройти определенный путь. Корона говорит о царственном лице – это Рудольф IV или, как он сам себя называл, «милостью Божьей герцог и основатель».
За герцогом закрепилось прозвище «Основатель» не без причины. Рудольф IV за короткий срок – прожил он всего 26 лет (с 1339 по 1365) – основал Венский университет, начал перестраивать собор Святого Стефана, превратившийся из небольшой церкви в грандиозный проект. Покровительствуя искусствам и способствуя градостроительству, герцог пытался утвердить свое шаткое положение правителя Австрии. Он конкурировал с Карлом IV, императором Священной Римской империи, перестраивавшим Прагу. Карл IV не внес в Золотую буллу австрийских герцогов в качестве выборщиков императора Священной Римской империи и не принял поддельную грамоту Рудольфа, в которой значились независимость Австрии от Германии и другие привилегии. Венский университет был своего рода ответом Пражскому университету, а собор Святого Стефана – ответом собору Святого Вита, основанному Карлом IV.
Несмотря на неоднозначные отношения с этим императором, Рудольф умудрился заключить брак с его дочерью Екатериной, тем самым породнился с влиятельным люксембургским родом. Таким образом герцогом была заложена традиция выгодных династических браков, превративших австрийское герцогство к началу XX века в огромную империю.
Портрет датируется 1360/65 годами. На нем изображен немолодой человек, хотя герцогу в то время было не более 26 лет. Сразу бросаются в глаза неточности и некоторая наивность изображения. Рот смотрит в одну сторону, а нос – в другую, левый глаз выше правого – будто все сдвинуто нарочно. Если плоскостное изображение одежды можно рассматривать как оригинальный прием, то корона, лишенная объема, выглядит неумело нарисованной. Неудачно подобран и формат самого портрета. Монарх почти упирается лицом в рамку и расположен очень низко – так и хочется расширить картину вправо и вытянуть фигуру вверх из того мрака, в который ее поместил художник. Неужели не нашлось для изображения герцога более способного живописца?
Жанр живописного портрета не имел такого богатого прошлого, как скульптура. Древнегреческие и римские скульп-торы достигли наивысшего мастерства, выполняя фигуры в рост, гермы и бюсты. До наших дней сохранились замечательные портреты на монетах и камеях. Однако классическая традиция и опыт мастеров были утеряны во времена Средневековья, причем не на годы, а на целые столетия. С V века, после падения Римской империи и распространения на Западе христианства, подход к изображению тела человека изменился, портрет в художестве занял скромное место. Только с конца позднего Средневековья, на пороге Ренессанса, с XIII–XIV веков, искусство повернулось к классике. Жанр портрета за каких-то 100 или 200 лет в XV–XVII веках достиг высочайшего расцвета. Его во многом сформировал и фаюмский портрет I–III веков. Однако между той техникой и работами мастеров Возрождения, таких как Тициан, Леонардо да Винчи и Рафаэль, лежит целая пропасть.
Портрет во многом вырос из каменных бюстов. В свое время казалось, что большего сходства с моделью можно добиться, изобразив ее в трехмерном пространстве. Однако создание иллюзии объема на плоскости оказалось довольно трудной задачей. Первые попытки писать портреты были предприняты приблизительно одновременно в Нидерландах, Италии и в Праге. Столица Чехии мало упоминается в литературе, поскольку Италия и Нидерланды очень быстро ушли вперед.
Неизвестный автор портрета Рудольфа IV принадлежал к пражской школе живописи, которой покровительствовал Карл IV. Прага в то время имела огромный политический и культурный вес в Европе, значительно больший, чем Вена. Рудольф стремился достичь уровня находившегося неподалеку эталона. Как уже упоминалось, тесным связям с Прагой способствовал и его брак с Екатериной Люксембургской, не принесший, правда, наследников.
Изображение Рудольфа представляется, без преувеличения, уникальным памятником в истории изобразительного искусства. Это первый портрет в три четверти оборота, сохранившийся на территории севернее Альп. В Средние века больше были распространены профильные портреты – как наследие римских монет.
Возможно, портрет Рудольфа задумывался как парный или триптих, чем объясняется такое близкое расположение лица герцога к рамке. На другой доске, вероятно, должно было находиться изображение Екатерины, и тесность контакта подчеркивала бы близость супругов.
Форма доски напоминает створку алтарной картины, например такой, какая находится неподалеку от Рудольфа, в соседнем выставочном зале. Что также может служить аргументом в пользу парного портрета.
Рот Рудольфа разомкнут, волосы откинуты назад. Тем самым художник попытался изобразить герцога в движении: Рудольф что-то говорит, волосы его развиваются на ветру. Такое представление о герцоге соответствует его каменной статуе. Она находится в Штефансдоме, в просторной капелле, расположенной вблизи Северной башни. Статуя меньше человеческого роста и выглядит несколько кукольно, но выполнена безупречно. Это свидетельствует о том, что уровень мастерства скульпторов в XIV веке был намного выше уровня живописцев.
Стоя и размышляя у картины, я не заметила, как прошло немало времени. Портрет будто ожил, стал ближе, потеплел. Пусть художник только подошел к истокам жанра, пусть только нащупывал живописные и композиционные приемы, но портрет все же удивительный. Несмотря на недочеты, очевидные современному опытному зрителю, мастеру удалось передать силу личности Рудольфа IV – «милостью Божьей герцога и основателя», во многом благодаря которому Вена стала тем, чем она является сегодня, – восхитительным городом, приводящим в неустанное удивление и трепетный восторг.
Текст и фото: Виктория Малышева, Вена
