Аристократы бывшей Австро-Венгрии в сравнении с немецкими аристократами в массе отнеслись к режиму Гитлера довольно сдержанно. Символичен сам факт сопоставления двух кронпринцев несуществующих уже империй – немецкого принца Вильгельма и австрийского эрцгерцога Отто Габсбурга. Первый был пламенным сторонником нацистов, а второго Гитлер назвал одним из главных врагов Рейха.
Историки называют несколько причин такой сдержанности по отношению к нацистам. У большинства австрийских аристократов не было того сознания принадлежности к «арийской» расе, как это было у немецких. В австро-венгерских аристократических династиях было больше «намешано» всякой крови – венгерской, богемской, польской, немецкой, итальянской…
Ожидания австрийских аристократов оправдало создание в Австрии «сословного государства», которое просуществовало четыре года (1934–1938), когда в правительстве уже начали разрабатываться шаги по возвращению аристократам части их привилегий и титулов. Приход же к власти нацистов в 1938 году, а также упразднение ими аристократических «фидеикомиссов» (на которые даже социалисты не посягнули!), настроило против нацистов большую часть австрийских аристократов.
Большинство аристократов Австро-Венгрии были католиками. А католический традиционализм нацисты считали своим врагом, и католическая аристократия была для них живым воплощением этого традиционализма.
Что же касается аристократов Германии, тут было два главных критерия отношения к нацистам. Первый – материальный. Мелкие прусские дворяне, потерявшие свое состояние после Первой мировой войны, чаще принимали сторону национал-социалистов и вступали в НСДАП, чем более состоятельные аристократы Западной и Южной Германии. Второй критерий – религиозный. Представителей баварской (католической) аристократии в сравнении с протестантами почти не было в рядах НСДАП.
Протест тирану
В разгар «Судетского кризиса» в 1938 году (когда Судетская область Чехии вот-вот должна была отойти к Рейху) к чешскому президенту Бенешу явились главы аристократических семей Шварценберг, Кински, Лобковитц, Чернин и специальным Манифестом потребовали «сохранения целостности чешских земель», тем самым показав свою верность чешскому государству. Но было поздно…
В те мартовские дни 1938 года, когда происходил «аншлюс» Австрии к Третьему Рейху, князь Адольф Шварценберг распорядился в знак траура повесить у входа в свой сад при венском дворце черный флаг и плакат «Евреи желательны» (в ответ на вывешенные по городу плакаты «евреи нежелательны»), а также, являясь главой семьи, запретил своему кузену принимать у себя в имении Гитлера.
Его провокационные высказывания, что Гитлер плохо кончит, не могли оставить гестапо равнодушным. В последний момент перед арестом он успел эмигрировать в Швейцарию, поручив управление имуществом кузену Генриху. У кузена же нацисты конфисковали все имущество в пользу Рейха, а его самого отправили в концентрационный лагерь Бухенвальд.
После войны все имущество князя Шварценберга отошло государству, и до сих пор его наследники пытаются что-то получить назад. Но пока тщетно.
Кстати, в самых первых эшелонах в Дахау после «аншлюса» в 1938 году находилось немало представителей «голубой» крови. То есть, те из аристократов, которые открыто позиционировали себя, как монархисты и поддерживали связь с Отто Габсбургом, жившим в изгнании за границей. Они были монархистами, а, значит, врагами Рейха.
Гитлер в своей книге «Майн Кампф» называл австрийских аристократов «неспособными к действиям дегенератами». А те в свою очередь считали его мещанским выскочкой с плохими манерами. Одна аристократка с возмущением делилась наблюдениями за Гитлером после его визита в музей в составе делегации, где присутствовали и она с мужем: «Человек очень вульгарного поведения».
Но, конечно, совершенно неверно будет утверждать, что большинство аристократов были пламенными борцами против нацистов. Кто-то служил нацистам и был членом НСДАП, кто-то поживился на «аризации» имущества, принадлежащего евреям. У кого были сыновья призывного возраста – те были призваны в вермахт.
Разные судьбы
Бури и катаклизмы Второй мировой войны окончательно заставили аристократов вернуться в «реальный мир». И снова больше всего пострадали аристократы Венгрии и Чехии, которые после войны потеряли то, что у них еще оставалось после конфискаций 1919 года. Теперь их земли были полностью конфискованы коммунистическими правительствами, пришедшими к власти, а их самих заклеймили как «классовых врагов», «поработителей и угнетателей народа». Многие замки и дворцы были разрушены и разграблены в ходе военных действий.
Особенно трагична судьба графа Эммериха (Имре) Чаки, который был министром иностранных дел в довоенной Венгрии. В 1919 году его земли, большей частью находившиеся в Чехии, были конфискованы в ходе земельных реформ. После Второй мировой войны были конфискованы также и остатки его венгерских владений. Но и это еще не все! В 1948 году, после прихода в Венгрии к власти коммунистов, его как «классового врага» посадили в тюрьму, где он провел четыре года. Затем графа отправили на принудительные работы. Лишь в 1957 году Эммериху Чаки наконец разрешили выехать за границу. Тяжело больной, без средств к существованию, он был вынужден принять финансовую помощь друзей, чтобы добраться до Венесуэлы, где проживали его супруга с сыном, успевшие эмигрировать после войны. Он умер по дороге в Южную Америку, так и не увидев семью.
После второй мировой войны аристократы Восточной Европы, ранее обладавшие огромными состояниями, а теперь практически обнищавшие, вынуждены были бежать на Запад от коммунистических режимов своих стран и начинать все с нуля. Многие имели право взять с собой считанные килограммы личного имущества.
На первое время некоторые нашли приют у родных в странах Западной Европы – благо почти все аристократы в той или иной степени были друг другу родственниками. Большую часть волны аристократических беженцев с Востока приняла Австрия. Как правило, беженцы не владели профессиями, ничего не умели из того, чем можно было зарабатывать на жизнь. В этой тяжелой ситуации многим помогли «аристократическая» взаимовыручка и связи.
Родственники не только приютили беженцев, но и, используя свое влияние, помогли многим устроиться, найти должности, подработки и другие источники дохода. Здесь было не настолько важно знать человека лично, главным было осознание принадлежности к одному классу и общее происхождение, что просто обязывало помочь попавшим в беду «собратьям» по классу.
Однако часто беженцы оказывались предоставленными сами себе – снимали комнаты и углы, даже временно попадали в приюты для бездомных. Известен случай, когда один граф пас овец у крестьян, чтобы в трудное послевоенное время как-то выжить.
Смещение ориентиров
Горькая реальность, осознание своей бедности и неконкурентоспособности по сравнению с «простыми смертными» заставили многих аристократов протрезветь, вернуться в реальный мир и пересмотреть свои веками сложившиеся приоритеты и ценности.
Послевоенное поколение молодых аристократов воспитывалось по-другому. Многочисленные трагедии, конфискации, изгнания, войны преподнесли горький урок. Сознание того, что они являются элитой, сливками общества никак не вязалось у аристократов с необходимостью зарабатывать на жизнь рядовыми чиновниками, а в отдельных случаях – швейцарами, шоферами или даже пастухами, как упоминалось выше.
Теперь мало кто надеялся только на семейные владения, как источник дохода. Главным приоритетом стало образование. Даже если семья была стеснена в средствах, она старалась любой ценой дать детям серьезное образование – послать их в хорошую школу, потом в университет. Наконец-то аристократам стало ясно, что в новой политической системе именно образование (а не происхождение) решает все. Если до войны аристократ с дипломом вуза был скорее исключением, то после войны процент выпускников университетов среди аристократов стал резко увеличиваться (правда, больше среди мужчин).
Наиболее популярным полем деятельности среди аристократов стала сфера банков и финансов. В настоящий момент (начало XXI века) около сотни представителей аристократических семей являются менеджерами высшего звена или членами советов директоров австрийских банков, страховых и финансовых компаний.
Аристократов можно найти и в других областях деятельности: дипломаты, журналисты, юристы, историки, преподаватели университетов, искусствоведы. Конечно, их доля в общей массе населения очень невелика. Но по сравнению с другими европейскими странами количество аристократов на руководящих позициях и на первых ролях в общественной жизни в Австрии в 10–15 раз выше, чем в других европейских странах. Но утверждать, что аристократия в Австрии возвращает свои былые позиции или что намечается реставрация монархии, и близко не приходится. Они просто нашли свою «нишу».
И хотя необходимость зарабатывать деньги вынудила многих аристократов получать образование и овладевать профессиями, но вовсе не финансовая выгода является конечной целью. Наиважнейшими критериями стали престиж, успех, общественное признание и социальный статус, ну и потом, конечно, как следствие всего этого, связанный с этим материальный достаток.
Ситуация после Второй мировой
После войны для восстановления Австрии требовались руда, уголь, продукты питания. И те аристократы, которые владели шахтами и земельными угодьями, смогли поправить свое финансовое состояние. Некоторые чешские и венгерские аристократы умело распорядились теми остатками владений, которые находились в Австрии и не были конфискованы.
В конце 80-х годов, после падения железного занавеса у многих чешских и венгерских аристократов и их потомков затеплилась надежда, что и им вернут конфискованные земли и имущество, как это сделали в ГДР. Но, увы, этого не случилось, кроме отдельных случаев. Больше всех, наверное, повезло бывшему министру иностранных дел Чехии Карлу Шварценбергу. После бархатной революции в Чехии в 1989 году он получил назад большую часть былого имущества ветви его семьи. При коммунистическом режиме он поддерживал диссидента Вацлава Гавела, который стал позже президентом Чехии. Что-то по мелочам получили назад Кински, Лобковитц и другие семьи.
Брачное поведение
Поколение рожденных в начале и середине XIX века связывало себя узами брака с равными или оставалось бессемейными. Последние были чаще всего младшими детьми семьи, которые выбирали служение церкви или шли в дамский штифт для незамужних.
В следующем поколении (рожденные в 1850–1870 годах) изменений не наблюдалось, в основном придерживались тех же правил: половина выбирала супругов-аристократов, а вторая половина не заводила семью.
Существенные новшества появились в следующем поколении – поколении аристократов, рожденных в конце XIX века и заводивших семью в 20-х годах XX века. Внешние обстоятельства (отмена аристократии, потерянные в войну состояния) повлияли на выбор партнеров и изменили «брачное поведение» аристократов. В этом поколении половина выбирала в супруги представителя аристократического рода, а другая половина – неаристократа или вообще не заводила семью. Причем чем беднее была семья, чем больше она потеряла, тем меньше обращали внимание на происхождение невесты (потому что это были браки в основном мужчин-аристократов с «бюргерскими» девушками.) К такому союзу относились прохладно, пару редко приглашали на семейные торжества.
Следующее поколение (рожденные в 20–30-е годы XX века) меняло привычные стандарты еще больше: уже около двух третей браков аристократов заключалось с неаристократами. Предубеждения в отношении неаристократов смягчались, так как у многих молодых людей к тому моменту были матери-неаристократки. Неаристократические супруги этого поколения уже довольно быстро интегрировались в семью.
В пятом поколении (рожденные в 50–60-е годы) доля браков с аристократами составляла уже только четверть.
Австрийская аристократия
в нынешнее время
Большая часть аристократии смирилась с тем, что они не имеют права официально использовать свой титул в Австрии. В современном обществе это часто служило бы поводом для зависти и агрессии со стороны неаристократов. А в кругах себе равных и так все знают, кто они такие.
Отмена аристократических титулов ни в коей мере не способствовала исчезновению аристократии как класса. Она привела к тому, что аристократия в Австрии превратилась в некое «скрытое сословие». Аристократия, как и прежде, убеждена в своей элитарности и исключительности. Вокруг аристократов до сих пор существует некий ореол романтичности, сказочности и таинственности. Если произошло какое-то происшествие или событие с участием аристократа, СМИ всегда подчеркивают происхождение участника.
Понятие «аристократ» у многих ассоциируется с замками и дворцами. Действительно, из более чем 1500 замков и дворцов, расположенных на территории современной Австрии, около 420 находятся во владении аристократических семей. Но не все знают, что замок часто является для семьи большой финансовой обузой, так как в большинстве случаев содержание его убыточно. У кого есть земельные и лесные владения, приносящие доходы, тот за счет этого покрывает расходы по ремонту строений. Аристократы очень неохотно расстаются со своими замками, где жили поколения предков, и до последнего стараются их удержать.
Если учесть, насколько сильно аристократы привязаны к своему родовому гнезду, то по виду отдельных замков можно догадаться о личной трагедии некоторых семей. Замок, используемый только для приватных целей, и финансироваться должен только из частных средств. Многие замки находятся под охраной государства, владелец не имеет права менять облик здания, должен тратить из своего кармана большие суммы на реставрацию, ремонт и содержание. Многие владельцы вынуждены пускать в замки экскурсии, полностью или частично сдавать в аренду для проведения выставок, конференций, переоборудовать в отели, рестораны (насколько позволяет закон об охране памятника). Если предоставлять замок как декорацию для проведения классических концертов и опер, то можно получать дотации от государства и за счет этого проводить реставрационные работы.
Тот, кто может себе позволить, кроме замка владеет еще и квартирой в «приличном» районе Вены. До сих пор почти все частные земельные наделы в Австрии, площадью более 200 гектаров, принадлежат аристократам.
Старшего сына, наследника имения и земельных угодий, сызмальства готовят к будущей роли хозяина. Только, в отличие от прежних времен, он часто получает диплом вуза, обычно аграрного факультета, чтобы руководить хозяйством по последнему слову науки. Старшие сыновья в половине случаев женятся на аристократках. Те, которым наследовать нечего, часто выбирают профессии, которые раньше считались «бюргерскими» и женятся чаще, чем их старшие братья, на «бюргерских» женщинах или на женщинах из семей мелкого дворянства.
В аристократических семьях до сих пор принято иметь 3–4 детей. Детям дают по 6–7 имен. Вся семья старается держаться подальше от СМИ, и детей воспитывают в этом духе. До сих пор семья играет большую роль в жизни аристократов. Весь клан (несколько десятков человек) регулярно встречается в родовом поместье или в снятом ресторане. Глава семьи по-прежнему – старший мужчина семьи.
Для аристократии всегда было характерно стремление к эксклюзивности (насколько позволяют средства). И это стремление не умерло вместе с монархией. В Вене на Рингштрассе существует закрытый St. Johanns Club, находящийся под патронажем Мальтийского Ордена и насчитывающий около 760 членов. Все члены этого клуба имеют аристократическое происхождение или состоят в браке с аристократами. Рядом расположен Jockey Club – клуб любителей скачек. В него принимаются и неаристократы, но неписаное правило – главой клуба всегда должен быть потомок старого аристократического рода.
Наталья Скубилова
