В XVIII – начале XX века формы брака и отношение к нему австрийцев мало чем отличались от таковых у соседних народов. Безбрачие и бездетность осуждались. Но если в одних областях даже холостые мужчины, вступавшие во внебрачные связи с женщинами, подвергались общественному порицанию, в других снисходительно относились к добрачным связям, а также к падшим женщинам. Большое количество детей рассматривалось как божье благословение. Воспитание молодежи было направлено на заключение браков по расчету.
Парень, достигший 18-ти лет, становился членом союза своих сверстников – буршеншафта, с которыми он отныне проводил время. За вступление на путь любовных авантюр в более раннем возрасте старшие его наказывали. Девушки принимались в круг потенциальных невест с 16-ти лет в Нижней Австрии, с 20-ти лет – в области Брегенц.
Формы ухаживаний различались в зависимости от региона. Буршеншафты регулировали отношения, следили за соблюдением нравов, покровительствовали влюбленным. Чаще ухаживание выражалось в свидании под окошком девушки. Ночное «жениховство» время от времени власти запрещали. В XVII веке в наказание за нарушение этого запрета молодых людей отдавали в солдаты. В Нижней Австрии с 80-х годов XIX века в ночь Всех святых парень бросал во двор понравившейся ему девушки сплетенную из соломы и украшенную бантами косу. Такая девушка принималась в круг особ, которыми интересовались парни. Девушкам, не привлекавшим парней, вешались на задвижку двери некрасивые косы. В городах молодежь знакомилась на карнавалах.
Своеобразно развивались отношения в среде слуг. Парень предлагал девушке починить ее сапоги и приносил постирать ей свое белье. Она принимала белье в стирку, а он прибивал ей подметки. С этого времени он становился ее парнем. К храмовому празднику он покупал ей подарок, и теперь никто из товарищей не мог танцевать с ней без его разрешения. Отношения в конце концов становились близкими, но не всегда заканчивались свадьбой, т.к. община разрешала жениться только при наличии 300 гульденов. В результате за год в общине из родившихся детей не менее 1/3 были внебрачными. Выбором общины занимались родители сына.
Заключение брака чаще носило общественный характер. На смотрины невесты жених ходил с посредником. Если родители невесты были согласны, они хорошо угощали пришедших и договаривались о помолвке. Затем шел взаимный осмотр хозяйства обеими сторонами, обговаривалось приданое и день свадьбы. Помолвка заканчивалась подписанием брачного договора у нотариуса. Одновременно подписывался договор о передаче наследства сыну-наследнику и условия содержания родителей. Молодые обменивались свадебными письмами, украшенными рисунками.
В Штирии крестный отец после посещения с женихом девушки встречался с ней еще раз для получения ее согласия. В некоторых областях сватовство начиналось тайно, после положительного ответа помолвку оформляли в церкви. Жених дарил невесте деньги. Невеста – белый платок, углы которого она вышивала сама. В платок вкладывалась ветка розмарина.
В городах молодой человек, узнав о согласии невесты, приходил к ее родителям с букетом цветов и официально просил ее руки. Обручение скреплялось рукобитьем, поцелуем и обменом кольцами. Обручальное кольцо было серебряным, ажурным, с камнем, венчальное – золотое и гладкое. Если при обручении вручалось венчальное кольцо, оно носилось на левой руке. Ювелирные изделия не должны были иметь жемчуга и острых граней. После помолвки невеста готовила приданое. Специальными обычаями сопровождалось приглашение гостей – они также зависели от местности. Отказ от приглашения расценивался как оскорбление. Одновременно с приглашением собирались подарки для молодых.
Если парень женился на другой, то под окнами покинутой девушки пелись насмешливые частушки, рассеивались опилки. Бывало, что в таких случаях девушки кончали жизнь самоубийством.
Приданое перевозилось на повозке, переносилось на носилках, в корзинах, встречалось оно музыкой, стрельбой, шутками. По дороге невесте преграждали путь и требовали выкуп. Она покупала право на въезд в деревню мужа. Парни в случае женитьбы платили выкуп своему буршеншафту.
В последний вечер перед свадьбой выполнялись обряды, направленные на то, чтобы отогнать злую силу. В настоящее время этот обряд превратился в обыкновенную вечеринку без шума и битья посуды. Накануне свадьбы девушки вязали букетики из розмарина, которые раздавались на свадьбе гостям. Число участников гуляния могло достигать 500 человек.
Свадьбы запрещались в период от первого воскресенья Адвента до дня Трех королей, в последние два дня перед постом и в сам Великий Пост, в мае, начале ноября и во время уборки урожая. Обычно свадьбы игрались на Масленицу или в ноябре. Венчание разрешалось только по месту жительства. Запрещались браки между родственниками.
В день свадьбы соседские парни будили невесту криками и стрельбой. С XIX века невеста стала венчаться в белом платье с вуалью, до этого времени венчание проводилось в традиционном народном костюме, который отличался от других миртовым венком. В Верхней Австрии платье подпоясывалось серебряной цепью или металлическим поясом, который надевался лишь раз в жизни – на свадьбу. В наши дни модно венчаться в платье, стилизованном под народное. Портниха зашивает в платье монетку, подковку или четырехлепестковый клевер. Вуаль заменила бытовавшее в прошлом покрывало, которое когда-то пришло на смену меху жертвенного животного.
Мужчины венчались в длинном сюртуке синего цвета, коротких штанах, широких башмаках. В XIX веке, отправляясь к алтарю, жених брал с собою палку, которой в дальнейшем пользовался лишь в праздники. Невеста обязательно дарила жениху рубаху. В начале XX века мужчины стали венчаться во фраках, позднее – в черных, а в настоящее время просто в темных костюмах. На шляпе и в петлице посредника были букетики розмарина, наряд украшали ленты. В руке он нес жезл, также украшенный лентами, цвета которых означали: красный – любовь, белый – невинность, синий – верность, зеленый – надежду, желтый – ревность. Венчание происходило до обеда. Гости собирались или в доме у невесты, или порознь – у жениха и невесты и встречались на пути в церковь.
Гостей кормили завтраком, после него невесту вели в комнату, где она родилась. Она становилась перед родителями на колени, просила прощения и получала благословение и последние наставления. Затем все молились.
Мать невесты в венчании не участвовала (оставалась дома), ибо это считалось плохой приметой. В некоторых областях из свадебного шествия исключались все замужние женщины. Участники свадебной процессии двигались в определенном порядке, который различался по местностям. Невеста могла идти как впереди процессии, так и замыкать ее. Процессия была красочной, шумной, сопровождалась стрельбой, на ее пути неоднократно встречались преграды. Новобрачные несли в церковь символы своего труда: серп и прялку. В Нижней Австрии им следовало распилить бревно, и согласованность их действий подтверждала, что они подходят друг другу. При входе в церковь порог полагалось переступить правой ногой, чтобы быть счастливыми долгие годы. Считалось: если свечи новобрачных горят ровно, брак будет мирным, мерцают – супруги будут ссориться, свеча погаснет – кто-то из супругов умрет; плачущая невеста будет смеющейся женой.
После венчания новобрачные шли впереди. При выходе из церкви они должны были выкупить разрешение на проход, т.к. в зависимости от местности и рода занятий молодых он преграждался шпалерами со скрещенными мечами у военных или рапирами, лыжами, веслами – у спортсменов. В области Нокк, например, путь новобрачным преграждала толстая веревка; по другую ее сторону сидела ряженая женщина и раскачивала колыбель с куклой, две другие рядом пряли, а двое мужчин сдирали кожу с забитого ягненка. После выкупа разрешения на проход новобрачные отправлялись фотографироваться, и этот фотоснимок всю оставшуюся жизнь висел у них на стене.
По дороге на свадебное пиршество устраивались традиционные бега по скошенному лугу или дороге в одних рубашках, панталонах и босиком. Выигравший получал приз.
По пути на пир или во время него невесту крали. Похититель обычно был не из числа приглашенных, и затем он пировал за счет посредника либо жениха в отдаленном кабачке. Обычай этот сохранился и в наши дни, но сейчас невесту увозят на автомашине друзья жениха.
В доме, где праздновалась свадьба, молодые выдерживали испытание. На пороге лежал веник и валялся мусор. Если новобрачная брала веник и заметала мусор аккуратно, да еще внутрь, это означало, что она хорошая хозяйка и принесет в дом счастье. Если она безразлично перешагивала мусор, это приводило всех в ужас, так как означало, что невеста – плохая хозяйка и непорядочная женщина. Затем новобрачной передавали самый большой пирог в виде венка или кольца. Она бросала его через голову в толпу. И каждый старался оторвать от него кусочек, что сулило приобщение к благополучию. В некоторых областях невесте давали посолить какое-либо блюдо. Жених должен был попробовать его на вкус. Обычно соль не экономилась, и ему ничего другого не оставалось, как с радостным лицом уверить гостей, что суп посолен нормально. После этого невеста бросала горсть соли в лицо музыкантам – кто не успевал зажмуриться, играть уже не мог.
Разными были и танцевальные обряды. В одних местностях первый танец невеста танцевала с посредником, после чего он передавал ее жениху. В других – обязательными были три танца: первый, вальс, танцевали только новобрачные, второй – новобрачные и посредник с подружками, третий – остальные гости. Потом невеста танцевала со священником, судьей, врачом, другими почетными жителями общины, ну а дальше – со всеми гостями мужского пола. По поверью, танец с невестой освобождал от болей в пояснице. Если невеста была девственницей, при приглашении ее на танец она поднималась на стол и перешагивала через лежащую на нем шляпу. Опрокинутый при этом стакан с вином вызывал бурное веселье и предвещал скорые крестины.
Потом начинался обед. Обычно накрывали три стола: первый – для молодых, свиты и ближайших родственников, второй – для женатых гостей, третий – для холостых. Обед состоял из трех смен, каждая из пяти-шести блюд. Поскольку гости сами оплачивали свой обед, около каждого стояла тарелка, на которую он складывал все то, что желал унести с собой, уходя со свадьбы. Большое символическое значение придавалось самим блюдам: например, рыбные икринки считались символом плодовитости.
Затем новобрачных отводили в спальню, где они снимали, насколько позволяли приличия, часть одежды и при гостях ложились в постель, потом поднимались, переодевались в обычное воскресное платье и опять отправлялись танцевать и веселиться.
Около полуночи появлялись ряженые парни со стихотворной речью – «паспортом», в которой задевался каждый из гостей и которая давала право на три танца. После чего они удалялись. Этот обычай сохранился в Австрии до наших дней.
В конце обеда собирали деньги за еду и вознаграждение кухарке. Она в это время появлялась заплаканная, жаловалась, что сожгла передник. Гости ее утешали и давали деньги. Во время сбора денег за обед каждый из гостей пел куплеты, что продолжалось очень долго.
В подарок молодым обычно дарили полезные в хозяйстве вещи. Завершался свадебный пир танцем со снятием венка с невесты. Венок снимала посаженная мать либо подружки. Вместо него надевали белый женский чепец из тонких кружев или шляпу посредника. Во время танца горели свечи. Они могли находиться на пирогах, которые в свою очередь украшали головы подружек. Затем новобрачных провожали домой. Если свадьба праздновалась в доме невесты, та плакала, обходила его трижды и что-нибудь бросала домашним духам, например старый башмак. Во двор нового дома молодые входили не через ворота, а через дыру в заборе, за что должны были заплатить выкуп. На пороге их встречала мать жениха, она благословляла их, подавала на расшитой подушке ключи от дома и продукты. Жених переносил невесту через порог на руках. Молодую опрыскивали водой из живого источника и вели к очагу. Она трижды обходила очаг и приносила жертвы духам.
На следующий день угощала уже новая хозяйка. Свадьба длилась три дня.
Широко распространен обычай одаривания жены мужем после первой брачной ночи либо после рождения первенца.
В ряде местностей Австрии праздновали еще «послесвадебье». Переодетые в женскую одежду парни опрыскивали новобрачных водой, они отвечали тем же. Потом ряженые бросали в дверь горшки, миски, штурмовали дом, зимой забрасывали его снегом. Пришедшие приносили печенье в виде колыбели с младенцем. Затем следовало угощение, пение, танцы. С конца XIX века новобрачные сразу после венчания отправлялись к местам паломничества. В первую ночь после возвращения парни под окнами молодых устраивали «кошачий концерт»: гремели горшками, крышками, пели песню «Ленивая баба», в которой после каждых двух строф раздавался оглушительный шум, который, по поверью, отгоняет злых духов.
Путешествия после свадьбы распространены и в наши дни. Свадебные обычаи то предаются забвению, то вновь возрождаются, трансформируются, наполняются новым содержанием, возникают новые. Так, с середины XX века стало принято в день свадьбы сажать деревья в общественных парках. В некоторых городах выросли целые «брачные рощи». Предпринимаемые попытки установить административным путем тот или иной свадебный ритуал успеха не имели.
Парень, достигший 18-ти лет, становился членом союза своих сверстников – буршеншафта, с которыми он отныне проводил время. За вступление на путь любовных авантюр в более раннем возрасте старшие его наказывали. Девушки принимались в круг потенциальных невест с 16-ти лет в Нижней Австрии, с 20-ти лет – в области Брегенц.
Формы ухаживаний различались в зависимости от региона. Буршеншафты регулировали отношения, следили за соблюдением нравов, покровительствовали влюбленным. Чаще ухаживание выражалось в свидании под окошком девушки. Ночное «жениховство» время от времени власти запрещали. В XVII веке в наказание за нарушение этого запрета молодых людей отдавали в солдаты. В Нижней Австрии с 80-х годов XIX века в ночь Всех святых парень бросал во двор понравившейся ему девушки сплетенную из соломы и украшенную бантами косу. Такая девушка принималась в круг особ, которыми интересовались парни. Девушкам, не привлекавшим парней, вешались на задвижку двери некрасивые косы. В городах молодежь знакомилась на карнавалах.
Своеобразно развивались отношения в среде слуг. Парень предлагал девушке починить ее сапоги и приносил постирать ей свое белье. Она принимала белье в стирку, а он прибивал ей подметки. С этого времени он становился ее парнем. К храмовому празднику он покупал ей подарок, и теперь никто из товарищей не мог танцевать с ней без его разрешения. Отношения в конце концов становились близкими, но не всегда заканчивались свадьбой, т.к. община разрешала жениться только при наличии 300 гульденов. В результате за год в общине из родившихся детей не менее 1/3 были внебрачными. Выбором общины занимались родители сына.
Заключение брака чаще носило общественный характер. На смотрины невесты жених ходил с посредником. Если родители невесты были согласны, они хорошо угощали пришедших и договаривались о помолвке. Затем шел взаимный осмотр хозяйства обеими сторонами, обговаривалось приданое и день свадьбы. Помолвка заканчивалась подписанием брачного договора у нотариуса. Одновременно подписывался договор о передаче наследства сыну-наследнику и условия содержания родителей. Молодые обменивались свадебными письмами, украшенными рисунками.
В Штирии крестный отец после посещения с женихом девушки встречался с ней еще раз для получения ее согласия. В некоторых областях сватовство начиналось тайно, после положительного ответа помолвку оформляли в церкви. Жених дарил невесте деньги. Невеста – белый платок, углы которого она вышивала сама. В платок вкладывалась ветка розмарина.
В городах молодой человек, узнав о согласии невесты, приходил к ее родителям с букетом цветов и официально просил ее руки. Обручение скреплялось рукобитьем, поцелуем и обменом кольцами. Обручальное кольцо было серебряным, ажурным, с камнем, венчальное – золотое и гладкое. Если при обручении вручалось венчальное кольцо, оно носилось на левой руке. Ювелирные изделия не должны были иметь жемчуга и острых граней. После помолвки невеста готовила приданое. Специальными обычаями сопровождалось приглашение гостей – они также зависели от местности. Отказ от приглашения расценивался как оскорбление. Одновременно с приглашением собирались подарки для молодых.
Если парень женился на другой, то под окнами покинутой девушки пелись насмешливые частушки, рассеивались опилки. Бывало, что в таких случаях девушки кончали жизнь самоубийством.
Приданое перевозилось на повозке, переносилось на носилках, в корзинах, встречалось оно музыкой, стрельбой, шутками. По дороге невесте преграждали путь и требовали выкуп. Она покупала право на въезд в деревню мужа. Парни в случае женитьбы платили выкуп своему буршеншафту.
В последний вечер перед свадьбой выполнялись обряды, направленные на то, чтобы отогнать злую силу. В настоящее время этот обряд превратился в обыкновенную вечеринку без шума и битья посуды. Накануне свадьбы девушки вязали букетики из розмарина, которые раздавались на свадьбе гостям. Число участников гуляния могло достигать 500 человек.
Свадьбы запрещались в период от первого воскресенья Адвента до дня Трех королей, в последние два дня перед постом и в сам Великий Пост, в мае, начале ноября и во время уборки урожая. Обычно свадьбы игрались на Масленицу или в ноябре. Венчание разрешалось только по месту жительства. Запрещались браки между родственниками.
В день свадьбы соседские парни будили невесту криками и стрельбой. С XIX века невеста стала венчаться в белом платье с вуалью, до этого времени венчание проводилось в традиционном народном костюме, который отличался от других миртовым венком. В Верхней Австрии платье подпоясывалось серебряной цепью или металлическим поясом, который надевался лишь раз в жизни – на свадьбу. В наши дни модно венчаться в платье, стилизованном под народное. Портниха зашивает в платье монетку, подковку или четырехлепестковый клевер. Вуаль заменила бытовавшее в прошлом покрывало, которое когда-то пришло на смену меху жертвенного животного.
Мужчины венчались в длинном сюртуке синего цвета, коротких штанах, широких башмаках. В XIX веке, отправляясь к алтарю, жених брал с собою палку, которой в дальнейшем пользовался лишь в праздники. Невеста обязательно дарила жениху рубаху. В начале XX века мужчины стали венчаться во фраках, позднее – в черных, а в настоящее время просто в темных костюмах. На шляпе и в петлице посредника были букетики розмарина, наряд украшали ленты. В руке он нес жезл, также украшенный лентами, цвета которых означали: красный – любовь, белый – невинность, синий – верность, зеленый – надежду, желтый – ревность. Венчание происходило до обеда. Гости собирались или в доме у невесты, или порознь – у жениха и невесты и встречались на пути в церковь.
Гостей кормили завтраком, после него невесту вели в комнату, где она родилась. Она становилась перед родителями на колени, просила прощения и получала благословение и последние наставления. Затем все молились.
Мать невесты в венчании не участвовала (оставалась дома), ибо это считалось плохой приметой. В некоторых областях из свадебного шествия исключались все замужние женщины. Участники свадебной процессии двигались в определенном порядке, который различался по местностям. Невеста могла идти как впереди процессии, так и замыкать ее. Процессия была красочной, шумной, сопровождалась стрельбой, на ее пути неоднократно встречались преграды. Новобрачные несли в церковь символы своего труда: серп и прялку. В Нижней Австрии им следовало распилить бревно, и согласованность их действий подтверждала, что они подходят друг другу. При входе в церковь порог полагалось переступить правой ногой, чтобы быть счастливыми долгие годы. Считалось: если свечи новобрачных горят ровно, брак будет мирным, мерцают – супруги будут ссориться, свеча погаснет – кто-то из супругов умрет; плачущая невеста будет смеющейся женой.
После венчания новобрачные шли впереди. При выходе из церкви они должны были выкупить разрешение на проход, т.к. в зависимости от местности и рода занятий молодых он преграждался шпалерами со скрещенными мечами у военных или рапирами, лыжами, веслами – у спортсменов. В области Нокк, например, путь новобрачным преграждала толстая веревка; по другую ее сторону сидела ряженая женщина и раскачивала колыбель с куклой, две другие рядом пряли, а двое мужчин сдирали кожу с забитого ягненка. После выкупа разрешения на проход новобрачные отправлялись фотографироваться, и этот фотоснимок всю оставшуюся жизнь висел у них на стене.
По дороге на свадебное пиршество устраивались традиционные бега по скошенному лугу или дороге в одних рубашках, панталонах и босиком. Выигравший получал приз.
По пути на пир или во время него невесту крали. Похититель обычно был не из числа приглашенных, и затем он пировал за счет посредника либо жениха в отдаленном кабачке. Обычай этот сохранился и в наши дни, но сейчас невесту увозят на автомашине друзья жениха.
В доме, где праздновалась свадьба, молодые выдерживали испытание. На пороге лежал веник и валялся мусор. Если новобрачная брала веник и заметала мусор аккуратно, да еще внутрь, это означало, что она хорошая хозяйка и принесет в дом счастье. Если она безразлично перешагивала мусор, это приводило всех в ужас, так как означало, что невеста – плохая хозяйка и непорядочная женщина. Затем новобрачной передавали самый большой пирог в виде венка или кольца. Она бросала его через голову в толпу. И каждый старался оторвать от него кусочек, что сулило приобщение к благополучию. В некоторых областях невесте давали посолить какое-либо блюдо. Жених должен был попробовать его на вкус. Обычно соль не экономилась, и ему ничего другого не оставалось, как с радостным лицом уверить гостей, что суп посолен нормально. После этого невеста бросала горсть соли в лицо музыкантам – кто не успевал зажмуриться, играть уже не мог.
Разными были и танцевальные обряды. В одних местностях первый танец невеста танцевала с посредником, после чего он передавал ее жениху. В других – обязательными были три танца: первый, вальс, танцевали только новобрачные, второй – новобрачные и посредник с подружками, третий – остальные гости. Потом невеста танцевала со священником, судьей, врачом, другими почетными жителями общины, ну а дальше – со всеми гостями мужского пола. По поверью, танец с невестой освобождал от болей в пояснице. Если невеста была девственницей, при приглашении ее на танец она поднималась на стол и перешагивала через лежащую на нем шляпу. Опрокинутый при этом стакан с вином вызывал бурное веселье и предвещал скорые крестины.
Потом начинался обед. Обычно накрывали три стола: первый – для молодых, свиты и ближайших родственников, второй – для женатых гостей, третий – для холостых. Обед состоял из трех смен, каждая из пяти-шести блюд. Поскольку гости сами оплачивали свой обед, около каждого стояла тарелка, на которую он складывал все то, что желал унести с собой, уходя со свадьбы. Большое символическое значение придавалось самим блюдам: например, рыбные икринки считались символом плодовитости.
Затем новобрачных отводили в спальню, где они снимали, насколько позволяли приличия, часть одежды и при гостях ложились в постель, потом поднимались, переодевались в обычное воскресное платье и опять отправлялись танцевать и веселиться.
Около полуночи появлялись ряженые парни со стихотворной речью – «паспортом», в которой задевался каждый из гостей и которая давала право на три танца. После чего они удалялись. Этот обычай сохранился в Австрии до наших дней.
В конце обеда собирали деньги за еду и вознаграждение кухарке. Она в это время появлялась заплаканная, жаловалась, что сожгла передник. Гости ее утешали и давали деньги. Во время сбора денег за обед каждый из гостей пел куплеты, что продолжалось очень долго.
В подарок молодым обычно дарили полезные в хозяйстве вещи. Завершался свадебный пир танцем со снятием венка с невесты. Венок снимала посаженная мать либо подружки. Вместо него надевали белый женский чепец из тонких кружев или шляпу посредника. Во время танца горели свечи. Они могли находиться на пирогах, которые в свою очередь украшали головы подружек. Затем новобрачных провожали домой. Если свадьба праздновалась в доме невесты, та плакала, обходила его трижды и что-нибудь бросала домашним духам, например старый башмак. Во двор нового дома молодые входили не через ворота, а через дыру в заборе, за что должны были заплатить выкуп. На пороге их встречала мать жениха, она благословляла их, подавала на расшитой подушке ключи от дома и продукты. Жених переносил невесту через порог на руках. Молодую опрыскивали водой из живого источника и вели к очагу. Она трижды обходила очаг и приносила жертвы духам.
На следующий день угощала уже новая хозяйка. Свадьба длилась три дня.
Широко распространен обычай одаривания жены мужем после первой брачной ночи либо после рождения первенца.
В ряде местностей Австрии праздновали еще «послесвадебье». Переодетые в женскую одежду парни опрыскивали новобрачных водой, они отвечали тем же. Потом ряженые бросали в дверь горшки, миски, штурмовали дом, зимой забрасывали его снегом. Пришедшие приносили печенье в виде колыбели с младенцем. Затем следовало угощение, пение, танцы. С конца XIX века новобрачные сразу после венчания отправлялись к местам паломничества. В первую ночь после возвращения парни под окнами молодых устраивали «кошачий концерт»: гремели горшками, крышками, пели песню «Ленивая баба», в которой после каждых двух строф раздавался оглушительный шум, который, по поверью, отгоняет злых духов.
Путешествия после свадьбы распространены и в наши дни. Свадебные обычаи то предаются забвению, то вновь возрождаются, трансформируются, наполняются новым содержанием, возникают новые. Так, с середины XX века стало принято в день свадьбы сажать деревья в общественных парках. В некоторых городах выросли целые «брачные рощи». Предпринимаемые попытки установить административным путем тот или иной свадебный ритуал успеха не имели.
Материал подготовлен
выпускниками
Тюменского регионального центра Интернет-образования
