Часть 1. Детские годы
Летом 1908 года в городок Франценсбад (ныне Франтишковы Лазне в Чехии) с важной миссией прибыли четыре высокородные дамы, каждую из которых звали Мария:
• эрцгерцогиня Мария Тереза – на тот момент первая дама Австро-Венгерской империи и мачеха наследника трона эрцгерцога Франца Фердинанда;
• эрцгерцогиня Мария Антуанетта – незамужняя дочь первой Марии, настоятельница местного аббатства;
• эрцгерцогиня Мария Йозефа – невестка кайзера Франца Иосифа;
• герцогиня Мария Антония Бурбон-Пармская – сестра первой Марии.
Но не они должны были стать главными действующими лицами хитро спланированного спектакля. Они являлись всего лишь режиссерами…
Первые роли предназначались 21-летнему эрцгерцогу Карлу и 16-летней принцессе Ците. Молодые люди знали друг друга с детства, но именно сейчас предполагалось свести их поближе.
Карл служил неподалеку в чине обер-лейтенанта 7-го драгунского полка, был сыном третьей Марии и вторым в очереди престолонаследия в Австро-Венгерской империи.
Цита являлась дочерью пармского герцога Роберта I и четвертой Марии.
Сначала планировалось познакомить с молодым эрцгерцогом старшую сестру Циты, Аделаиду, которая успешно дебютировала в венском высшем обществе и обаяла многих мужчин-аристократов. Но та внезапно вбила в голову, что хочет посвятить себя Господу, и уехала в монастырь Св. Сесилии на острове Уайт. Но, слава богу, у герцога Роберта не было недостатка в красивых дочерях на выданье, поэтому присмотрелись к следующей.
16-летняя Цита была хороша собой. Она унаследовала от матери привлекательную внешность, большие темные глаза, густые волосы, которые в юности были русыми, а с возрастом потемнели. Рослая и стройная девушка обладала природной грациозностью. Влюбиться в Циту, наверняка, не составляло особого труда.
Эрцгерцог Карл, может, и не являлся красавцем, но был молод, обаятелен, а военная форма необычайно ему шла.
Прежде чем вернуться к судьбоносной встрече в Франценсбаде, давайте узнаем немного о детстве и юности девушки, которую в 1908 году прочили в жены будущему императору Австро-Венгрии.
В отличие от своих младших братьев и сестер, родившихся в австрийском имении Шварцау, Ците «не посчастливилось» появиться на свет в Италии – на вилле Пианоре в тосканской провинции Лукка. Это случилось 9 мая 1892 года. Почему «не посчастливилось»? Потому что место рождения сыграло роковую роль в ее судьбе. Но об этом позже.
Сказать, что семья Циты была большой, – значит ничего не сказать. У герцога Роберта I Бурбон-Пармского она была 17-м ребенком и 11-ой дочерью. С первой женой Марией Пией Бурбон-Сицилийской герцог имел 12 детей, из которых выжили девять, из них шестеро были инвалидами. Во втором браке с Марией Антонией Португальской Цита была пятым ребенком, а вслед за ней родились еще семеро детей.
«Одиннадцатую принцессу» крестили на второй день жизни и назвали Цита Мария дель-Грацие Адельгунда Микаэла Рафаэла Габриэла Джузеппина Антония Луиза Аньеза. Свое необычное имя девочка получила в честь святой Зиты, покровительницы прислуги (!), жившей в Тоскане в XIII веке. Кому в голову пришла мысль назвать принцессу таким странным именем? Об этом ходят разные легенды… По одной из них, это имя предложил друг отца девочки Папа Лео XIII, по другой – крестная графиня Адельгунда Барди.
Отец Циты, герцог Роберт (1848–1907), унаследовал трон Пармского герцогства после смерти отца, когда мальчику едва исполнилось шесть лет. За малолетнего сына правила мать – внучка последнего французского короля из династии Бурбонов. Но вскоре в ходе Рисорджименто (от ит. Risorgimento – эпоха борьбы итальянского народа за национальную независимость, свободу и объединение страны, приведшей к созданию единого итальянского государства. – Прим. ред.) они лишились трона Пармы. Роберт вырос в Австрии у дяди Генриха де Шамбора (Henri Charles d’Artois, duc de Bordeaux, 1820–1883), считавшегося таким же претендентом на французский престол, как и Генрих V. После смерти дяди Роберт унаследовал претензии на трон Франции.
Мать Циты, Мария Антония (1862–1959), происходила из рода Браганса и была дочерью короля Мигела I, изгнанного из Португалии за узурпацию трона малолетней племянницы. Она выросла в Германии у родственников матери – князей Лёвенштайн-Вертхайм-Розенберг.
То есть оба родителя Циты были потомками лишившихся трона монархов. Своим детям они могли дать только громкие титулы и безупречное королевское происхождение, но, увы, шансы унаследовать хоть какой-то завалящий престол у их сыновей и дочерей были практически нулевые.
Политические амбиции герцога Роберта были весьма скромными. Он ценил покой, уют, расслабленную жизнь в кругу семьи и тихие вечера в своей любимой библиотеке. Итальянские власти терпели его в Пианоре, так как он не стремился вернуть себе престол. Претензий на трон Франции, которые он унаследовал от дяди, герцог тоже не предъявлял – чего нельзя будет в будущем сказать о некоторых его детях, но об этом позже.
Мария Антония, 22-летняя (будущая) мать Циты, повторила судьбу своей старшей сестры Марии Терезы и тоже вышла замуж за вдовца намного старше себя. Ей пришлось заменить мать девятерым детям мужа от первого брака, шестеро из которых были в той или иной степени слабоумными.
Новорожденную Циту приветствовали 13 братьев и сестер, старшей из которых, Марии Луизе, на тот момент было 22 года, и она должна была вскоре выйти замуж за болгарского князя Фердинанда (будущего царя). А младшей принцессе Франциске еще не исполнилось и трех лет.
Конечно, герцог Роберт был финансово обеспечен и мог себе позволить иметь так много детей. Но все же его тревожила собственная плодовитость. Однажды герцог прочитал у одного римского автора, что вдыхание паров камфорного дерева способствует бесплодию, и велел посадить это дерево в парке у своей любимой скамейки. Но, судя по всему, особого эффекта эта мера не принесла – его две жены родили от него в общей сложности 24 ребенка.
Герцог не прятал своих слабоумных детей от людских глаз, как это было принято в те времена. Они росли вместе со своими здоровыми братьями и сестрами. При венском дворе Роберта за глаза называли «герцог с детьми-идиотами». Но его не волновало, что скажут люди. В своем завещании Роберт урегулировал вопросы заботы о его детях-инвалидах. Так, после смерти отца его старший сын Генрих, который был слабоумен, получил титул, а регентом и фактическим главой семьи при нем стал здоровый младший сын Элиас.
В отличие от большинства других семей в доме Бурбон-Парма детей не наказывали физически. За непослушание и проступки виновных лишали прогулок, экскурсий и десерта. «Как тяжело было смотреть, как братья и сестры едят яблочный штрудель или пудинг…»
Cемья была очень интернациональной. Герцог Роберт считал себя французским князем, он правил в Италии, а юность провел в Австрии. Герцогиня Мария Антония была португальской инфантой, родившейся в Германии у немецкой принцессы. У кого-то, возможно, голова закружилась бы от одного взгляда на генеалогическое древо семьи, но дети вращались в этом кругу вполне естественно и разговаривали свободно на 4–5 языках, причем особое внимание уделялось тому, чтобы они овладели каждым языком на уровне носителя. Общим семейным языком был французский, а своих наследников герцог Роберт воспитывал как французских принцев и принцесс. До замужества Цита подписывалась «Zita de Bourbon».
К правящим аристократическим семьям не подходят привычные категории, применяемые к обычным людям, у которых родина, как правило, там, где они родились и выросли. Бурбон-Парма не были ни французами, ни итальянцами, ни испанцами, ни австрийцами… Как и у других суверенов, их родина была там, где они правили в настоящий момент или где политическая ситуация давала шанс на реставрацию монархии.
Местом рождения Циты записано Pianore. Но с таким же успехом это мог быть австрийский Шварцау, куда семья переехала через месяц после ее появления на свет. Четверо старших детей герцога Роберта от второго брака, включая Циту, родились в Пианоре, шестеро – в Австрии. А двое самых старших – в Швейцарии.
Впоследствии Цита часто волей-неволей проклинала свое невезение: «Ну почему именно меня угораздило родиться в Пианоре? Нет, поверьте, я ничего не имею против самого Пианоре, правда, ничего… Но насколько тогда, в войну, все могло сложиться по-другому. Меня бы не обзывали «итальянкой» из-за моего места рождения. Если бы я родилась в Шварцау, как мои младшие братья и сестры, то я была бы урожденной австрийкой…» Была бы она, родившись в Австрии, крестницей Франца Иосифа, как ее младшие сестры, вряд ли у кого-нибудь впоследствии возникло сомнение в ее верности этой стране.
Несмотря на потерю трона, семья не была бедной, она обладала немалым состоянием и замками. Гостиную в пармском поместье Пианоре украшал гобелен с изображением коронации Людовика XIV, предка семьи, а фасад австрийского замка Шварцау венчал герб Бурбонов. Во Франции семье принадлежал великолепный замок Шамбор на Луаре.
И во всем остальном семья Бурбон-Парма демонстрировала свое королевское происхождение – прежде всего в быту и в организации придворной жизни. Герцог Роберт держал большой штат фрейлин, гувернанток для своих многочисленных детей, гофмейстеров, гофмаршалов, придворных чиновников и священников, которые обращались к своим господам исключительно «Ваше Королевское Высочество». Из замка в замок переезжали специальным поездом из 15–16 вагонов. Герцог брал с собой в поездки библиотеку, а дети не хотели отправляться в путь без своих пони и лошадок. По прибытии семью и ее свиту, разумеется, встречали бургомистр и оркестр.
Австрия была в то время настоящим прибежищем для свергнутых монархов и монархов в изгнании. Летняя резиденция Шварцау считалась чуть ли не экстерриториальной и автономной зоной, где правила задавал герцог Бурбон-Пармский. В считаных километрах от нее находились еще два двора в изгнании – замок Фросдорф был резиденцией герцога Мадридского, претендента на французский престол, а в замке Зеебенштайн проживал герцог Браганса, претендовавший на португальский трон. Контакты семьи Циты ограничивались этими двумя семействами, а через эрцгерцогиню Марию Терезу общались с Габсбургами. Поэтому Цита и Карл были знакомы в детства.
Цита росла приветливым ребенком и с малых лет умела располагать к себе окружающих. На прогулках уже в двухлетнем возрасте она обращалась к прохожим (будь то крестьянин или солдат) со словами: «Добрый день! Как поживаете?» Она любила классические игры девочек с куклами и шила костюмы своим кошкам. Игры братьев в солдатики ее не интересовали, девочка говорила: «Цита хочет быть маленькой мамой!»
С семи лет дети начинали домашнее обучение. Помимо счета, чтения и письма, особое внимание уделялось языкам. Итальянский язык преподавала друг семьи маркиза делла Роса. Цита была ее любимицей.
Религиозное образование дети получали от домашнего пастора и от глубоко верующей матери-католички. Папа Римский был личным другом семьи, а родственник матери князь Карл Лёвенштайн-Вертхайм-Розенберг являлся президентом Католического комитета Германии. Католический дух, в котором воспитывались Цита, ее братья и сестры, требовал личного социального участия каждого. Ежегодно дочерям поручалось некое подобие шефства над самыми бедными девочками Шварцау, а Цита вдобавок шефствовала над пастухом овец Фердинандом, изгоем, которого звали «деревенским дураком». После обеда они с сестрой Франциской отправлялись в деревню для помощи малоимущим семьям – как раз в духе ее тезки, святой Зиты, в честь которой назвали принцессу.
Приблизительно в 10 лет дети покидали родительский дом для учебы в частных интернатах. Принцы Бурбон-Пармские грызли гранит науки в австрийском иезуитском колледже Stella Matutina – многовековой кузнице элиты. Дисциплина в этом учебном заведении была такой строгой, что позже один из выпускников мрачно пошутил, что ему, убежденному монархисту, после этой школы и в нацистском концлагере пришлось бы не так тяжело.
Принцессы учились в частной школе для девочек при монастыре Св. Иосифа в баварском Цанберге. Трудно было расставаться с семьей, с большой дружной компанией братьев и сестер. Отныне домой Цита приезжала лишь на летние и рождественские каникулы.
Жизнь в интернате была подчинена строгому распорядку: в 7 часов утра девочек собирали на утреннюю молитву, затем следовала месса, а уже потом начинались уроки. После обеда снова были уроки, затем занятия гимнастикой и подготовка домашних заданий под контролем сестер ордена салезианок.
И хотя обеденный зал в монастыре по величию мог сравниться с дворцом, обстановка в нем была спартанская – длинные деревянные столы и лавки, никакой роскоши. Девочки должны были сами забирать свою порцию на раздаче в другом конце зала. За супом все обязаны были хранить молчание, и лишь потом позволялось общаться вполголоса.
Насколько можно судить по сохранившимся вступительным тестам, Цита поступила в школу с довольно посредственными знаниями арифметики и естественных наук. А вот ее познания в сфере языков были впечатляющими. К концу второго года обучения девочке удалось занять второе место по успеваемости в классе – после дочери одного мюнхенского полковника.
В ее классе, состоявшем всего из десяти девочек, она была единственной принцессой. Две ученицы происходили из семей мелких дворян, остальные были дочерьми предпринимателей, военных, чиновников. В классе ее сестры Франциски из 17 девочек пятеро носили как минимум графский титул. Из 92 воспитанниц интерната, кроме сестер Бурбон-Пармских, была только одна принцесса – из католической ветви Гогенцоллернов.
По воспоминаниям одноклассниц, в школе Цита была одинаково любезна со всеми, но близких подруг не имела. Лишь с одной девочкой из класса, дочерью итальянского графа, она сохранила контакт до старости.
Сам по себе факт, что девочки из высшей аристократии обучались в интернате, был необычен и даже экзотичен для того времени. Еще недавно вообще невозможно было себе представить, чтобы принцессы королевской крови получали образование вместе с дочерьми мелких дворян и бюргеров. Но приходилось подчиняться новой моде. Ведь даже эрцгерцог Карл, который позже стал императором, обучался в публичной венской гимназии.
В 16 лет Цита покинула интернат. Незадолго до этого умер ее отец, а новым главой семейства стал сын герцога от первого брака. Он больше не считал нужным скрывать свою неприязнь к мачехе, что повлекло за собой бесконечные распри.
Циту отправили подальше от семейных ссор на британский остров Уайт, в аббатство святой Сесилии, расположенное в деревушке Райд. Настоятельницей этого католического монастыря была ее бабушка по матери – Аделаида. Там же Цита встретила и свою сестру, которую тоже звали Аделаидой. Этот монастырь не являлся учебным заведением. Его обитательницы проводили время в молитвах, изучали вопросы теологии, философии.
Через несколько месяцев на остров приехала тетя Циты, эрцгерцогиня Мария Тереза. Она забрала девушку в Австрию, где семья уже готовила для нее планы на будущее…
Продолжение в след. номере.
Наталья Скубилова
Фото подобраны автором
