Борис Семенович Рубашкин (настоящая фамилия Чернорубашкин) – австрийский и русский оперный певец (баритон), исполнитель русских и цыганских песен и романсов. Родился 17 июня 1932 года в Софии в семье донского казака Семена Терентьевича Чернорубашкина, бежавшего из России семнадцатилетним юношей после казни большевиками старшего брата сначала в Турцию, а затем в Болгарию; скончался 12 мая 2022 года в Зальцбурге в возрасте 89 лет.
О переезде в Вену и танцах в Фольксопере
Тогда я жил в Болгарии, был женат на болгарке и решил искать работу в Чехословакии. И мы, заехав по дороге в Белград, зашли в австрийское консульство и попросили дать нам транзитные визы. Хотелось увидеть Вену, памятник Штраусу и прочие достопримечательности. А приехав в столицу Австрии, мы решили там остаться. Так что в 1962 году началась наша эмигрантская жизнь.
Сначала полиция отправила нас в лагерь для перемещенных лиц, и мы с супругой оставались там около полутора месяцев. Австрийцы увидели мой советский паспорт (хочу просто пояснить: когда мой отец получал советское гражданство, я и мой брат Константин попали в его паспорт автоматически, а когда нам исполнилось по 16 лет, нас официально вызвали в посольство и выдали советские паспорта) и были, конечно, в недоумении: я – советский гражданин, жил в Болгарии, учился в Праге… Но эта история закончилась благополучно.
Квартиры в Вене были ужасно дорогие. Несмотря на мое университетское образование и опыт танцора, найти работу было очень сложно, поскольку я не знал немецкого языка. Меня отправили на фирму, которая продавала автомобильные шины и другие изделия из резины. Работал я в подвале. Однажды коллега показал мне объявление в газете о том, что в Фольксоперу (Народная опера. – Прим. ред.) ищут танцоров. Конкурс должен был состояться через семь дней. Я освободил себе место прямо в подвале и стал там репетировать. Напряжение было ужасное.
Когда я пришел на конкурс, то весил 59 килограммов. Балетмейстер сказала: «Молодой человек, я вижу, что вы танцевали, и я вас беру. У вас такая фигура! Посмотрите на моих танцоров: они же каждый день пьют пиво». Так я стал членом балетной труппы Фольксоперы.
О начале певческой карьеры
В один прекрасный день знакомый болгарин, который учился вокалу в Вене, пригласил меня на рюмку водки в дорогой русский ресторан «Жар-птица». Его любили посещать миллионеры, после спектаклей сюда заходил Рудольф Нуреев и другие известные артисты. Мой знакомый начал что-то петь, а я, выпив 3–4 рюмочки водки, стал ему подпевать. Тогда он попросил меня исполнить что-нибудь русское. Почему бы и нет?! Смелости хоть отбавляй, водка уже в крови. Под аккомпанемент оркестра я спел «Стеньку Разина». Когда закончил, все стали мне аплодировать. С одного стола послали бутылку вина, с другого – водку. Я спел вторую песню, третью… А мне всё говорили: «Пой, пой!»
Тут пришел хозяин и строго спросил: «Кто здесь поет?» Я решил, что нас сейчас оттуда выкинут, а он неожиданно предложил мне выступать в его ресторане. Я объяснил, что занят в театре, что у меня спектакли, а он успокоил: «Ничего, приходите, когда вы будете свободны. И после спектаклей тоже приходите».
Я жил тогда в двенадцати километрах от центра Вены, на даче у хозяина резиновой фирмы, в которой продолжал работу, совмещая ее с выступлениями в Фольксопере. А когда я еще и начал петь по вечерам в «Жар-птице», то спал по 4–5 часов. Потом мой договор с Фольксоперой закончился, я не стал его продлевать и остановился на работе в ресторане – там я зарабатывал очень хорошо.
Однажды вечером тот же знакомый болгарин привел в ресторан свою преподавательницу из Венской консерватории. Когда она услышала, как я пою, сказала: «Ваше место не здесь, вы созданы для оперной сцены», и предложила мне уроки оперного пения. Это было в 1967 году. Я проучился у нее всего два года и выиграл конкурс баритонов в Зальцбургской опере.
В ресторане со мной произошло еще одно счастливое событие. Туда приходили деловые люди – икры поесть, водки попить… Как-то зашла компания из четырех мужчин. Меня подозвал один из них, швейцарец, дал свою визитную карточку – владельца звукозаписывающей студии и попросил сделать пробные записи. Я собрал оркестр, мы записали четыре песни, и я послал их в Швейцарию. Вскоре он позвонил мне и предложил контракт на четыре долго-играющие пластинки с русскими песнями.
Как видите, работа в ресторане принесла мне много хорошего, но она была очень тяжелой: начиналась с восьми вечера и заканчивалась в 3–4 часа утра. Зарабатывали мы с моими музыкантами хорошо, но мне все-таки пришлось бросить ресторан и направить все свои силы на оперное пение.
О Зальцбурге
В 1967 году я приехал в Зальцбург, начал там петь в Опере и постепенно расширял свой репертуар. И так я подготовил около 25 заглавных оперных партий. Меня стали приглашать на гастроли в Германию, Норвегию, Голландию, но я не мог никуда поехать, потому что зависел от спектаклей в Австрии. Тогда я бросил театр и стал самостоятельным певцом. В 1970 году я решил навсегда остаться в Зальцбурге и купил там дом. Так до сих пор и живу в этом прекрасном городе.
Об Италии и гастролях
Как-то в «Трубадуре» меня услышал один итальянский тенор и предложил поехать учиться в Италию. Он повез меня к известному певцу Марио дель Монако, и тот взял меня в ученики. Потом я работал над итальянской техникой пения с мадам Корти в Милане.
У меня были гастроли на оперных сценах Буэнос-Айреса, Чили, Колумбии. В Северной Америке я тоже выступал – в Сан-Франциско и Лос-Анджелесе. Но русскую музыку я бросить не мог. У меня был балалаечный оркестр из четырех человек, и мы ездили в турне по Европе; дважды были в Америке и Австралии. Там я пел для русских эмигрантов.
О русском танце
Обычно, когда я исполнял быстрые русские песни, многие люди вставали и пробовали танцевать. И я подумал: «Как же так – нация моего отца не имеет своего современного танца!» У итальянцев он есть, и у французов есть, и у испанцев, и у аргентинцев… У всех! А вот русского танца нет. Тогда я взял песню «Катюша», которая нравилась всем, и написал танцевальный вариант. Это было в Париже. Я назвал свой русский модерновый танец «Казачок». Он имел огромный успех и принес мне – может, это нескромно сказано – мировую славу. Так что «Казачок» танцевали, танцуют и будут танцевать еще долгие годы.
Над материалом работали Ирина Мучкина и Даша Любинская, июль 2007 г.
Интервью дано в сокращении.
