В прошлом номере мы писали о таком культурном феномене австрийской столицы, как «Wiener Schmäh». И среди прочего размышляли, как бы поточнее перевести это понятие на русский язык. В результате решили оставить как есть, без перевода – ни один из вариантов не дал бы точного, стопроцентного соответствия.
Та же история с понятием «Wiener Grant». Перевести его практически невозможно, но и оставить без внимания этот феномен венской культуры нельзя.
Сначала немного этимологии. «Wiener Grant», в отличие от «Wiener Schmäh», заимствован явно не из идиша и не является какой-то хитрой диалектальной производной. По всей видимости, «Wiener Grant» восходит к испанским грандам, которые появились в Вене вместе со знаменитой Испанской школой верховой езды. Замкнутые, знающие себе цену, порой надменные и глядящие свысока на местное население, гранды явились той яркой краской, которая сначала не могла не броситься в глаза в палитре венского многоцветия и которая с течением времени растворилась во всех оттенках столицы и превратилась в часть общего фона.
Сегодня «Wiener Grant» – этакий недобрый брат-близнец «Wiener Schmäh». «Wiener Grant» брюзглив, ворчлив и язвителен, но язвителен без капли веселья. Он сродни монотонной вязкой депрессии, у которой забыто начало и не предвидится конца. Это застывшее в строгой печали лицо пассажира общественного транспорта. Вежливое хамство официанта, который требует быстрее доедать и допивать, потому что кафе закрывается, а персонал не намерен работать до последнего посетителя. Высокомерная речь маститого доктора, который принимает пациента с таким видом, словно тот много лет не хочет возвращать врачу старый долг. Ворчание избирателя по поводу очередного оскандалившегося политика, которого, впрочем, избиратель и раньше не сильно жаловал. Это множество других вербальных примеров, холодных и серых, как весна в Вене…
Поразительно, как быстро в одном из самых красивых, богатых и благополучных городов Европы прижилось это явление! И если с его происхождением все более или менее понятно, то секрет его жизнеспособности и долголетия разгадать значительно труднее.
Однако позволим себе несколько гипотез.
Первая разгадка, видимо, таится в серьезной культурной закваске австрийской столицы. Зерно упало на благодатную почву, удобренную печальной сатирой знаменитых венских авторов – от Грильпарцера, Ведекинда и Музиля до Хандке и Фалько.
Вторая – в сохраняющемся с давних пор расслоении общества, в котором беспечно живет лишь небольшая его прослойка, в то время как «черная кость» вынуждена работать и платить существенные налоги.
Третья – куда же без нее? – в венском психоанализе, который позволяет пациенту максимально расслабиться и дать волю эмоциям.
И следом за ней четвертая – потенциально таким пациентом является любой житель города. Особенно если он из категории среднеобеспеченных граждан, живет не в собственной, а в съемной или муниципальной квартире и отдыхает после рабочего дня за парой бокалов пива или «шпритцера» у колбасного киоска в компании таких же, как он сам.
Закончим, пожалуй, на пятой, чтобы не множить список гипотез, и без того получившийся не очень коротким. Общеизвестно, что депрессиями страдают жители городов, славящихся стабильной и безопасной жизнью. А жителям бедных кварталов и городских трущоб страдать некогда, ведь их задача – выживать, не предаваясь никаким рефлексиям. Потому граждане множества бедных, коррумпированных и небезопасных стран искренне чувствуют себя счастливыми. В минуты спокойствия они радуются, на переживания у них нет времени. Это слишком большая роскошь для жизни, полной стрессов. И парадокса тут никакого нет…
Можно ли признать «Wiener Grant» культурным феноменом? Разумеется. Можно ли его полюбить? Вряд ли. Можно ли от него уклониться? Сложно.
Но о нем можно написать, его можно объяснить, с ним можно мирно сосуществовать. Однако следует помнить, что негативные эмоции заразны. Укрепляйте свой ментальный иммунитет и старайтесь, как бы банально это ни звучало, чаще шутить. Никогда не забывайте о его добром брате-близнеце по имени «Wiener Schmäh»!
Анна Берг, г. Вена
