В наши дни кто только не сетует на упадок, оскудение и даже вырождение русского языка! Но в удручающем состоянии находится не сам язык – он как был, так и остается монолитом со всем своим неисчерпаемым богатством лексики, многообразием и великолепием выразительных средств, – а мы, его носители, те, кто этим языком сегодня пользуется. Поэтому не язык сегодня жалок и беспомощен, а мы – нерадивые его наследники, неспособные оценить то, что мы имеем в своем распоряжении.
– Ты откуда?
– Была на вестбанхофе, купила фамилиенкарте. Всего 18 ойро.
А сейчас бегу в райзебюро.
– А ты получаешь фамилиенбайхильфе?
– Нет, мне еще детей замельдовать надо и бешайд получить.
– Ну, ладно,побегу, мне еще надо сделать термин к врачу, потом еще в арбайтсамт. Ба-ба!
– Чусик!
Этот диалог я услышал на одной из улиц Вены. Вы скажете: «Ну и что? Мы же в Австрии живем». Причем, я уверен, что говорившие далеко не в совершенстве владеют немецким языком. Но у них есть большое желание не выделяться, стать во всем австрийцем. И прожив в Австрии несколько месяцев, они начинают склонять и спрягать немецкие слова по-русски.
Можете ли вы себе представить австрийца, живущего в России, который начинает русские слова склонять и спрягать на немецкий лад?
Как вам такой диалог:
– Bist schon lange in Moskvau?
– Net, nur zwei Mesjaze. Gestern war auf dem Stadion. Die Kommanda spielte einfach kruto.
В начале XIX века русские аристократы пересыпали свою речь французскими оборотами. Однако, при этом они в совершенстве владели французским и уж, наверное, не прибавляли к французским словам русских окончаний.
Может быть, это только в Австрии?
Отнюдь.
Русские, живyщие в Германии, даже если они почти не говорят по-немецки, не могут обойтись без немецкого слова Termin (встреча, визит к врачу или что-то другое, назначенное на определенное время). Мне надо бежать, у меня Termin говорят даже те, ктo считает смешение языков вульгарным и недопустимым. Однa наша соотечественница посетовала: «Но я знаю только один перевод слова Termin на русский язык – эпойнтмент (то есть примерно то же самое, но по-английски).
Дарья Болль-Палиевская, которая живет в Германии, рассказывает, что часто, слыша у продавщиц, официанток, кассиров сильный русский акцент, она обращалась к ним по-русски. Тут же менялось выражение их лиц, и они продолжали упорно отвечать на ее вопросы на своем скудном немецком. Вот, мол, ты еще и говорить не научилась, а мы уже такие немцы стали, что даже русский забыли. «И невдомек им, бедным, – справедливо сокрушается Дарья Болль-Палиевская, – что они настолько разучились уважать себя, что неуважение к своему русскому происхождению даже подчеркивают лингвистически».
Такое пренебрежение к родному языку особенно опасно для детей. Исследователи в Голландии доказали, что дети, не владеющие родным языком, никогда не выучат на должном уровне и язык иностранный.
В каждом языке существует семантико-прагматическая система. Если заимствования из других языков вписываются в эту систему, то они приживаются, становятся незаметными (кино, такси, одеколон, газета). Еще Пушкин заметил, что русский язык снисходителен к чужим словам, «переимчив и общителен», способен принять многое, сохраняя самого себя.
Но если иностранные слова не вписываются в эту систему, а мы их стараемся в нее втиснуть, то тогда придется менять наше веками сложившееся восприятие мира.
Русский язык на протяжении многих веков выступал в качестве важнейшего средства консолидации российского общества на всех его уровняx и во всех средах. B том числе и этнических.
Но не только в этом его роль. Давно известно: как человек думает, так он и действует: все поступки человека (или абсолютное их большинство) вначале проговариваются во внутреннем монологе. Pycский человек думает по-русски. Следовательно, изменение языковых форм влечет за собой и изменение в поведении, идет ли речь о простом человеке или же о государственном или политическом деятеле.
«Внедрение своего языка в другие нации это – внедрение политической и экономической зависимости. Лучшего долгосрочного представительства своих интересов и придумать нельзя. А мы отступаем…
Защита русского языка за рубежом есть для России важнейший инструмент политического и экономического влияния», – подчеркивает писатель Евгений Шишкин. И с ним нельзя не согласиться.
В последние годы много пишут и говорят о русской идее, идет как бы поиск ее, будто ее и нет вовсе. «Будь русским во всем (в языке тоже!) – вот и вся твоя идея! – пишет публицист Алексей Широков. – Широта характера, разнообразие (что ни человек, то тип, экземпляр неповторимый), великодушие, открытость, простота, снисходительность к слабым, готовность помочь попавшим в беду, удивительно чистая доверчивость, – все это черты русского человека. Он, верно, очень противоречив, по сути, весь из противоречий соткан: добр и зол, нежен и груб, щедр и жаден, лукав и наивен, в гневе непостижим, в неистовстве беспределен. И дури хватает в нем, много в нас напускного, наносного, любим мы обезьянничать, перенимаем y других даже совершенно чуждое нам. Помните у Гоголя: «Что француз в сорок лет такой же ребенок, каким был в пятнадцать, так давай же и мы!»
Об этом же пишет и известный русский поэт Евгений Евтушенко:
«Без идеалов мы не люди. Нельзя позволить, чтобы после того, как развалилась идеология, на сцене истории нагло хозяйничала растаптывающая все идеалы «деньгология». И вот здесь должен сыграть огромную роль язык. Зачем искусственно и притом наспех сочинять национальные идеи? В coчных, a подчас гениальных пословицах каждого народа сконцентрирована вся его историческая мудрость и совесть, а разве это не есть самая лучшая национальная идея?»
Русские – государствообразующая нация в Российской Федерации, и если мы хотим, чтобы другие народы тянулись к нам, мы должны быть прежде всего привлекательными – и в поведении, и в речи, в манере держаться с нерусскими… Ведь культура речи неотрывна от общей культуры человека.
Ирина Левонтина сожалеет, что в русском языке нет слова challenge (как бы «вызов»), которое часто употребляется в английском языке. Но она никогда бы не променяла на него наше удалое слабо, которое, конечно, выражает несколько другую идею, чем challenge. Но есть свое обаяние в этом бескоpыстном желании брать на слабо – проверить, на что ты способен, не достигая при этом никакой разумной цели, – как в известном пассаже из «Москвы – Петушков» Виктора Ерофеева: «А ты смог бы: ночью, тиxонько войти в парткабинет, снять штаны и вылить целый флакон чернил, a потом поставить флакон на место, надеть штаны и тихонько вернуться домой? ради любимой женщины? Смог бы?..»
Русский народ, русская нация – это великий народ, великая нация, и язык у нас великий. С осознанием этого мы и должны жить.
ЯЗЫК МОЙ РУCСКИЙ
Русь подтвердила своё право
жить, не склоняя головы,
словарным вкладом Святослава,
сказавшего: «Иду на вы!»
И парижаночкам с присвистом
казаки, ус крутя хитро,
кричали со стремян: «Эй, быстро!» –
вот как произошло «бистро».
Негоже хвастаться спесиво,
но атеистам на Руси –
и тем пришлось бурчать:«Спасибо»,
забыв, что это: «Бог спаси…»
Звуча у Пушкина так дивно,
язык наш корчится в тоске,
когда пошлят богопротивно
на нём, на русском языке.
Язык, наш вечный воскреситель,
не даст он правды избегать.
На языке таком красивом
так некрасиво людям лгать.
Язык мой русский, снежно-хрусткий,
в тебе колокола, сверчки,
и поскрип квашеной капустки,
где алых клюковок зрачки.
Ты, и не думая зазнаться,
гостеприимный наш язык,
в себя воспринял дух всех наций,
и тем по-пушкински велик.
Европе Азия – опора.
Страх обоюдный – позади.
Нельзя без Ганди и Тагора,
Акутагавы, Бо Цзю И.
Я c Гёте, с Бёллем не расстался,
взяв y них столькое взаймы,
но я горжусь, что на рейхстаге
по-русски расписались мы.
Евгений Евтушенко, август 2007 г.
В заключение предлагаю вам перевести на русский язык диалог, который Дарья Болль-Палиевская услышала в одном из русских магазинов Дюссельдорфа:
– Это печенье у нас не в ангеботе, – хмуро наставляла покупателя кассир.
– Как же, там даже шильд стоял, что оно ангеботное, – волновался покупатель.
– Значит, вы неправильно посмотрели.
– Ну, ладно. А я вот тут хотел зарекламировать этот прибор, что у вас купил.
– А вы его уже бенуцали?
– Конечно бенуцал, а то как бы я понял, что он капут?
А. Л. Бердичевский,
профессор Института международных экономических связей Бургенланда
Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.
