Хорошо побродить осенью по окрестностям Нойленгбаха. Тут покой и тишина. Ненавязчивое солнце или приятная туманная взвесь. Ноги сами ведут в грибные места на «тихую охоту».
Если увлечься поиском грибов, то на несколько часов совершенно забываешь о людях и о цивилизации. И тебе совершенно невдомек, что здесь, среди просторов Венского леса, стоит замок Планкенберг, возле которого в позапрошлом веке находился знаменитый «поселок художников» или «художественная колония». В ней – среди прочих жителей, впоследствии знаменитых – творила и совершенствовала свою неповторимую манеру художница Тина Блау.
Родилась Тина 15 ноября 1845 года в Вене, в семье врача. И работа отца, и квартира семьи находились на территории австро-венгерского военно-медицинского корпуса. Узкие пространственные рамки волей-неволей стесняли жизнь и быт. Чтобы выйти за их пределы, девочка начала рисовать. А отец, увидев ее устремления, активно поддержал их и помог дочери стать настоящей художницей. В юности Тина стала брать уроки у Августа Шеффера, а позже – с 1869 по 1873 год – продолжила занятия в Мюнхене у Вильгельма Линденшмита. И уже после Мюнхена она переехала в «художественную колонию», но пробыла там сравнительно недолго – вероятно, из-за конфликта Эмилем Якобом Шиндлером, вместе с которым снимала студию.
Исход из поселка художников не остановил ее творческих поисков, как и поисков личного счастья. В 1883 году она, будучи еврейкой по рождению, перешла в лютеранство и стала женой коллеги по творческому цеху, художника-баталиста Генриха Ланга, который среди прочего прославился неповторимым изображением лошадей.
Семья переехала в Мюнхен, уже не понаслышке знакомый Тине (которая взяла фамилию мужа и стала Тиной Блау-Ланг). Там художница получила место преподавателя пейзажа и натюрморта в Мюнхенской ассоциации художников. Она наконец не только нашла свое заслуженное место в творческой иерархии, но и начала выставлять свои творения. И в натюрморте, и в пейзаже ей не было равных. В 1890 году в Мюнхене состоялась первая крупная выставка ее работ.
Казалось бы, пейзаж и натюрморт – жанры в некотором смысле противоречивые. Если пейзаж раскрывает пространство во всем его просторе и свободе, то натюрморт, который переводится с французского как «мертвая природа», без конца напоминает о том, что все живое смертно и имеет свои временные и пространственные ограничения. Тем не менее своим непосредственным и непринужденным штрихом, своим воздушно-легким мазком Блау-Ланг сумела показать, как же условны эти постулаты…
Но у искусства свои законы, а у жизни свои: в 1891 году не стало мужа Тины, который был старше ее всего на семь лет. Овдовев, художница нашла в себе силы не сломаться, а продолжить творческую деятельность. Все, что она себе позволила – максимально сменить обстановку. Десять лет Тина провела в Голландии и Италии. Вернувшись в Вену, она открыла собственное ателье в знаменитой Ротонде на территории Пратера. В 1897 году вместе с Ольгой Прагер, Розой Майредер и Карлом Федерном она основала Венскую женскую художественную академию и преподавала в ней вплоть до 1915 года.
Однако здоровый дух не всегда сочетается со здоровым телом. Здоровье Тины стремительно ухудшалось. Свое последнее лето она провела в Бад-Гастайне, не прекращая работать. Но 31 октября в санатории Вены, куда она приехала на медицинское обследование, у нее остановилось сердце.
Власти столицы выделили ей почетное место для погребения на Центральном кладбище.
А нам в наследство остались ее натюрморты и пейзажи. И, отправляясь за грибами в окрестности Нойленгбаха, мы будем не только наслаждаться тишиной, но и вспоминать тот самый «поселок художников». Может, именно в этих краях Тина открыла какой-то волшебный закон, позволяющий примирить такие разные жанры, как натюрморт и пейзаж.
Анна Берг, г. Вена
