116 лет назад в австрийской семье родился мальчик, которому было суждено стать героем китайской революции. Нередко бывает, что не человек выбирает жизненный путь, а время избирает человека для великих дел и открывает перед ним те горизонты, которые не виделись ему даже во сне. Именно так и произошло в случае с героем нашего повествования Якобом Розенфельдом.
Он родился 11 января 1903 года в Лемберге (нынешний Львов). Отцом ребенка был офицер австро-венгерской армии. В 1910 году семья Розенфельдов переехала в Вёллерсдорф в Нижней Австрии, где его мать унаследовала сельскохозяйственную ферму. Якоб учился в школе в Винер Нойштадте, в 50 км к югу от Вены. К слову, этот промышленный городок впоследствии сильно пострадал от бомбежек во время Второй мировой войны (почти 88 % его зданий было разрушено, в том числе и школа Якоба).
В 1921 году юноша приступил к изучению медицины, отдавая сначала предпочтение урологии, а в 1928-м, после окончания медицинской школы Венского университета, получил диплом доктора и начал специализироваться в области гинекологии. За несколько лет Якоб добился известности и признания. Его кабинет, располагавшийся в центре австрийской столицы, всегда был полон ожидавшими своей очереди посетительницами. Успешная врачебная практика не поглотила, однако, молодого специалиста всецело. Он не оставался в стороне от бурлящей политической жизни в стране. Врач вступил в ряды Социал-демократической партии Австрии, исповедовал либеральные ценности, принимая участие в митингах и прочих акциях, и даже несколько раз попадал за решетку – причиной арестов становилось публично выражавшееся неприятие идей национал-социализма.
После аншлюса Австрии Якоб Розенфельд пытался бежать из Вены, но был схвачен солдатами из местного гестапо. Оказался в Дахау, а потом в Бухенвальде. На этом рассказ о его жизни мог бы и закончиться, но механизм массового уничтожения евреев тогда еще не начал работать на полную мощность. В 1939-м врача выпустили на свободу при условии, что он покинет рейх в течение двух недель. Для этого требовалось, однако, подтверждение готовности некоего государства принять выезжавшего и свидетельство об оплате расходов по переезду. Но куда мог направиться еврей из оккупированной нацистами Европы? Практически единственной реальной возможностью было сесть на пароход и поплыть навстречу неизвестности в далекий Шанхай. Выделенный там властями «район для лиц, не имеющих гражданства», стал пристанищем для примерно 25-ти тысяч еврейских беженцев из самой Германии, а также из Австрии, Чехословакии, Венгрии, Румынии, Польши, Литвы – до и во время Второй мировой войны. Генеральный консул Китайской Республики в Австрии Хэ Фэншань выдал несколько тысяч виз на въезд в свою страну евреям, пожелавшим туда перебраться. Он скончался в США в 1997 году, так и не узнав о судьбах тех, кого спас. И лишь в 2001-м этот дипломат был признан Праведником народов мира и назван «китайским Шиндлером». А еще из истории известно, что в 1942 году в занятый японцами Шанхай с особой миссией направили нацистского полковника Йозефа Мейсингера. Целью его поездки являлась попытка побуждения дальневосточных союзников приступить к «окончательному решению еврейского вопроса» по европейскому образцу. Однако общий план по данной теме между сторонами так и не был выработан.
15 ноября 1942 года японское военное командование под давлением Германии приняло решение о создании в Китае еврейского гетто. Было объявлено, что прибывшие в Шанхай после 1937 года иностранцы обязаны проживать в «отведенной для беженцев части города», куда им предписывалось переехать в установленный срок. Вынужденным переселенцам отвели самый бедный и перенаселенный район. Местные еврейские семьи и американские еврейские благотворительные организации помогали людям без гражданства с жильем, пищей и одеждой. Оккупационные японские власти постепенно усиливали ограничения для беженцев, однако гетто не было обнесено стеной, а проживавшие в нем китайцы в другие места оттуда не переселялись. В итоге Китай спас больше евреев, чем Канада, Австралия, Новая Зеландия и Индия вместе взятые. «Шанхай» в анналах Холокоста стал синонимом слова «спасение».
В шанхайском гетто в те годы проживали многие известные люди, в частности Михаэль Блюменталь – директор Еврейского музея в Берлине, а в 1977–1979 годах – министр финансов США.
А что же Якоб Розенфельд? Освоившись на новом месте, он сумел довольно быстро возобновить свою врачебную практику. А на дальнейшую его судьбу во многом повлияло знакомство с Сун Цинлин, вдовой Сунь Ятсена, китайского революционера, основателя партии Гоминьдан, одного из наиболее почитаемых в Китае политических деятелей, именовавшегося «отцом нации». Эта незапланированная встреча (о, его величество случай!) состоялась в местном кафе «Фиакр». Розенфельд, впечатленный непродолжительной, но содержательной беседой, уже насмотревшись до этого на страдания китайцев во время японской оккупации, решил в 1941 году вступить в ряды Новой четвертой армии Мао Цзэдуна. А все последующие события в его жизни обросли легендами в духе китайского коммунистического эпоса – полуфантастическими сказами о молодом полевом враче на передовой, отважно спасавшем раненых и возвращавшем к жизни тех, кого, казалось бы, уже невозможно было исцелить. В любом случае можно утверждать, что доктор Розенфельд, кроме всего прочего, много сил отдал тому, чтобы местные жители переняли европейский подход к вопросам личной гигиены, а китайские медики освоили методы врачевания, на основе которых практиковал австрийский врач. «Он был великим героем и гуманистом, которым восхищались военные и народ. Он спас тысячи людей и сыграл роль, сравнимую разве что с заслугами Бетьюна», – так отозвался о Якобе Розенфельде посол КНР в Австрии Лу Юн Хуа. Эта цитата нуждается в пояснении относительно упомянутой в ней исторической личности явно не азиатского происхождения. Речь идет о канадском подданном Нормане Бетьюне, воинствующем коммунисте, примкнувшем к движению будущего «великого кормчего» еще в 1938-м. Подвиги Бетьюна во время Японо-китайской войны вдохновили Мао Цзэдуна на эссе, впоследствии вошедшее в Поднебесной в списки произведений для обязательного чтения.
Розенфельд поднялся в Китае выше других иностранцев. Возведенный в генеральский чин и получивший новое имя «генерал Ло», он оказался в элите ЦК КПК и сблизился с Лю Шаоци и Чэнь И, впоследствии ставшими, соответственно, председателем и министром иностранных дел КНР. С самим же председателем Мао Розенфельд никогда не был близок, хотя его и назначили военным советником Цзэдуна. Последней военной должностью, которую занимал генерал Ло, стал пост командующего медицинским корпусом Китайской народной армии. Ценные сведения о деятельности доктора Розенфельда в Китае можно почерпнуть из публикации китайского автора Фу Минцзына под названием «Генерал Ло и Северо-Восточная народно-освободительная армия». Там, в частности, указывается, что врачу приходилось выполнять свой профессиональный долг в тяжелых климатических условиях, особенно в зимнее время, когда армия испытывала дефицит теплой одежды и обуви. Не хватало лекарств и перевязочных средств. У командиров и бойцов обмораживались ноги и руки, что влекло за собой ампутацию конечностей. Труд медиков, и в первую очередь Якоба Розенфельда, был поистине героическим – подчеркивает автор статьи. При помощи и активном участии Розенфельда, как следует из воспоминаний, была создана военная медицинская база, появились несколько фармацевтических предприятий и научно-исследовательский институт вирусологии, который частично обеспечил сывороткой и прививками армию и население, наладилась работа по профилактике инфекционных болезней. Австрийский врач создал полевой госпиталь и организовал краткосрочные медицинские курсы, важность которых на фоне острой проблемы с комплектацией медицинского персонала трудно было переоценить. Пункты лечения, по предложению Якоба Розенфельда, создавались непосредственно на маршрутах передвижения боевых частей китайской армии. Содействовали этому сельские старосты и главы районов. Генерал Ло объехал на предоставленном в его распоряжение трофейном джипе немало поселков и деревень. Ему давали слово на крестьянских собраниях, и он говорил на местном наречии, не прибегая к услугам переводчиков. О том, насколько опасной была эта миссия, свидетельствует такой факт: однажды на заднем дворе дома, в котором пребывал генерал Ло, прогремел взрыв. Находившиеся поблизости солдаты не раздумывая бросились к показавшемуся на крыльце доктору, чтобы прикрыть своими телами уважаемого боевого товарища, а он, не теряя самообладания, сказал им с улыбкой: «Не страшно! Нас не так просто убить…».
«Генерал Ло, еврей по национальности, наш настоящий брат, навеки останется в сердцах благодарных китайцев!» – так заканчивается цитируемая нами мемуарная статья.
После краха нацизма генерал Ло пожелал остаться в приютившей его стране. Якобу довелось участвовать в историческом параде Победы в Пекине. В 1947 году Розенфельд стал министром здравоохранения во временном революционном правительстве Китая, но в 1949-ом, после образования КНР, все же вернулся в Вену, где его встретили разрушенный войной город и… отнюдь не искорененный антисемитизм.
Из сохранившихся дневниковых записей тех лет можно сделать вывод, что после трагической гибели большинства членов его семьи Якоб так и не смог адаптироваться к послевоенной Европе. В 1950-м он попытался вернуться в Китай, но времена изменились, и этому намерению помешало отсутствие у него необходимой визы. К тому же начались серьезные проблемы со здоровьем. Летом 1951 года Розенфельд переехал на жительство в Израиль, где воссоединился со своим братом и стал работать в больнице в Тель-Авиве. Он ждал оформления визы в Китай, которую получил в начале 1952 года. Но снова отправиться в страну, для которой сделал так много, уже не успел. 22 апреля 1952-го доктор Якоб Розенфельд скончался от сердечного приступа.
Стоит отметить, что в Китае, куда Якоб так стремился, в ту пору Розенфельда могло ждать большое разочарование. С приходом к верховной власти новых людей и началом Корейской войны иностранцев уже не жаловали. Во время так называемой культурной революции друзья еврейского врача Лю и Чэнь уже не были в фаворе у китайского генсека, а о Розенфельде просто забыли. Более того, практически все евреи в период маоистского мракобесия покинули Китай. Большинство из них переехали в Израиль и в США. Только после смерти Мао в 1976 году в китайском обществе реабилитировали генерала Ло. Сначала – частично, и лишь в последние годы его героический статус был восстановлен полностью.
Об одиссее талантливого еврейского медика рассказывала прошедшая в 2006 году в Вене выставка, которая была развернута в рамках мероприятий, приуроченных к 35-летней годовщине установления дипломатических отношений между Австрией и Китаем. Эту экспозицию подготовил австрийский эксперт по китайской истории Герд Камински в стенах Венского еврейского музея. Он же стал автором увлекательной книги о Якобе Розенфельде. Это, собственно говоря, готовый киносценарий для приключенческого сериала. В немалой степени благодаря усилиям Камински имя Розенфельда через многие десятилетия снова поднято на должную высоту. Ныне в Национальном музее Китая в Пекине ему посвящен специальный раздел, занимающий площадь 800 кв. метров. Открывал экспозицию (в статусе постоянно действующей) председатель КНР Ху Цзиньтао. После установления дипломатических отношений с Израилем китайские дипломаты по поручению своего внешнеполитического ведомства разыскали место захоронения Якоба Розенфельда в еврейском государстве. С тех пор на его могилу регулярно привозят венки из Китая. В честь генерала Ло воздвигнут памятник из белого мрамора в натуральную величину и названа больница в уезде Инань (Линьи, в Шаньдуне). Имя подлинного героя также носит одна из улиц. Почтовое ведомство КНР увековечило память австрийского врача серией из трех марок с его портретным изображением. Упоминавшийся нами дневник, который Розенфельд вел с весны 1941 года до 1 октября 1949-го, когда была провозглашена Китайская Народная Республика, опубликован и читается с большим интересом в качестве исторического свидетельства. В честь Якоба Розенфельда также назван один из парков в австрийской столице, а памятную доску еврейскому врачу можно увидеть на больнице Граца.
Точно подмечено: роль личности в истории велика, когда история в ней заинтересована. Судьба Якоба Розенфельда – наглядное свидетельство в пользу этого утверждения.
Фредди Бен Натан
www.kackad.com
Фото: © ÖGCF, WikiMedia
