НУМИЗМАТ
В одном из своих обращений к читателям главный редактор НВЖ предложила им поискать занятие по душе. Откликнулся Вадим Ширяев. Он рассказал об очень интересном хобби, которое могло бы увлечь и молодых, и пожилых. Это нумизматика.
– Объясните, пожалуйста, что такое нумизматика?
– У нумизматики много определений. Одно из них – вспомогательная историческая дисциплина. Но основное – это собирательство монет или – на более серьезном, систематическом уровне – коллекционирование. Среди миллионов «простых» нумизматов-коллекционеров и собирателей я отдельно выделил бы узкую прослойку профессионалов – сотрудников аукционов, дилеров, ученых и музейных работников. Во всем мире их не более пары тысяч, а в Вене таких экспертов всего несколько десятков.
– Могу представить, что коллекционеры монет появились не десять и не сто лет назад. Расскажите об истории нумизматики.
– Первые монеты появились примерно за 700 лет до нашей эры на территории современной Турции, поэтому нумизматика – достаточно давнее увлечение. Коллекционерами монет были короли и императоры, дельцы и фабриканты, наподобие основателя богатства семьи Ротшильдов. В собирательстве монет был замечен знаменитый поэт Петрарка, величайший тенор Энрико Карузо…
В Российской империи самыми знаменитыми коллекционерами были великий князь Георгий Михайлович Романов и граф Иван Иванович Толстой. В современной России известнейший собиратель – основатель недавно открытого в Москве частного музея нумизматики и миллиардер В. Ю. Алекперов. Нумизматом был известный писатель Кир Булычев. Кстати, в советское время занятие нумизматикой не особо приветствовалось, периодами запрещалось. Поэтому многие коллекционеры знали друг друга не по фамилиям, а только по прозвищам, по-современному – никам, например: Щедрый (по другой версии он же Жадный), Шумный, Парфюмер, Нахаленок, Коробок и т. д.
Россия в мировой нумизматике занимает сегодня одно из ведущих мест. К примеру, в коллекции Исторического музея в Москве насчитывается более двух миллионов монет. В Эрмитаже в Санкт-Петербурге более половины всех единиц хранения – монеты.
– А как в связи с этим рассматривать Вену? Это столица нумизматики, крупный центр или провинция?
– По крайней мере в Европе, включая Россию, профессиональное нумизматическое образование можно получить только в Вене. Здесь расположен главный офис одного из старейших аукционных домов в мире – Доротеума, который занимается в том числе и нумизматикой.
– Нумизматика – это интересно?
– Да, это исключительно интересное занятие, которое, бывает, захватывает человека полностью и как увлечение остается с ним на всю жизнь. Изучая происхождение какой-то невзрачной монетки, мы вдруг погружаемся в интереснейшие пласты истории.
Когда-то, до Петра I, основной монетой в России была серебряная копейка, и тут мы узнаем, что Ломоносов как-то получил от императрицы Елизаветы жалование в несколько возов медных пятаков по 50 граммов каждый. Мы начинаем гордиться тем, что Россия первой в мире (в 1828 году) начала чеканить монеты из платины… Есть факты даже курьезно-криминальные: Российская империя для платежей за границей на протяжении 100 лет подделывала голландские дукаты, зачастую чеканя их тиражами большими, чем сами голландцы. Эта практика была прекращена после протеста голландского правительства. Не отставали и большевики: в 1920-е годы советское правительство подделало миллионы золотых монет Николая II – тоже для расчетов ими с зарубежными странами.
– А какие монеты самые дорогие? Наверное, золотые или платиновые?
– Самая дорогая монета в мире – это серебряный американский доллар 1794 года, его стоимость составляет более 10 миллионов долларов. Самая дорогая российская монета с учетом комиссии аукциона – также серебряный пробный рубль малолетнего императора Иоанна Антоновича 1740 года, оцениваемый в сумму около 4 400 000 долларов.
Мы любим соревноваться с американцами, так вот: российская императорская монета может стать самой дорогой в мире. Речь, конечно же, идет о так называемом Константиновском рубле 1825 года – одной из немногих монет, имеющих собственное имя. «Проектная», пробная серебряная монета никогда не правившего российского императора наверняка могла бы установить мировой рекорд стоимости.
– Трудно ли стать нумизматом? На мой взгляд, это что-то несовременное, сложное… Или только кажется?
– Волей-неволей все мы немножко нумизматы, особенно в странах еврозоны. Загляните в свои кошельки и карманы: в них постоянно присутствуют монеты, отчеканенные в разных государствах ЕС – Австрии, Италии, Франции, Германии, Словакии. Нередки и экзотические «гости» из Люксембурга, Мальты, Ирландии. Многие начинают их собирать, тем самым вливаясь в число нумизматов-любителей.
Порой такие монеты могут стоить значительно дороже своего номинала. Однажды я получил от таксиста сдачу – новенькую монету в два евро с красивым браком, сразу увеличившим ее стоимость до 10 или даже 20 евро. А как-то в качестве сдачи вместо обычных двух франков мне достались два серебряных франка последнего года их чеканки – 1967-го. Только один металл, из которого монета была отлита, стоил не менее четырех франков. Так что просто просматривая – дома или в трамвае – мелочь в кармане, можно неплохо заработать: фабричные дефекты на монете, в зависимости от их редкости, могут принести хорошие деньги. И есть люди, которые коллекционируют такие монеты и готовы платить за них сотни и даже тысячи евро.
– Отличаются ли нумизматы Австрии и России?
– Если и отличаются, то только темами своих коллекций. Надо сказать, что в каждой стране главный предмет нумизматики – это свои монеты. В Австрии это монеты Священной Римской империи германской нации, Австро-Венгрии и, собственно, Австрии; в последнее время – монеты евро. В РФ – монеты России 1700–1917 годов, СССР и современной России.
– Как Вы стали нумизматом?
– Я познакомился с нумизматикой 47 лет назад. Когда мне было 6–7 лет, перед первым классом отец передал мне дедовскую черную жестяную коробочку с 15–20 монетами, в основном 1941–1944 годов. Это были деньги стран-союзниц Германии во Второй мировой войне, а также государств, ею оккупированных. Правда, еще ранее мне досталась от отца пара медалей с портретом кайзера Франца Иосифа, но их я подарил кому-то из «коллег» по детскому саду.
Та коробочка и определила мою нумизматическую специализацию – оккупация, потом – колонии. Я ходил в монетный клуб в Москве, где все друг друга понимали: у нумизматов есть свой жаргон – аверс, реверс, гурт, биллон (серебряная монета не очень высокой пробы. – Прим. авт.) и т. д.
В детстве и юности я менял на монеты все мои тогдашние ценности – значки, жвачку, комиксы, солдатиков, марки. Хобби определило мой жизненный путь: финансовый институт, работа в банке, затем в нумизматическом магазине, на интернет-аукционе в Москве и, наконец, на нумизматическом аукционе в Цюрихе. Причем у меня нет никакого нумизматического образования: я не учился этому ни в школе, ни в техникуме, ни в институте.
– А насколько это увлечение влияет на человека? Как, к примеру, строится Ваш день?
– Долгие годы моя жизнь была подчинена определенному ритму, характерному для увлеченных нумизматов. Каждую субботу утром я отправлялся к магазину «Нумизмат» на Таганке, по воскресеньям – в Московский клуб коллекционеров. Важно было прийти в оба эти места как можно раньше, чтобы успеть снять сливки в виде только что принесенных монет: позднее они могли подорожать в разы, сменив нескольких владельцев-дилеров, а то и вовсе осесть в коллекции какого-нибудь везунчика. И грустен был тот день, когда ничего или почти ничего не удавалось приобрести, ведь впереди, до следующих выходных, маячила целая неделя. По моей теме – «колонии» – монет было не так много, а тему «оккупации» я уже давно практически исчерпал. Но когда я ехал домой, доставая из кармана приобретения, все не мог на них наглядеться – радости моей не было предела…
Где-то во вторник-среду я осматривал покупки, искал информацию о них в каталогах, занимался их систематизацией. Уже в четверг я начинал ощущать нешуточное желание приобрести новые монеты – это был самый тяжелый день, ведь от утра субботы меня отделяла еще целая пятница. Бывало, что новые поступления монет мне снились. Сны эти заканчивались, как правило, мрачнейшим пробуждением, поскольку «ночные» монеты были чудо как хороши и исчезали бесследно… Пятница проходила легче – оставалось только «день простоять да ночь продержаться». Наступало утро субботы, и описанный выше цикл повторялся заново…
Надо сказать, что прекращение коллекционирования очень помогло в моей профессиональной деятельности: я смотрел на монеты как бы отстраненно, что позволяло разглядеть их привлекательность взором, не замутненным собственным собирательским интересом.
– И все-таки нумизматика – это хобби или инвестиции?
– И то и другое. Помимо получения огромного удовольствия от самого процесса собирательства, изучения да и просто созерцания коллекции, при очень умном подходе она может стать серьезным капиталовложением. Так, уже упомянутый пробный рубль Иоанна Антоновича в 1968 году на аукционе в Швейцарии был продан за 20,5 тысяч франков, а в 2012 году куплен уже за 3,6 миллиона франков – в 175 раз дороже.
– Можно ли сказать, что с увлечением и работой Вам повезло?
– Без сомнения! Через мои руки прошли российские монеты общей стоимостью 50 миллионов евро, в том числе самые дорогие – редчайшие и уникальные, включая пробный рубль императора Иоанна Антоновича 1740 года. Также мне посчастливилось работать с усыпанными бриллиантами наградными звездами главных российских императорских орденов – Св. Андрея Первозванного, Св. Екатерины и Св. Александра Невского. Это были награды из кабинета Его Императорского Величества Николая II, они вручались исключительно по личному повелению императора. Когда я готовил каталог аукциона, мне показалось интересным дать изображения этих звезд с обратной стороны, со снятыми центральными крышками. Это позволило заглянуть как бы в «мастерскую мастера», увидеть, как эти шедевры были сделаны.
– Каких принципов нужно придерживаться в работе профессиональным нумизматам?
– Надо всегда быть на шаг (лучше – на два) впереди конкурентов, придумывать что-то новое, но обязательно востребованное коллекционерами. Будучи собирателем на протяжении многих десятилетий, я прекрасно понимаю нумизматов, особенно русскоязычных и русских – основных покупателей и владельцев интересных российских монет. Поэтому моя главная задача – смотреть на свою работу «с другой стороны прилавка»: готовя аукционные каталоги, сделать описания лотов максимально интересными и привлекательными. Это требует объективности и широких знаний. С 2011 года аукционные каталоги российских монет мы стали выпускать как на английском, так и на русском языках. Они включили в себя фотографии тысяч платиновых, золотых, серебряных и медных монет и сразу стали настольными книгами всех нумизматов, серьезно интересующихся «русской» темой.
– Есть ли в подготовке аукционов какие-то секреты?
– Секретов нет, но есть разные психологические тонкости. Расскажу случай с двумя полуполтинниками 1808 и 1827 годов (так в свое время назывались монеты номиналом 25 копеек) из моей собственной и успешной практики. В перерыве аукциона прохожу мимо девушки, задача которой – отображать по ходу торгов их результаты на экране. На нем – нули, поскольку в торгах пауза. Я в шутку говорю ей: «Напиши-ка вместо грустных нулей 1 миллион франков». Возвращаясь с кофе-брейка, вижу, что она так и сделала.
Через час после возобновления торгов полуполтинник 1808 года совершенно неожиданно продается ровно за 1 000 000 франков. Объявляется еще один перерыв, и, снова проходя мимо табло с нулями, прошу в шутку в следующий раз, чтобы не повторяться, написать 2 миллиона, что и вижу, возвращаясь после обеда в зал. Примерно через час пробный полуполтинник 1827 года уходит за 2 050 000 франков. Мистика, да и только… Утром следующего дня я пришел с роскошным букетом роз, который под удивленные взгляды коллег вручил девушке-волшебнице.
– Что интересного для себя может найти в Вене российский нумизмат?
– Уже сотни лет в запасниках Венского музея истории искусств хранится уникальная российская золотая монета 1706 года из коллекции Бирона (всесильного фаворита российской императрицы Анны Иоанновны) – червонец Петра I. Известен только один ее экземпляр, но ему почему-то не находится места в нумизматической экспозиции музея, представленной для всеобщего обозрения. Этот уникум, как и почти такой же по редкости червонец 1746 года (помимо венского экземпляра, существует еще один, в частной коллекции), могли быть, при договоренности между российской и австрийской сторонами, переданы для экспонирования на временную выставку в Россию.
Как вариант, венский музей мог бы получить из России в обмен на не совсем «профильные» для себя монеты какой-нибудь столь же значимый, но уже для Австрии, раритет (причем не обязательно нумизматический), который занял бы почетное место в его основной, постоянной экспозиции. К сожалению, обмен культурными ценностями, не имеющими важного значения по месту их нынешнего нахождения, в мире пока что не практикуется. Россия и Австрия, учитывая хорошие межгосударственные отношения, могли бы стать в этой области пионерами. Хотя попытки таких взаимовыгодных обменов уже предпринимались. Это было сделано соседним с Австрией Лихтенштейном. Речь идет о расследовании расстрела императорской семьи в 1918 году.
– Какое напутствие Вы, как опытный нумизмат, могли бы дать начинающим?
– Надо верить в себя, ну, и немного удачи тоже не помешает. Мечта может стать жизнью, а хобби – профессией.
Беседовала Светлана Бубнова
Фото из личного архива В. Ширяева
