Вена эпохи бидермайера славилась своей музыкальной жизнью. Ни в одном другом городе не жило столько знаменитых композиторов. В развлечениях не было недостатка.
Концерты, спектакли, балы, оперы… Казалось, невозможно предложить вниманию искушенной венской публики что-то новое.
Но хореограф и импрессарио Фридрих Хоршельт (1793–1876) из Театра-ан-дер-Вин придумал в 1815 году нечто, чего Европа еще не знала – детский балет.
Все представления с участием детей проходили с аншлагом. Публика толпами валила на спектакли, некоторые из них («Лесная дева», «Горный дух») повторялись по 50 раз и более.
На декорации и прочий антураж не жалели средств. Костюмы из тюля и органзы намеренно подчеркивали невинность и грациозность юных балерин. «При виде этих маленьких, очаровательных, воздушных, порхающих существ у каждого из публики создавалось впечатление, что он попал в волшебный мир сильфид и эльфов».
Большую часть балетной труппы составляли девочки из небогатых мещанских семей, дочери мелких служащих и ремесленников. Недостатка в кандидатках не было – юным танцовщицам платили щедро. Жалованье девочек было ощутимым подспорьем для семейного бюджета, а нередко и единственным доходом. Ах, как родители гордились своими хорошенькими дочерьми, от которых были без ума даже высокие господа!
Но со временем критика этих мероприятий становилась все громче. Позволительны ли такие изнурительные репетиции, представления, а порой и побои во время репетиций для неокрепшего детского организма? Также ставилась под вопрос и моральная сторона этой затеи – утверждалось, что балет ведет к деградации юных душ и к грехопадению. Театральный критик Франц Грефер назвал детский балет «труппой лилипутов», «безвкусной комедийной выходкой, которая основана на принижении детского достоинства».
В народе пошли нехорошие слухи о хореографе Хоршельте и его «эльфах»… Разве не подозрительно, что у Хоршельта появилось необычайно много друзей среди господ самого высшего общества? Разве не странно, что многие юные балерины стали щеголять в дорогих нарядах и украшениях, а их семьи могут себе позволить красивую мебель и экипажи?
И в конце концов сам император Франц, который несколько раз посетил эти постановки с супругой и вроде был доволен, вдруг запретил продлять лицензию для детского балета. Последнее представление «Горного духа» состоялось в ноябре 1821 года, и, как писали газеты, «публика рыдала, сожалея об этом».
Что же случилось? Вскоре выяснилось, что некоторые состоятельные господа не ограничивались простым созерцанием полуголых детских телец в театре, а использовали юных балетных девочек для удовлетворения своих самых низменных потребностей… Среди них были и аристократы, что особенно разозлило императора Франца, который сам был примерным семьянином и ожидал такого же поведения от представителей своего класса.
Центральной фигурой в этом скандале был 47-летний князь Алоиз Кауниц – внук знаменитого канцлера Священной Римской империи и советника Марии Терезии.
Князь был женат, имел четырех дочерей, но жил отдельно от семьи. О его сексуальных связях с малолетними было известно еще задолго до истории с детским театром. Целая армия столичных своден поставляла ему юных девственниц (другие его не интересовали). Он даже ввел систему номерков (как в наше время у врача в поликлинике), чтобы сводницы приходили к назначенному времени, а не толпились все вместе в его приемной.
Появление детского театра в Вене было как нельзя кстати для удовлетворения похоти педофила. Позабыв о стыде и приличиях, князь чувствовал себя безнаказанным и действовал широкомасштабно, используя юных балерин как своих наложниц.
Князь Кауниц обедал, когда 6 июля 1822 года в дверь его венского дворца постучали стражи порядка. Его Светлость был арестован комиссаром криминальной полиции Шлезингером. При обыске у князя, кроме прочего, обнаружили 10 золотых табакерок с дурманящими сортами нюхательного табака и пять портмоне, туго набитых адресами девочек-балерин.
Процесс длился три месяца. Документы по делу Кауница охватывают более 1 000 страниц (из них более 400 страниц занимает допрос князя). В качестве свидетельниц по делу привлекались около 200 девочек (почти все они были из детского балета Хоршельта).
В ходе процесса были доказаны сексуальные связи князя по крайней мере с 50 несовершеннолетними. Задержанный настаивал на том, что он всегда дожидался 14-летия девочек (возраст согласия). Однако были установлены и его связи с 13-летними и даже с 12-летними.
Документы процесса были засекречены более 100 лет, и лишь в середине ХХ века эта скандальная история стала известна широкой общественности.
Из показаний Анны Шварц (девочке было 12 лет на момент ее растления князем):
«Господин князь зашел к нам примерно год назад и потребовал показать ему уборную. Моя мать отвела его в комнату, где стояло кресло-туалет. Он посидел на нем и ушел. С тех пор он часто заходил к нам и каждый раз направлялся в комнату с креслом-туалетом. Я должна была по его требованию нюхать табак и чесать ему спину и голову, пока он там сидел. Он дарил мне дукат. В один праздничный день он пришел к нам в полдень… Я пошла за ним в комнату и поцеловала ему руку. Он сел в кресло и стал читать книгу. Князь дал мне понюхать коричневый табак, отчего у меня закружилась голова. Он поднял мою юбку и засунул палец в мою п..ю, и мне было больно… Последний раз господин князь заходил к нам примерно три недели назад, в воскресенье. Он сел в кресло, расстегнул брюки, вынул свою толстую плоть и велел мне ее пощекотать. Я сделала, как он просил, и вскоре оттуда полилось что-то белое, он вытер это носовым платком. Я в тот же день рассказала об этом матери, за что она меня побила.»
Среди документов дела есть некий «договор», датированный 1813 годом (то есть еще до возникновения детского театра), между князем и копировальщиком нот Иосифом Гляйхом. Предметом этого «соглашения» была 14-летняя Луиза Гляйх. В расписке князь обязался погасить долги Иосифа и платить дополнительно 800 гульденов в год, а также спонсировать аренду квартиры, покупку мебели и дров в обмен на статус «любовника» его дочери.
В том, что аристократы и прочие состоятельные господа имели любовниц и содержанок, ничего нового не было. Главное – жениться на женщине своего класса, а приятные приключения можно было всегда найти вне брака. И служанки во все времена беременели от своих господ. И это не считалось преступлением. Но то, чем и в каких масштабах занимался Кауниц, – это было уже слишком. Поэтому император не мог покрывать князя, в то время как на единичные подобные проступки Его Величество просто закрывал глаза.
Весь процесс князь Кауниц придерживался стратегии, что половые акты он совершал лишь с девочками, достигшими возраста 14-ти лет. Тех, кто младше, по его словам, он «просто трогал».
Однако некоторые свидетельницы утверждали, что Кауниц все же имел с ними интимную близость до наступления их 14-летия. Например, об этом говорится в показаниях 13-летней Луизы Абек, падчерицы часовщика: «В 8 часов я пришла к господину графу, который еще лежал в постели. Он пообещал сделать меня счастливой, если я отдам ему свою девственность. Потом он потребовал лечь рядом с ним, и я послушалась. Господин князь поднялся и встал у края кровати, положил мои ноги к себе на плечи и засунул свой член в мою…»
В документах много таких свидетельств, не буду больше цитировать. Также опущу показания Кауница, что он делал с балеринами помимо половых актов, по каким девичьим частям тела и чем он водил, чтобы раньше времени не нарушить их девственность.
Ни в одном случае не было установлено применение физического насилия к жертвам. Князь обычно использовал метод подкупа. Описания подарков, материальных благ и денежных сумм, которыми расплачивался педофил, занимают многие страницы в судебных документах.
Через пару дней после ареста Кауница несколько его родственников-аристократов (граф фон Врбна, князь Клеменс фон Меттерних) подали петицию об освобождении его до суда – «для сохранения чести князя Кауница и его семьи». И самая циничная приписка, на мой взгляд: «Свидетели обвинения принадлежат к самым низким и порочным слоям, поэтому их показания нельзя рассматривать как достоверные с точки зрения закона».
Действительно в те времена было принято оставлять обвиняемых в чем-либо дворян или других состоятельных граждан на свободе до суда. Предполагалось, что у них есть недвижимость и нет риска, что они бросят все и сбегут куда глаза глядят. Но в случае с Кауницем вмешался сам император и велел отклонить эту петицию. Князь остался в заключении.
Уже в начале суда стало ясно, что обвиняемых здесь много. Помимо основного процесса против Кауница, было открыто 15 дополнительных суб-процессов, в ходе которых за сводничество привлекли около полусотни человек, среди них были родители многих девочек и профессиональные сводни. В качестве последних фигурировали даже две дворянки.
Некая адъюнкт-вдова Гёбель обвинила Кауница в том, что именно по его вине ее дочь Регина угодила в дом сумасшедших. Мол, князь обещал матери пожизненное содержание, лишил девочку девственности, в течение трех месяцев восемь раз имел с ней половую связь, а содержание платил лишь три года, после чего угрозой забрал расписку-обязательство. Девочка заболела и помутилась рассудком.
Почти все акты растления совершались с согласия родителей и опекунов девочек, а иногда и по их настоятельному требованию.
Небольшой отрывок из документов с упоминанием происхождения некоторых жертв князя:
Луиза Луппи – дочь служащего,
Катарина Каничек – дочь белошвейки,
Франциска Шиллингер – дочь золотых дел мастера,
Барбара и Винценция Цирирски – дочери камердинера,
Франциска и Катарина Крауз – дочери кучера,
Генриетта Ротманн – дочь повара.
Многих удивила та легкость, с которой родители продавали самое святое и ценное – своих дочерей (совсем еще детей) – 45-летнему педофилу. Судей также поразило то, с какой готовностью и интимными подробностями дети рассказывали о том, что с ними произошло. Одна девочка, Франциска Шульц, заявила, что ей было все равно, кто лишит ее девственности, а «господин князь» хотя бы щедро заплатил за это.
Наверное, стоит посмотреть, как родители докатились до такой жизни. В Австрии эпохи бидермайера около 40 % женщин оставались незамужними. Главной причиной были строгие брачные правила, которые диктовало общество. Если девушка-мещанка не могла похвастать ни приданым, ни внешностью, ни возможностью в будущем что-то наследовать, она рисковала остаться в девках. Она не могла выйти замуж ниже своего статуса, например, за бедного крестьянина (богатый крестьянин сам не взял бы ее в жены). Парень из бедной семьи мог кое-как пробиться в жизни сам, а вот девушка – только через замужество. Вдовы чиновников низкого ранга влачили жалкое существование на мизерную пенсию. У них не было средств на приданое дочерям. Также можно вспомнить (в России) Сонечку Мармеладову. Ведь не существовало никакой социальной системы. И возможностей честно заработать деньги у девушек было не так много.
Тут многим родителям и приходила в голову идея отдать дочку богатому мужчине для интимных утех. Или устроить ее содержанкой, или хотя бы просто продать ее девственность подороже – для них это было лучше, чем если бы девочка подарила ее кому-то бесплатно. А принцы и графы славились еще и тем, что они могли помочь своей бывшей пассии удачно выйти замуж и тем самым обеспечить ее на всю жизнь.
Примечательно, что лишь одна из 200 девочек забеременела после сексуальных действий Кауница. И это объяснимо – жертвы педофила были не старше 16 лет, то есть еще не в фертильном возрасте (менструация в эпоху бидермайера начиналась ближе к 16 годам). Он намеренно выбирал девочек такого возраста – нет риска беременности или вероятности подцепить венерические заболевания.
По тогдашним австрийским законам половой акт с лицами, не достигшими 14-летнего возраста, карался тюремным заключением и штрафом. Но спустя годы трудно было с уверенностью сказать, была ли какая-то конкретная девочка действительно младше 14-ти лет на момент растления. Как показал медицинский осмотр, многие из допрошенных оказались не девственницами. Но тут тоже сложно было доказать, что это вина именно Кауница (в Вене он был не единственным любителем маленьких девочек).
Во время процесса князь постоянно утверждал, что он благородного происхождения и по статусу гораздо выше свидетелей обвинения, поэтому верить следует ему, а не каким-то низкородным.
Тереза и Фанни Эльсслер тоже были воспитанницами детского балета Хоршельта и в детстве также стали жертвами педофила Кауница. Но «дело Кауница» не нанесло вреда их репутации. Обе сестры сделали блистательную карьеру, особенно младшая Фанни, которая была одной из выдающихся балерин-танцовщиц XIX века. А Терезе даже удалось выйти замуж за принца Адальберта Прусского (морганатический брак).
Через три месяца, в сентябре 1822 года, педофилу был вынесен приговор. Кауниц обвинялся в «растлении, разврате и сводничестве». Он лишался своих дипломатических постов. Ему запрещалось появляться в Вене и надлежало отныне проживать в своем поместье в Моравии.
Через полгода в Вену пришло полицейское донесение из Брно, в котором говорилось, что Кауниц не оставил своих привычек и по-прежнему домогается юных девочек. О его дальнейшей судьбе мне ничего не известно. Старый педофил умер в возрасте 75 лет в Париже.
Наталья Скубилова, г. Вена
Фото подобраны автором
