ЧАСТЬ I
О женских профессиях, истории канализации и водоснабжения в Вене, а также о том, как стирали белье для императорского двора. Стирка белья издавна была исконно женским занятием и одной из первых женских профессий.Народный венский фольклор и дешевые опереттки XIX века прочно заложили многим псевдоромантическое представление о прачках.
Румяные, пышущие здоровьем, с корзиной за плечами, напевающие веселые песни, флиртующие с солдатами и кучерами и как бы мимоходом разносящие белье клиентам, а еще танцующие на балах прачек… Спрашивается, когда они вообще занимались стиркой?На самом деле профессия прачки была очень далека от романтики. Артрит, мучительные боли в спине, ревматизм, мозоли, обморожения, деревянные башмаки, до нитки промокшая одежда… Жизнь прачек проходила в наполненных испарениями помещениях, на берегах рек в любую погоду и время года. Изо дня в день одно и то же: таскать сухое и мокрое белье, тереть, полоскать и отжимать его, носить дрова. 15 лет такой работы и молодая здоровая девушка превращалась в больную пожилую женщину.
Самым старым методом стирки во всех культурах было механическое удаление грязи, например, стоя в воде, мять белье ногами или ударять обо что-то. Стирали главным образом на берегу рек и ручьев, где можно было бить белье о гладкие камни, удаляя таким образом загрязнения. Проточная вода из водоемов была холоднее и опаснее для женщин (можно выпустить белье из рук или самой упасть в воду), но она имела лучший ополаскивающий эффект.Мыло – первый химический продукт человечества – стали использовать за несколько тысячелетий до нашей эры. В Древнем Египте и Вавилоне, судя по сохранившимся рецептам, оно имело вид и запах современного хозяйственного мыла и пастообразную консистенцию.Одно средство для стирки прежних времен удивляет нас сегодня – моча. Почему? В ней содержится аммиак, смягчающий воду и облегчающий выведение грязи с белья. Ведь тогда не умели производить нашатырный спирт! Мочу использовали для стирки как в странах Ближнего Востока, так и в Европе, начиная с античных времен. Бизнес был, судя по всему, довольно прибыльным, раз римский император Веспасиан обложил налогами общественные уборные. Сохранилась история, когда его сын Тит Флавий спросил отца, насколько это этично, а император ответил: «Деньги не пахнут».Разумеется, после стирки мочой все тщательно прополаскивалось, желательно в проточной воде водоема. И не раз случалось, что прачка выпускала из окоченевших рук белье, которое уносило быстрое течение. Последствия такого инцидента наверняка зависели от социального статуса прачки: наемную прачку бранили, рабыню били, а также могли высчитать стоимость утерянного из жалованья.В Центральной Европе на протяжении веков вплоть до ХХ века главным моющим средством оставался щелок, получаемый из древесной золы. По дворам ходили специальные люди и выгребали ее из печей. Они принадлежали к самым низам общества, наряду с собирателями старых тряпок и костей. Лучшая зола была из бука и дуба, которую старались брать у проверенных кухарок, топивших печи именно этими породами. Затем золу продавали мыловарам или напрямую профессиональным прачкам, которые изготавливали щелок в больших масштабах.
С зарождением химической промышленности на смену пришла сода. Наряду с хозяйственным мылом она широко использовалась при стирке до недавнего времени. Но во время войн ХХ века хозяйки снова прибегали к старому средству – щелоку из древесной золы.
Логично предположить, что при таком трудоемком процессе стирки к белью и одежде относились совсем иначе, нежели сейчас, когда при обнаружении малейшего пятнышка вещь бросают в стиральную машину. В прежние времена (неважно, 70 или 700 лет назад) одежду не спешили стирать, а старались сначала вывести пятна. Запах пота после одного дня ношения и вовсе не был поводом для стирки. Еще каких-то полвека назад во многих домах было принято регулярно чистить одежду щеткой над паром.
ПРАЧЕЧНЫЕ
Стирка белья была тяжелой и изнуряющей работой. Каждая хозяйка при первой возможности нанимала прачку. И только очень бедные женщины стирали белье своей семьи сами. Как только финансовое положение немного улучшалось, то первым делом нанимали… Нет, не кухарку и не горничную, а именно прачку! Или отдавали стирать белье в одну из многочисленных прачечных.Берега рек в городах раньше невозможно было представить без прачек. Но в некоторых из них белье разрешали стирать только на плавучих баржах поодаль.Уже с XVII века вдоль берегов рек и ручьев Вены расположилось большое количество прачечных. Так возник целый «прачечный бизнес», спрос на который был огромен. Под руководством хозяйки или хозяина там трудились работники обоих полов. Мужчины таскали воду, заготавливали дрова, разжигали огонь для огромных котлов, натягивали веревки для сушки. А женщины занимались непосредственно стиркой. Оплачивалась эта деятельность плохо, в прачки шли самые бедные, которым не посчастливилось найти ничего лучшего. Не имеющие семей работники часто спали тут же, в углу прачечной. Они не могли побыть одни ни днем, ни ночью. Личное пространство было для них неосуществимой роскошью.Конечно, сейчас от таких «заведений» не осталось и следа. Но венские газеты XVIII века часто описывают эти прачечные «фабрики», расположенные на берегах Дуная, Вены, Альзербаха, обычно на первых этажах жилых домов, с внутренними дворами. Упоминания о них в прессе того времени связано прежде всего с частыми конфликтами между владельцами прачечных и жителями верхних этажей домов, где они были расположены, а также соседями и арендодателями. Шум, дурно пахнущие испарения, влажность… В плохую погоду белье развешивали в помещении, от этого по всему дому распространялись сырость и плесень. Грохот от приносимых дров, переставляемых котлов и бадей, выколачивания белья рубелем… Чтобы сказать что-то друг другу, приходилось кричать. Некоторые прачки пели за работой для поддержания настроения. Если две-три прачечные полоскали белье в одном месте у реки, порой случались выяснения отношений, брань или даже потасовки.С раннего утра до позднего вечера у прачек не было ни минуты покоя. С вечера замачивалось белье, утром разогревались котлы. Если время поджимало, работали и ночью. Важнее всего для хозяев было пунктуально исполнить заказы, чтобы не потерять клиентов.
Самыми привилегированными считались те прачки, которые разносили чистое белье заказчикам, принимали оплату и получали чаевые. Обычно это были молодые девушки приятной наружности. Они переодевались в чистое платье с накрахмаленным фартуком, закрывали влажные от испарений волосы красивым платком, за спиной – полная корзина белья. Прачки были обязаны выглядеть чисто и аккуратно для рекламы заведения – так отправлялись к заказчикам. Наверное, отсюда возник в фольклоре образ опрятной и всегда веселой прачки, на которую любо-дорого поглядеть.
«ПРАЧКА ИДЕТ!»(приходящие прачки)
Кто же соглашался на такую тяжелую, малооплачиваемую работу? В прачки шли одинокие матери, вдовы, незамужние девушки из деревень, жены безработных или пьющих мужей – непокоренные жизнью женщины, которые старались как-то продержаться на плаву и в тяжелые времена решительно брали свою судьбу в руки. Некоторые лишь время от времени подрабатывали стиркой, чтобы поддержать семейный бюджет. Работа для прачки была всегда – как на полный день, так и временно. Но, конечно, безо всяких социальных гарантий, «по-черному», что имело фатальные последствия для многих прачек, когда они становились старыми или больными. Но что им оставалось делать? Надо было кормить и поднимать детей.
У приходящих прачек были «свои» дома и хозяйки, которые нанимали их за почасовую оплату. Тех, чьей работой оставались довольны, ценили, обеспечивали в день выхода обедом и звали снова и снова. В венских бюргергских домах XVIII века на заднем дворе были подсобные помещения для стирки. В доходных многоквартирных домах первой половины ХIX века (еще до водопровода) постирочные обычно находились на чердаках. Это было удобно – чистое белье сразу развешивали для сушки на чердаках. Но недостатком было то, что приходилось таскать воду и дрова на верхние этажи.Прачка Кэте (Käthe) стирала в 20-х годах ХХ века белье для нескольких семей. Она вспоминала, что в одном доме забирала корзины с грязным бельем от прислуги в двух семьях на третьем этаже, несла обе корзины вниз и через два задних двора пробиралась в постирочную. Затем после стирки тащила мокрое и потяжелевшее белье назад – четыре этажа вверх на чердак для сушки. «Это бесконечное ношение белья туда-сюда было еще хуже самой стирки». В одном доме канализационный слив в постирочной был не на уровне пола, а на три ступеньки выше. Приходилось таскать большие ушаты с грязной водой вверх по этим ступенькам и выливать очень-очень осторожно, чтобы не опрокинуть и не расплескать воду по полу. К вечеру прачка была до нитки мокрая.Если не учитывать римские времена, то канализация Вены берет начало с ХIV века. К 1736 году центр города был полностью канализирован. Что касается снабжения водой, то до конца ХIX века ее брали или в городских колодцах, или в Дунае. А с 1888 года, когда построили 70-километровый акведук от гор до Вены, каждый городской дом был подключен к центральному водоснабжению. Подчеркиваю – каждый дом, но не каждая квартира.
На этажах была так называемая «бассена» – общественный кран с водой, куда соседки ходили за водой и посплетничать (как в деревне у колодца). Слив в канализацию находился только на первом этаже, поэтому и стирали теперь во дворе, а не на чердаке, как раньше.В старых домах после реставрации «бассены» сохраняются с декоративной целью, как историческая достопримечательность. Их можно и сейчас видеть, но воду из них уже не берут.
Прачка приходила вечером накануне дня большой стирки и сортировала белье по степени загрязненности. Самые грязные вещи (носки, кухонные фартуки, носовые платки, рабочую одежду) она намыливала и замачивала на ночь. Рано утром прачка приходила снова и, пока нагревался котел с водой, доставала щетку, рубель и стиральную доску. Щеткой удалялась грязь, рубелем выколачивалось белье. Использовать стиральную доску правильно тоже надо было уметь – всем кулаком, а не пальцами, иначе быстро сотрешь их до крови, и тогда окунание рук в воду со щелочью будет доставлять адскую боль. Затем прачка кипятила белье с содой и мылом, постоянно помешивая деревянной палкой. После долгого вываривания белье проверялось на предмет оставшихся пятен и тщательно прополаскивалось в чистой воде (в деревне – часто в реке) , белое – с добавлением синьки. Последний шаг – отжимание, требующее больших физических сил.Пожелтевшее белье сначала замачивали на пару дней в кислом молоке (помните этот момент в английском сериале «Крэнфорд»?). Крахмалили рисовым средством, покупаемым в лавке, а особо экономные – с помощью воды, оставшейся после варки макаронов. Затем белье развешивали для просушки: через весь двор натягивали веревки, поддерживаемые длинными подпорками.В 1907 году облегчение в работу прачек принес стиральный порошок Persil, а затем и другие средства. Разумеется, все для стирки покупала хозяйка, а не прачка.В завершение высохшее белье гладилось (часто все тем же рубелем, которым колотили белье). На всю работу прачке требовалось два–три дня.
Наталья Скубилова
Фото подобраны автором
Продолжение в след. номере
