Рассматривая ментальные особенности той или иной нации, трудно обойтись без переменной величины, которая позволяла бы фиксировать их. Лучше всего, на мой взгляд, с этой задачей справляется такая величина, как концепт. Подобная форма позволяет не только маркировать данные особенности, но и создавать модели отношения к этому миру.
Под концептом в данном случае понимается «единица коллективного сознания, отражающая предмет реального или идеального мира и хранимая в национальной памяти носителей языка в вербально обозначенном виде» 1 или, проще говоря, лексически выраженная единица измерения культурной (ментальной) активности нации.
Концепт – это не отдельное понятие, а целый «пучок понятий, представлений, знаний, ассоциаций, переживаний, сопровождающих слово».2 Из группы именно таких «пучков» в конечном итоге и образуется концептосфера. У каждого народа она уникальна и может разительно отличаться от таких же концептосфер даже соседних народов. По принципу «что русскому хорошо, то немцу смерть». Во Франции, к примеру, важнейшими являются такие концепты, как дух критицизма (ésprit critique), свободолюбие (liberté), республиканские ценности (valeur républicaines), любовь (amour admiration), элегантность (élégance), бережливость (ésprit d’épargne), вкус к комфорту (goût du confort).3 Русская концептосфера напрямую связана с такими понятиями, как «душа» (в частности, «широкая душа»), «русский размах», «русский авось», «тоска», «судьба», «воля».
Для немцев решающими звеньями в цепи концептосферы остаются такие концепты, как мобильность (Mobilität), порядок (Ordnung), чистота (Sauberkeit), дисциплина (Disziplin), прилежность (Fleiß), бережливость (Sparsamkeit), законопослушность (Gesetz), перфекционизм (Perfektionismus).
У каждого народа собственная предрасположенность к определенным концептам.4 В конечном итоге именно они формируют понимание мира, взгляд на жизнь и отношение к ней. В чем же специфика именно австрийских представлений о счастье?
Прожив почти пятнадцать лет среди или, вернее сказать, в среде австрийцев, трудно было не обратить внимание на то, что все эти представления так или иначе связаны с такими понятиями, как Gemütlichkeit и традиция. По сути, это два основных ядра всей австрийской концептосферы. Остальные концепты примыкают к ним, зависят от них, образуя небольшие подгруппы концептов.
Концепт «жизненного комфорта» (Gemütlichkeit)
Итак, Gemütlichkeit. Трудно найти точный перевод этого слова на русский язык. Один только «мультитран»5 дает около семи определений на данный счет. Это и «уют», и «приветливость», и «добродушие», и «общительность», и «спокойствие», и «неторопливость», и «уютность». В общем, что-то милое сердцу, мягкое, бархатное, спокойное. Чтобы составить более точное представление об этом понятии, вернее концепте, и окончательно разобраться в его значении, следует обратиться к его этимологии. Концептуальная нагрузка заключена уже внутри самой лексемы Gemüt. В древнеиндийском языке она (ahd. gimuoti, mhd. gemüete, gemuote) обозначала внутренний мир человека в целом – в противоположность телесной оболочке.6
В XIX веке Gemüt приобретает пару изящных суффиксов и становится трендовым, почти философским понятием. Путевку в жизнь этому неологизму (Gemütlichkeit) дает бидермайер 7, у которого ноги эстетики растут уже не из мрачных галош натурализма, а из теплых и уютных домашних тапочек и плюшевого фэншуя позапрошлого столетия. Именно домашняя обстановка, в которой основное внимание стало уделяться изяществу кресел, нежности гобеленов, удачному расположению гостиной, идиллии пижам, пасторальной вычурности освещения, каминному настроению, по мнению «бидермайеристов», призвана была способствовать возникновению чувства Gemütlichkeit.
В настоящее время это понятие уже не ограничивается стенами дома, а распространяется практически на все сферы жизни и подразумевает под собой спокойствие, непринужденность, релаксацию, отсутствие навязчивых проблем. Как писал немецкий ученый О.-Ф. Больнов, «Gemütlich – это прежде всего поведение, при котором человек, отказываясь от активного проявления своих волевых качеств и активных действий как таковых, может предаваться релаксации и покою»8 (пер. автора). То есть речь в данном случае может идти об «эмоциональном состоянии душевного и физического комфорта»9 (пер. автора).
Все, что находится вне зоны этого комфорта, вернее, требует «активного проявления своих волевых качеств», немедленно попадает в категорию «стресса», от которого пытаются как можно быстрее избавиться. Стресс – это и косой взгляд шефа, и неоплаченный штраф за парковку, и насморк, и зависший компьютер, и забытый код доступа, и невозможность в определенный срок закончить работу и т. д.
Стресс презирают. Его гонят. Им пугают. Его боятся. По своей силе этот страх сравним со страхом немцев перед законом и порядком. Стресс в Австрии – это больше, чем стресс. Это почти табуизированное понятие. Любая форма его проявления воспринимается жителями страны «гор, рек, пашен и соборов»10 как посягательство на их личные интересы, на собственный ритм жизни, на свое аутентичное видение мира и на право на зону комфорта.
Ради этого комфорта австриец готов пожертвовать и удачной карьерой, и высокой зарплатой, и шикарной машиной. Он ему жизненно необходим, чтобы противостоять страху, синдрому белки в колесе, режиму хронической усталости, алгоритму шестеренки в механизме, сломанному бойлеру, поломанной психике, безжалостным законам умирающего капитализма и прочему мировому злу. Без него он просто перестает быть австрийцем и может запросто превратиться в кафкианского жука или немецкого «хектикера»11, суетливого непоседу, сына графика, внука минутной стрелки, раба органайзера и слуги «орднунга». А тут уже ни о каком понимании жизни и речи быть не может. Перефразируя Бернара Вербера, можно сказать, что долг австрийца состоит в том, чтобы растить в себе удовольствия 12. И он делает это с завидной настойчивостью и постоянством. Неслучайно за австрийцами в европейской культуре закрепилось еще одно определение: Lebensgenießer13, то есть люди, умеющие по-настоящему наслаждаться жизнью. Со вкусом. Стилем. И спокойствием.
Наиболее отчетливо стремление к удовлетворению фактора удовольствия проявляется в австрийских заведениях, таких как байзль (Beisl), хойригер (Heuriger) или кофехауз (Kaffeehaus). Там проводят время, не глядя на часы, не думая о работе, не опасаясь строгого взгляда кельнера, которому и в голову не придет выдворять засидевшихся постояльцев. Это не амстердамский фуд-трак, не американский Burger King, это Австрия. Заведения здесь являются вещью в себе, отдельной галактикой. В их стенах забываются все проблемы, которые невольно могут воскресить давно похороненный образ стресса.
Особо показательным с точки зрения австрийской ментальности является посещение кофейных домов (кофехаузов). Эта традиция досталась австрийцам в наследство от турок, оккупировавших Вену в конце XVII века. Покидая страну, подданные Османской империи оставили огромное количество мешков с удивительным продуктом, который пришелся по вкусу жителям Дуная. Вместе с кофе, словно в нагрузку, был перенят обычай неспешно, с восточной размеренностью и неторопливостью проводить время в специальных заведениях за чашечкой ароматного напитка. В XVIII и XIX веках это начинание приобрело несколько элитарный характер. Кофейные дома в то время стали служить пристанищем литераторов и музыкантов, являясь своего рода культурными клубами по интересам. В дальнейшем эти заведения стали более демократичными, и в настоящее время традиция посещения кофехауза – эталон общеавстрийского проведения свободного времени. Местные используют кофейные дома как место встреч, общения, покоя. Неограниченное по времени посещение кофейни, ненавязчивый сервис, подшивки бесплатных газет и журналов, многочисленные настольные игры, нежная выпечка и очень качественный кофе создают атмосферу семейственности, не обремененной тревогами этого мира. Эти дома – словно острова душевного равновесия в океане угрюмого индустриального мира. Посетитель кофехауза по большому счету мало чем отличается от посетителя русской бани. Регалии остаются в предбаннике, вернее, перед входом в кафе. Кофехауз – это австрийская мантра, медитация, релаксация, душевный фитнес-клуб и аптека для души в одном флаконе. Все это так или иначе нашло свое отражение в народном фольклоре. Согласно одной из поговорок, «плох тот человек, который забыл о себе. Но еще хуже тот, кто за неделю не удосужился зайти в кофехауз».
Другим популярным местом сбора австрийцев для ощущения ими полноты жизни является особый тип заведений, получивший название «хойригер». В данном случае имеются в виду винные кабачки, расположенные главным образом в Вене и ее окрестностях, где местные жители могут забыться, наслаждаясь вкусом вин урожая этого года. Их популярности способствуют низкие цены. Хозяева хойригеров как частные виноделы освобождены от налога и могут демпинговать государственные цены на вино14.
Если не удается отыскать открытый хойригер15, любой австриец, уважающий себя и свои удовольствия, может воспользоваться услугами байзля. Под байзлем (происходит от beidl – идиш. «дом») понимается особый, главным образом венский, тип заведений, в котором правит традиция австрийского неторопливого общения. Здесь много выпивают, еще больше спорят и иногда закусывают. Меню без претензий и разнообразия. Два-три местных блюда с кулинарной ставкой на колбаски и кислую капусту, до которых, впрочем, дело доходит очень редко, десяток сортов недорого пива и столько же разновидностей молодого вина.
Обязательные атрибуты хойригера и байзля – общение и выпивка. Время, проведенное в них, тоже имеет свою удивительную особенность. Мало того, что оно постоянно выходит из подчинения минутной стрелке (как в случае с кофехаузами), оно еще и старается до неузнаваемости исказить представление о пространстве: выбираясь из винных кабачков, люди крепко держатся за стены, чтобы не позволить полу вплотную приблизиться к их лицам.
Кроме подобных заведений, оказаться в зоне удовольствий австрийцам помогают клубы по интересам. Огромной популярностью пользуются общества посещения термальных и минеральных вод, всевозможных велнесов, горных тропинок, альпийских лугов, национальных кухонь. Так, в Вене регулярно проводятся экскурсии по различным кулинарным достопримечательностям мира в рамках городского ландшафта общественного питания. Есть также клубы почитателей классической музыки (с огромными скидками на концертные билеты), пения, сауны, пива 16 и даже общество любителей кактусов. В общем, австрийцы знают, как избавиться от колючек стресса и насладиться каждым мгновением такой быстро преходящей жизни.
Продолжение в след. номере.
Вячеслав Нургалиев
1 Бабушкин А. Типы концептов в лексико-фразе-ологической семантике языка. Воронеж, 1996. – с.12.
2 Степанов Ю. С. Концепт «причина» и два подхода к концептуальному анализу языка – логический и сублогический / Ю. С. Степанов // Логический анализ языка. Культурные концепты. – М. : Наука. – 1991. – с.14.
3 Кирнозе З. И. Французское // Межкультурная коммуникация. Учебное пособие. Нижний Новгород: Австрийская библиотека НГЛУ, 2001. с. 197–212.
4 Концепты, в свою очередь, могут оказывать и обратное влияние. Людей, проживающих в зоне их действия, они могут сделать своими заложниками. В этом, на мой взгляд, заключается своеобразная «магия концепта».
5 www.multitran.ru – один из лучших сетевых «переводчиков»
6 Leitung von Pfeifer W., ed. Etymologisches Wörterbuch des Deutschen. München, Deutscher Taschenbuchverl., 2005, p. 422.
7 Художественный стиль, господствовавший в австрийском и немецком искусстве (1815–1848). Для него была характерна поэтизация домашнего уюта, удобства мира вещей, выражавших мировоззрение среднего класса, обывателя и мещанина.
8 «Gemütlich ist darum alles Verhalten, bei dem der Mensch die Anspannung des Willens und tätigen Handelns aufgeben und sich einer entspannenden Ruhe überlassen kann» In: — Bollnow O.-F. Mensch und Raum. Kohlhammer, Stuttgart, 1963, 7. Auflage, 1994. S. 168.
9 «Gemütlichkeit ist ein emotionaler Zustand des Wohlbefindens und der Behaglichkeit» In: – Schmidt-Lauber B. Gemütlichkeit. Eine kulturwissenschaftliche Annäherung. Frankfurt a. M.: Campus Verlag, 2003. S. 143.
10 Такавстрийцыименуютсебявнациональномгимне «Land der Berge, Land am Strome, Land der Acker, Land der Dome».
11 Hektiker – беспокойный человек (нем.). Один из немецких концептов.
12 Б. Вербер. Энциклопедия Относительного и Абсолютного знания. М., 2010, с. 45.
13 Происходит от лексемы Genuss (нем. услада, наслаждение, удовольствие, отрада).
14 «Право продажи вина собственного производства на розлив без специальной лицензии восходит в Австрии к циркуляру, подписанному в 1784 году императором Иосифом II. Сама же идея, судя по всему, возникла еще во времена правления Карла Великого. В наши дни каждая упомянутая выше федеральная земля имеет свой собственный закон о хойригерах». www.wikipedia.org
15 Хойригеры открываются, как правило, на две-три недели каждый квартал в разных местах. В общинах вывешивается календарь работы заведений виноделов на целый год.
16 http://www.worldbeer.org/interviews/255-interview-with-brewer-axel-kiesbye.html
