Хочу рассказать о четырех сестрах императрицы Елизаветы Баварской (Сисси) чуть больше, чем вы найдете в Википедии. Начну не со старшей, а с третьей по счету – Марии.
После того как герцогиня Людовика «посадила» на австрийский трон свою дочь Элизабет (Сисси), она принялась подыскивать привлекательных женихов и для остальных наследниц. «Привлекательных» не в смысле внешности, а в смысле наличия короны или перспективы получения таковой.
Принцесса Мария выросла в идиллическом баварском имении Поссенхофен на берегу Штернбергер-Зее в живописных предгориях Альп вместе с тремя братьями и четырьмя сестрами. Отношения между родителями не были такими безоблачными, какими они показаны в лубочном фильме-трилогии «Сисси» из 50-х годов.
Супруги не любили друг друга. Герцогиня Людовика считала себя обиженной судьбой и выданной замуж за человека ниже ее по рангу. Она, дочь баварского короля, в девичестве была принцесса «von Bayern», а в замужестве стала герцогиней всего лишь «in Bayern».
Поясняю. Оба титула переводятся на русский одинаково – «Баварский/ая», а вот на немецком это не одно и то же. «In Bayern» – это боковая линия Виттельсбахов, она чуть ниже, чем «von Bayern».
Людовика завидовала сестре Софии, которая в замужестве стала эрцгерцогиней и матерью императора. Герцог Макс тоже не жаловал супругу. Тем не менее герцогская пара старалась сделать все возможное, чтобы у их восьмерых детей было счастливое, безмятежное детство. И это им вполне удалось – позже их взрослых детей в моменты жизненных бурь всегда тянуло в родительский дом.
Когда Марии исполнилось семнадцать лет, ее руки попросил 23-летний принц Франциск, герцог Калабрийский, который не блистал ни внешностью, ни умом, но зато являлся наследником Королевства обеих Сицилий и старшим сыном короля Фердинанда II из династии Бурбонов.
Король посчитал политически выгодным женить сына на принцессе из дома Виттельсбахов и тем самым стать свояком австрийского императора. Ведь ситуация в королевстве была нестабильная, его лихорадило от восстаний, покушений и терактов. Никогда не помешает заручиться помощью более сильного соседа, думал он. Габсбурги могли быть полезными, ведь совсем недавно (в 1848 году) они уже помогли подавить волнения.
То есть сицилийский трон, на который честолюбивая герцогиня Людовика собиралась «усадить» вторую дочь, шатался уже очень-очень сильно. Но, увы, часто в истории слова «корона» и «трон» затмевали разум аристократических мамаш.
Марии показали миниатюру из слоновой кости с изображением жениха. Судя по тому портрету, принц вроде был недурен собой. Однако Сисси в письме сестре по секрету сообщила, что портрет сильно льстит оригиналу, об этом ей доложили по дипломатическим каналам.
Но отступать было некуда. В январе 1859 года в Мюнхене per procurationem (через представителя) состоялось венчание Марии и сицилийского кронпринца. Да, в XIX-м веке в высших кругах еще практиковался такой вид венчания, особенно когда жених и невеста жили далеко друг от друга. Дороги были плохие, железнодорожное сообщение еще не очень развито, и поездка могла занять много недель. К тому же король Фердинанд был тяжело болен, и кронпринцу надо было на всякий случай оставаться поблизости.
Бракосочетание праздновалось помпезно – ведь замуж выходила будущая королева.
Затем новоиспеченная кронпринцесса отправилась в Неаполь к своему нареченному, по дороге заехав в Вену к сестре. Сисси сделала все, чтобы Мария подольше оставалась рядом с ней. Это был период фашинга (карнавала) – самое веселое время года в Вене. Одно развлечение сменялось другим, и Мария не спешила уезжать. Мать в Баварии уже тревожилась – чем дольше дочь пробудет в Вене, тем тяжелее будет расставание. Наконец, через несколько недель специальным императорским поездом в сопровождении сестры Мария отправилась в (тогда еще австрийский) Триест, где ее уже поджидал посланный за ней королевский корабль.
Парусник взял курс на юг. Семнадцатилетняя кронпринцесса, герцогиня Калабрийская, которая до этого момента жила только в кругу своих родных, осталась одна, предоставленная судьбе. Она ехала в чужую страну, языком которой не владела, к абсолютно незнакомому человеку, с которым ее уже связывали узы брака.
В гавани Бари молодую ждал сам король Фердинанд II, который, несмотря на плохое самочувствие, прибыл из столицы Неаполя встречать невестку. Здесь Мария впервые увидела своего супруга. Большее разочарование трудно себе представить: еще более невзрачный, чем она ожидала, замкнутый, нелюдимый…
А Франциск сразу же влюбился в свою молодую жену. И его единокровным братьям и сестрам Мария тоже понравилась. Посмотрите на фотографию, которая была сделана вскоре после их встречи: на лицах молодых уже написано все, что они думают друг о друге и о своем браке.
Чуть позже выяснилось, что Франциск одержим религиозным фанатизмом: его любимым времяпровождением было чтение церковной литературы и изучение легенд о святых. Он мог часами вести беседы на религиозные темы со своим духовником или молиться, погружаясь в некий транс.
Родной матери принц не знал, она умерла при его родах. Мальчика воспитывала властная мачеха Мария Терезия (из боковой ветви Габсбургов), которая подавляла и без того слабую волю пасынка. Вероятно, ее злило, что Франциск, являясь старшим сыном короля, «отнимал» корону у ее сыновей. Кронпринц боялся мачехи пуще огня.
Но это было еще не все. Принц не мог осуществлять свой супружеский долг из-за фимоза (сужение крайней плоти. – Прим. ред.). Небольшое хирургическое вмешательство помогло бы решить эту проблему, но Франциска очень пугала операция, да и его половое влечение было довольно слабым. Он предпочел оставить все как есть и уповать на Господа.
Свидетельства о том, как прошла первая совместная ночь супругов, весьма противоречивы. Из одних источников следует, что молодая жена провела ее на старинном ложе под бархатным балдахином с золотыми кистями в полном одиночестве. Другие источники говорят, что принца буквально втолкнули в супружескую спальню, заперли за ним дверь снаружи и он до утра молился в углу на коленях, пока его красавица-жена рыдала в подушку. По третьей версии – у принца накануне первой брачной ночи от волнения начались рвота и понос, и он провел все время на горшке.
Что бы там ни случилось в ту ночь, это определенно не соответствовало представлениям молодой девушки о супружеском долге. Франциск любил жену платонически. Он любил не реальную Марию, а ее образ, созданный им, – как любят и боготворят святых мучениц.
Мария теперь была окружена королевской роскошью. Все было так не похоже на провинциальный уютный замок в родном баварском Поссенхофене, где она провела безмятежное, счастливое детство. Палаццо Реале и Палаццо Каподимонте в Неаполе (столице Королевства обеих Сицилий), грандиозный Палаццо в Казерте с его 1 200 комнатами и залами, который мог конкурировать с Версалем. Здесь во всем чувствовался старорежимный дух (Ancien Régime), подчеркивалось господство Бурбонов, как будто и не было Французской Революции.
Через три месяца после прибытия Марии в Неаполь умер ее свекор – король Фердинанд II. Неопытный и нерешительный Франциск принял бразды правления королевством. Принял номинально. В реальности же всем заправляла властная мачеха и вдова покойного короля Мария Терезия.
Мария была очень несчастлива в роли супруги. Она была официально замужем, но в то же время вроде бы и нет. Собственный супруг ее не замечал и избегал. Теоретически отказ «консумировать» брак был веским поводом для развода, и даже строгий Трибунал Священной Римской Роты (суд в Ватикане, контролирующий действительность брака) наверняка посчитал бы развод целесообразным. Но Мария и думать не могла о таком.
Видя, что на итальянском полуострове наступают напряженные времена, она предложила преобразовать монархию из абсолютной в конституционную, чтобы дать недовольному народу больше свобод. Но свекровь сказала свое категорическое «нет»: власть дается монарху просто по факту его рождения от Бога, и делить эту власть с каким-то там народом немыслимо!
В сентябре 1860 года, когда войска Гарибальди стали надвигаться на Неаполь, королевская чета вместе со всей семьей укрылась в прибрежной крепости Гаэта.
Через несколько месяцев осады в крепости начались голод, тиф и холера. В то время как свекровь быстро сбежала оттуда, осознавая безысходность ситуации, девятнадцатилетняя королева проявила необыкновенную стойкость, ухаживая за ранеными и пытаясь поднять дух защитников крепости. Она и Франциск спали на простых походных койках и делились запасами провизии с солдатами.
Но Рисорджименто (движение за объединение раздробленной Италии) было уже не сдержать. Трон потерял не только неаполитанский король Франциск, но и великий герцог Тосканы, властители Пармы и Модены. И на обломках нескольких итальянских герцогств и королевств в 1861 году возникло одно единое государство – Королевство Италия во главе с королем Виктором Эммануилом II из Савойской династии.
После капитуляции экс-королевская пара поселилась в Риме и создала там правительство в изгнании. Папская область пока не была занята войсками Гарибальди.
Мария была подавлена, разочарована и потеряла всякую надежду на будущее. К тому же свекровь, поселившаяся с ними, отравляла жизнь молодой женщине.
Единственным близким для экс-королевы человеком была ее сестра Матильда, которая летом 1861 года вышла замуж за единокровного брата Франциска – Луиджи, графа де Трани, второго в очереди на трон обеих Сицилий. О Матильде я расскажу в следующем номере.
Марии исполнилось двадцать лет, она находилась в самом расцвете молодости и красоты. Ее брак длился уже два года, но в отношениях с мужем ничего не изменилось: Франциск боготворил свою красавицу-жену, а после ее отваги во время осады Гаэты почитал как святую мученицу. Но жили они по-прежнему – как брат с сестрой.
Мария часто провоцировала скандалы: публично курила сигары, ездила верхом в мужском платье, а в Остии ее видели купающейся нагишом в море.
Душа ждала… кого-нибудь,
И дождалась…©
Его звали граф Арман де Лаваесс. Он командовал папскими зуавами (это ватиканское воинское формирование существовало до 1870 года), был ответственным за охрану Палаццо Фарнезе и каждый день видел экс-королевскую чету. Он наверняка знал, как несчастна была в браке супруга Франциска. Да все это знали. Сплетни в те времена курсировали не меньше, чем сейчас.
Граф был юн и хорош собой. Ничего удивительного, что молодая жаждущая любви женщина потеряла голову.
Южные итальянские ночи были темны и полны огня и страсти. Сад дворца выходил на берег Тибра, откуда можно было незаметно ускользнуть на барке…
Экс-король Неаполя проводил время за чтением Библии и замаливанием своих несовершенных грехов, поэтому даже не заметил, как у него выросли ветвистые рога. Он не вникал, где пропадала и чем занималась его супруга. Лишь Матильда была посвящена в тайну сестры и покрывала ее.
Последствия этой греховной связи не заставили себя долго ждать. Мария оказалась в «интересном» положении. Подкинуть мужу «кукушонка» она не могла – брак все еще не был «консумирован». Сестры посоветовались и решили под предлогом визита к родителям уехать на время в родной Поссенхофен, подальше от Рима.
8 июля 1862 года мюнхенская пресса сообщила, что «королева Неаполя с сестрой графиней Трани были встречены на вокзале Мюнхена их отцом герцогом Максом Баварским и братьями Людвигом и Максом Эмануэлем» и «шесть празднично одетых учениц школы для благородных девиц вручили Их Высочествам букеты живых цветов». Затем последовал пышный прием во дворце короля Баварии, и только потом сестры отправились в родное поместье Поссенхофен.
Не нужно обладать богатой фантазией, чтобы представить себе реакцию герцогской пары на ситуацию, в которой оказалась их дочь. Скрывать истинную причину длительного пребывания Марии в родном гнезде стоило семье огромных трудов. Ведь она намеревалась остаться на несколько месяцев – пока не родит и не оправится от родов. Для соблюдения конфиденциальности Марии был запрещен всякий контакт с возлюбленным.
Король Баварии Максимилиан II сделал все возможное, чтобы грех его родственницы не стал достоянием общественности. Было решено, что до родов Мария попеременно поживет в разных виттельсбахских имениях, вдали от Мюнхена, дипломатов и журналистов.
Через два-три месяца супруг в Риме стал не на шутку волноваться – почему его красавица-жена так долго задерживается у родителей? А, может, и мачеха что-то ему нашептала. Личному врачу герцога Баварского было велено рассеивать подозрения Франциска медицинскими заключениями – мол, у молодой королевы «грудное недомогание», ей необходимо пребывание на водах и курортах, она еще слишком слаба для возвращения в Италию. Особенно успокоило и порадовало религиозного Франциска сообщение, что его жена приняла решение побыть в монастыре и предаться раздумьям о Боге.
24 ноября 1862 года в монастыре урсулинок в Аугсбурге Мария произвела на свет девочку, которую сразу отдали в приемную семью, откуда ее потом (якобы) забрала родня отца. Следы девочки потерялись. Что стало с ней в дальнейшем – неизвестно. Как, кстати, и неизвестно доподлинно имя ее отца. Кроме мемуаров племянницы Марии, графини Лариш, имя граф Арман де Лаваесс больше нигде не всплывает. А графиня была известная авантюристка и фантазерка. Историки не нашли упоминаний о дворянском роде де Лаваесс. В архивах Ватикана в списках охраны это имя также не значится.
Еще в качестве возможного кандидата в отцы ребенка иногда упоминается имя испанского маркиза де Лема (Salvador Bermúdez de Castro y Díez, I marqués de Lema), который был другом семьи и частым гостем в доме экс-королевской четы во время их проживания в Риме. Ему же приписывают и роман с сестрой Марии – Матильдой.
Однако достоверным остается тот факт, что Мария родила ребенка не от мужа и для этого приехала к родителям в 1862 году. От кого – наверное, этого мы уже никогда не узнаем.
Сначала Мария решила не возвращаться к супругу. Но семья провела с ней «разъяснительную» работу и составила план действий. Мария должна была явиться к мужу с повинной и покаяться в своем грехе. Но при этом следовало упирать на то, что Франциск тоже виноват в случившемся – он уклонялся от исполнения супружеского долга, что является тяжелым грехом в глазах церкви.
По иронии судьбы корабль, на котором Мария возвращалась к мужу, носил название La Concepción («Зачатие»). В гавани Чивитавеккья Марию встречал Франциск. Супруги не виделись девять месяцев. Им предстоял серьезный разговор. Условием Марии было, чтобы мачеха при этом не присутствовала.
Разговор возымел действие, и Франциск согласился на операцию. Паре удалось наладить отношения, и последующие тридцать лет они даже прожили в относительной гармонии.
В 1867 году от холеры вместе с самым младшим 10-летним сыном Дженнаро умерла мачеха Франциска. И даже после смерти она умудрилась унизить пасынка! В своем завещании она назначила опекуном младших детей не его, а своего брата – эрцгерцога Альбрехта.
В 1869 году у супругов родилась дочь Мария Пиа, которая, к сожалению, прожила всего несколько месяцев. Она умерла якобы по недосмотру няни. Больше детей у них не было. После смерти дочери Франциск еще больше впал в религиозный мистицизм.
В сентябре 1870 года экс-королевская чета была вынуждена покинуть Рим, поскольку город и вся Папская область, не встретив никакого сопротивления, были заняты итальянскими войсками. Владения Папы были «урезаны» до микроскопических размеров сегодняшнего Ватикана, а Рим был провозглашен столицей Итальянского Королевства.
Последующие годы супруги провели в скитаниях по Австрии, Франции и Баварии. Они жили на средства, выделенные им Королевством Италия в качестве компенсации за утраченный трон.
В 1875 году Мария сопровождала свою сестру-императрицу в Англию. Прирожденные амазонки, сестры страстно предались любимому времяпровождению английской аристократии – верховой езде и парфорсной охоте (охота с гончими собаками. – Прим. ред.). Для тренировок Сисси наняла 30-летнего шотландца по имени Бэй Миддлтон (Capt. William George «Bay» Middleton) – одного из лучших наездников того времени. И как это обычно бывает, когда у королевы или принцессы появляется молодой привлекательный учитель верховой езды (вспомним принцессу Диану), молва приписала им любовные отношения. Судя по всему, Миддлтон был влюблен в императрицу, но никогда не позволял себе ничего предосудительного. Он даже отказался от предложенных ею прогулок наедине, чтобы не компрометировать Ее Величество. Но слухи все равно поползли.
И не последнюю роль в распространении сплетен сыграла Мария. Вероятно, она завидовала сестре – та была лучшей наездницей, обладала гораздо большими финансовыми средствами и по статусу была выше. Сестры рассорились до конца жизни.
В 1894 году Франциск умер от осложнений диабета. Последние десятилетия жизни Мария провела с сестрой Матильдой, овдовевшей еще раньше. Обе умерли в 1925 году.
Наталья Скубилова, г. Вена
Фото: Wikimedia
